– Угу. – По крайней мере, у него хватило совести принять виноватый вид. – Но это ненадолго, Лиз. Мне нужно всего лишь обслужить обед и ужин…

– Ты… ты официант?

Я говорю это без всякой пренебрежительности. Ничего не имею против людей, работающих в ресторанах, правда. Как и все в свое время, я поработала в системе общественного питания. И носила капроновые штаны с гордостью.

Но…

– А как же твоя интернатура? – спрашиваю я. – В престижной частной школе для одаренных детей?

– Интернатура? – Эндрю стряхивает пепел, и он падает прямо в кусты роз у крыльца. Но пепел часто используют как удобрение, так что нельзя сказать, что он мусорит. – О, это оказалось катастрофой эпических масштабов. Ты знаешь, что они не собирались заплатить мне? Ни цента!

– Но… – С трудом сглатываю. Слышу, как поют птички в ветвях деревьев. Хоть что-то здесь такое же, как в Мичигане. – Но поэтому она и называется интернатура. Платой тебе будет полученный опыт.

– Ну, на опыт пива с друзьями не выпьешь, – шутит Эндрю. – К тому же оказалось, что у них две тысячи заявлений на одно место… Да еще не будут платить! Здесь не так, как в Штатах, где достаточно иметь британский акцент и тебе гарантировано огромное преимущество перед всеми остальными. Вы, янки, почему-то убеждены, что любой, кто говорит «томаут», а не «томат», интеллигентнее остальных… Если честно, Лиз, я даже не стал подавать заявление. Какой смысл?

Я в полном ступоре смотрю на него. Куда делось желание поработать, чтобы испытать себя и получить опыт? Куда делось желание учить детей читать?

– И потом, – добавляет он, – хотелось бы работать с настоящими детишками, а не с гениальными аристократическими отпрысками… с детьми, которым действительно необходим позитивный образец мужского поведения…

– Значит, ты подал заявление на работу в городскую школу на лето? – Я воспряла духом.

– О, черт, нет, – отвечает Эндрю. – Там платят гроши. Единственный способ свести концы с концами в этом городе, это податься в официанты. У меня еще самая лучшая смена – с одиннадцати до одиннадцати. Вообще-то, мне уже пора бежать, а то опоздаю…

«Но я же только что приехала!» – хочется закричать мне. Я только приехала, а ты убегаешь? И не просто оставляешь, а оставляешь с твоей семьей, где я никого не знаю, НА ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ.

Но ничего этого я не говорю. Ведь, в конце концов, вот он Эндрю, приглашает меня пожить, совершенно бесплатно, в доме его семьи, а я недовольна тем, что ему приходится работать, и тем, какая у него работа. Ну и что я за подруга тогда?

Вот только мое лицо выдает, что я не в восторге от ситуации, поэтому Эндрю обнимает меня за талию и придвигает ближе к себе.

– Слушай, Лиз, не волнуйся. Мы увидимся вечером, когда я приду с работы. – Он вдруг тушит окурок ботинком, а его губы прижимаются к моей шее. – И когда я приду, – жарко шепчет он, – я устрою тебе лучшую в мире встречу. Договорились?

Трудно размышлять здраво, когда красивый парень с британским акцентом водит носом по твоей шее.

О чем тут думать. Мой парень меня обожает – это же очевидно. Я самая счастливая девушка в мире.

– Что ж, – говорю, – звучит зама…

И тут губы Эндрю накрывают мои, и мы начинаем целоваться прямо на парадном крыльце дома его родителей.

Надеюсь, у Маршаллов в соседях нет пугливых старушек, подглядывающих в окна.

– Черт! – обрывает поцелуй Эндрю. – Мне пора. Увидимся вечером.

У меня небогатый опыт по части поцелуев, но мне кажется, Эндрю целуется лучше всех в мире. К тому же от моего внимания не ускользает шевеление в области ширинки, и мне это льстит.

– Тебе на самом деле очень нужно идти? – спрашиваю. – Нельзя как-нибудь забить на работу?

– Не сегодня. Но завтра у меня выходной. У меня кое-какие дела в городе. А потом будем делать все, что захочешь. О господи. – Он целует меня еще несколько раз, потом прижимается лбом ко мне. – Как мне оторваться от тебя? Не скучай, ладно?

А я смотрю на него и думаю, как же он красив, даже в этом жутком пиджаке. Он мил и скромен. Ведь он все же намерен пойти по стопам отца и учить детей читать. Просто пока он в поиске…

Как же мне повезло, что я принимала душ в нужный момент, когда начался пожар из-за той девчонки, и что именно Эндрю дежурил в тот вечер по общежитию.

Мне вспомнился первый поцелуй возле «МакКрэкен Холла». Я в полотенце, он в джинсах, выцветших именно там, где нужно. От него пахнет дымом – от сигарет, а не от пожара, – и его дыхание обжигает мне горло.

Я помню все его звонки и письма по электронной почте. Да, я спустила все деньги на билет до Англии. Пусть я не поеду в Нью-Йорк с Шери и Чазом, зато буду жить у родителей моего жениха и проведу с ним весь следующий семестр.

Улыбнувшись, я говорю:

– Хорошо, скучать не буду.

– Ну, тогда пока. – Эндрю целует меня еще раз и уходит.

Одним из самых ранних известных знатоков моды была византийская императрица Теодора, дочь дрессировщика медведей. Во время конкурса талантов она обошла тысячи других девушек, претендовавших на руку и сердце императора Юстиниана. Молва утверждала, что в этой охоте на императора ей изрядно помог опыт танцовщицы и акробатки.

И хотя пришлось издать особый закон, позволявший Юстиниану жениться на девушке столь низкого сословия, Теодора оказалась достойной императрицей. Она отрядила двух императорских шпионов, чтобы они проникли в Китай и выкрали червей-шелкопрядов. Ей хотелось одеваться так, чтобы ее приняли в обществе. И если Магомет не мог пойти к горе, Теодора заставила гору идти к Магомету.

История моды. Дипломная работа Элизабет Николс

«Я никогда ничего не передаю» – вот сакраментальная фраза светских людей, на которой держатся все сплетни.

Марсель Пруст (1871–1922), французский романист, критик и эссеист

Я здесь! Наконец я в Англии! Пусть это не совсем то, что мне виделось в мечтах. Ведь я рассчитывала, что у Эндрю своя квартирка.

Но нельзя сказать, что он ЛГАЛ мне.

И может, все к лучшему. Мне придется общаться с его семьей. Мы сможем вроде как проверить друг друга и посмотреть, насколько совместимы. В конце концов, кому охота выходить замуж и жить в семье, где тебя все ненавидят?

К тому же пока Эндрю на работе, я начну писать дипломную работу. Может, кто-нибудь из Маршаллов даст попользоваться своим компьютером. Да и небольшое исследование в Британском музее для дипломной работы не помешает.

Да, так гораздо лучше. Я действительно лучше узнаю Эндрю и его семью и успею многое сделать для диплома. Может, вообще допишу его до возвращения домой! Это было бы здорово! Родители и не узнают, что у меня произошла задержка с выпуском из университета.