Общие работы. Из массы трудов общего характера по истории США и Канады, английской и французской внешней и колониальной политики, международных отношений и т. п. выделим прежде всего наиболее крупные комплексные исследования, затрагивающие среди прочих и те сюжеты, которые так или иначе относятся к теме нашего исследования, а также публикации, содержащие четко выраженные оценки и интерпретации интересующих нас событий.

В исследованиях по колониальному периоду истории США англо-французское соперничество, в основном, сводилось и сводится к отдельным батальным эпизодам «французских и индейских войн» (таково устоявшееся совокупное название боевых действий в Северной Америке в ходе четырех общеевропейских войн конца XVII — первой половины XVIII в., в которых участвовали Англия и Франция и которые затронули их колонии). При этом данные эпизоды, как правило, изображаются и трактуются в вышеупомянутом «паркменовском» духе. Безусловно, прежде всего это характерно для американской историографии, где такой подход в значительной степени объясняется традиционной, идущей еще от авторов первой половины — середины XIX в. установкой на создание «национальной истории», показывающей зарождение и развитие американского общества и государства и подчеркивающей их уникальность и исключительность.[117] Соответственно французские колонии рассматривались и рассматриваются многими историками США исключительно как источник постоянной угрозы для английских поселенцев, для всего «американского эксперимента».

Так, в начале XX в. Л. Г. Тайлер утверждал, что для жителей английских владений «опасность от французских колоний по причине их близости была гораздо более реальной».[118] Спустя полвека в сборнике статей по истории колониальной Америки, изданном Дж. М. Смитом говорилось о том, что для английских колонистов в Северной Америке «французские и испанские паписты были постоянной угрозой».[119] В начале 1970-х годов видный представитель консенсусной школы Б. У. Лабари писал: «Более века присутствие французов в Канаде висело как Дамоклов меч над головами жителей Новой Англии».[120] Аналогичные оценки можно найти и в современной литературе. В кратком очерке американской истории, изданном массовым тиражом Информационным Агентством Соединенных Штатов, можно прочитать, что в течение всего колониального периода «французы угрожали не только Британской империи, но и самим американским колонистам».[121]

Из общих курсов ранней истории США для нас наибольший интерес по вполне понятным причинам представляют работы представителей «имперской школы» в американской историографии: Г. Л. Осгуда и Ч. М. Эндрюса. Колониальный период рассматривался ими в контексте истории Британской империи, при этом на первый план выдвигались вопросы институционального, правового и административного развития.[122] Эндрюс и особенно Осгуд уделили достаточно большое внимание колониальным войнам и англо-французскому соперничеству на Североамериканском континенте. В то же время следует признать, что данный сюжет они рассматривали в целом в достаточно традиционном для американской историографии ключе. Хотя еще в 1890-е годы Осгуд указал, что история колониального периода должна быть «выведена из ее изоляции и предстать как естественный результат истории Европы»,[123] борьба англичан и французов рассматривалась им как раз вне истории Старого Света, вне связи с европейской политикой Лондона и его отношений с Парижем. Кроме того, анализируя имперскую политику, Осгуд и его коллеги зачастую не обращали внимание на отношение колонистов к этой политике, а также на тот факт, что социальное, экономическое и политическое развитие заморских владений Лондона шло не только под воздействием метрополии, но и местных условий.[124]

Безусловно, рассмотрение военных и политических проблем ранней истории США невозможно без обращения к фундаментальным трудам таких крупнейших американских ученых XIX-XX вв., как Дж. Бэнкрофт, Дж. Фиске, Дж. Т. Адаме, Л. Ледер, Д. Бурстин, Г.М.Уордидр.[125]

В то же время следует отметить, что в современной американской историографии колониального периода основное внимание исследователей в значительной мере переключилось на социальную, культурную, тендерную, интеллектуальную, демографическую, этническую и т.п. историю в ущерб политической, институциональной и военной.[126] Конечно, нельзя сказать, что историки США полностью игнорируют данные сюжеты, однако последние, во-первых, действительно не пользуются большой популярностью, а во-вторых, даже в тех случаях, когда они рассматриваются, основное внимание уделяется событиям середины XVIII в., т.е. периоду непосредственно предшествующему Войне за независимость, а никак не более ранним эпохам.

Обращаясь к общим работам по ранней истории Канады, созданным учеными этой страны, следует учитывать специфику англо- и франко-канадской историографии, в течение долгого времени развивавшихся сепаратно, руководствуясь различными, подчас противоположными, идейными и методологическими установками. Так же как и перед их американскими коллегами, перед франко-канадскими историками стояли задачи создания «национальной» истории (перед последними даже в большей степени, учитывая их исключительно важную роль в сохранении и развитии национального самосознания своих соотечественников). Именно эту миссию на протяжении второй половины XIX — начала XX в. выполняли такие ученые, как основатель франко-канадской историографии «канадский Мишле» Ф.-К. Гарно, историки клерикального толка Э. М. Файон и Ж.-Б. Ферлан, либеральные светские авторы Б. Сюльт и Т. Шапе и др.[127] Англо-французское соперничество в Северной Америке (в особенности его военный аспект), хотя и не являлось предметом специального изучения этих авторов, рассматривалось ими достаточно подробно. С одной стороны, это было связано с тем, что в борьбу с англичанами были втянуты все без исключения французские колонии в Северной Америке, а их жители являлись основной ударной силой в этой борьбе, с другой — с тем, что проблема взаимоотношений с англоязычным окружением на протяжении долгого времени была чрезвычайно актуальна для франко-канадского общества, и историки не могли обойти ее стороной.