И словно растворились, забыли обо всем на свете… Их закружил водоворот пульсирующих и выплескивающихся наружу эмоций. Никогда в жизни Синди не испытывала ничего подобного. Никогда раньше она не думала, что такое возможно…

Судорога пробежала по ее телу, и она едва не вскрикнула, осознав, что испытывает сейчас те же самые ощущения, как если бы Мартин был здесь, в ее постели. Воспоминания вторглись в реальность. Синди с сожалением вздохнула и откинулась на спину. Пульсирующий жар медленно растекался приятным теплом по всему телу.

Другая, гораздо менее приятная картина того далекого дня всплыла в ее памяти. Она вспомнила встревоженное выражение на лице Мартина, появившееся после того, как пик оргазма был пройден.

— Я никогда не вел себя так безрассудно… Нам надо было хотя бы предохраниться. — Его лицо помрачнело. — А что, если?..

Синди было невыносимо видеть это выражение тревоги в его глазах. О ком он беспокоится? О ней или… о себе? Что, если он уже сожалеет о случившемся?

— Не волнуйся, милый. Я принимаю таблетки.

Ложь с легкостью слетела с ее губ. Она хотела снять груз ответственности с его плеч. Тем более, что особых причин для беспокойства нет. Чтобы вот так, с первого раза? Маловероятно.

— Я пью таблетки с того времени, как ты вернулся домой, — добавила она для пущей уверенности.

Мартин удивленно приподнял бровь.

— Значит, ты заранее знала, что это произойдет?

— Нет! — вспыхнула она. — Но я считала, что надо принять меры предосторожности. На всякий случай.

Ей было противно лгать. Но завтра он улетает на другой край света, и ему ни к чему лишние проблемы. Он начнет волноваться, беспокоиться… отвлекаться от того, что делает… Может даже совершить роковую ошибку…

От этой мысли у нее перехватило дыхание, и она выкрикнула в испуге:

— Мартин, не оставляй меня! Я так боюсь за тебя! Мне страшно думать о том, что тебе предстоит. Я не могу жить без тебя! — Она вцепилась в его плечи обеими руками. — Откажись от этой поездки, Мартин, пожалуйста, откажись! Еще не поздно. Никто не осудит тебя, оставайся дома… со мной. Здесь столько работы для тебя. А потом мы поедем путешествовать вместе. Куда-нибудь в более безопасное место…

— Прекрати, Синди! Я должен ехать. Все уже решено…

— Тогда возьми меня с собой! — взмолилась она. — Я ведь почти готовый журналист. Я могла бы поехать с группой обеспечения и встречаться с тобой время от времени. Я писала бы статьи. У меня уже неплохо получается…

— Нет! — Он схватил ее за руки, удерживая на расстоянии. — Ты станешь для меня слишком сильным отвлекающим фактором. Зная, что ты находишься так близко от меня, я не смогу сконцентрироваться на поставленной задаче. — Он чертыхнулся. — Вот почему я не хотел, чтобы это случилось. Мне необходимо чувствовать себя свободным, Синди. Я не могу все время думать о тебе. Моя голова должна быть занята другим, понимаешь? — Она продолжала с мольбой смотреть на него, не зная, что сказать. — Не удерживай меня, — продолжил Мартин. — Забудь о том, что случилось. — Он резко отстранился от нее. — Идем… Я отвезу тебя домой.

Синди поняла, что ей уже ничего не поможет. Она покорно кивнула и больше не заводила разговор ни о том, чтобы он остался, ни о том, чтобы взял ее с собой, ни о своих страхах. На следующий день она мужественно проводила его без единой слезинки на глазах, горько проплакав в подушку всю ночь после его отъезда.

Вспоминая об этом сейчас, Синди тяжело вздохнула. Ах, Мартин, Мартин… Если бы можно было начать все сначала… Она со стоном повернулась на бок и наконец забылась тяжелым сном.

Через несколько часов ее разбудил пронзительный, леденящий душу крик.

Эдвин!

Синди вскочила с постели, выбежала в коридор и ринулась в детскую, расположенную напротив ее спальни.

Эдвин сидел на кровати и кричал как резаный. Его большие черные глаза были широко раскрыты, лицо казалось бордовым в слабом свете ночника. Когда Синди поспешно схватила ребенка на руки, душераздирающий крик перешел в судорожные всхлипывания.

— Мама! Мама! Мама! Не уходи.

Жалобный плач Эдвина разрывал сердце Синди на части.

— Успокойся, маленький, успокойся, — проговорила она, касаясь губами вспотевшего лба ребенка. — Мама с тобой. Тебе просто приснился плохой сон. Все уже прошло.

Она ласково гладила малыша по щеке, прижимала к себе его содрогающееся от рыданий тельце, качала, баюкала, но ничего не помогало. Эдвин не успокаивался. Рыдания теперь сопровождались сдавленным невнятным бормотанием. Синди не знала, что делать. Ночные кошмары бывали у мальчика и раньше, но никогда прежде он не доходил до такого состояния.

— Расскажи мне, что случилось, дорогой, — умоляла она.

Было ясно, что Эдвин пытается что-то сказать, но рыдания мешали разобрать его слова.

— Я не расслышала, маленький. Повтори еще раз. Помедленнее… Не торопись.

Малыш сделал глубокий судорожный вдох.

— О-он гна-ался за мно-ой, — захлебываясь слезами, проговорил он. — И-и кричал на ме-ня.

Синди похолодела.

— Это просто нехороший сон, милый. Никто не гонится за тобой. Тебе все приснилось.

— Но он… гнался! Он поймает меня, я знаю!

— Кто, малыш? Кто хочет поймать тебя?

Эдвин прижался к матери, продолжая всхлипывать.

— О-он! Па-а-па! Это я виноват, что он умер, это… я виноват!

С горестным воплем мальчик уткнулся лицом в плечо Синди. Она застыла от ужаса.

— Нет, детка, нет! — воскликнула она, еще крепче обнимая ребенка. — Ты тут ни при чем. С папой произошел несчастный случай на работе. Он спускался по железной лестнице, оступился и упал. Ты не можешь быть виноват в этом.

— Винова-ат! — снова всхлипнул мальчик. — Я тогда… сказал… ему: «Чтоб ты… умер!»

— Бедный мой малыш! — Она прижалась губами к мокрой от слез щеке сына. — Ты просто разозлился. Ты ведь не хотел этого на самом деле. Папа понимал это.

— Но я… хотел! Я хотел этого!

Рыдания возобновились с новой силой. Сердце Синди сжалось от боли.

— Тише, тише, родной, не надо так плакать. Мы все говорим глупости, когда сердимся на кого-то, но это только слова. С папой произошел несчастный случай, и ты здесь ни при чем, — успокаивала она.

Рыдания Эдвина постепенно начали стихать.

— Вот, возьми, — неожиданно раздался позади нее спокойный низкий голос. — Дай ему воды.

Синди удивленно подняла глаза и увидела Мартина, протягивающего ей стакан. Сердце испуганно подскочило в ее груди. Как долго он стоит здесь и слушает?..

— Спасибо, — пробормотала она, преодолевая смущение, и взяла стакан из его руки.