Второй сосед – граф Лари. Особо плохого про него сервы не говорят. Вроде как человек строгий, но справедливый и миролюбивый. Графство не очень велико по размерам, но достаточно процветающее, имеющее даже некоторую промышленность. В том смысле, что во владении производят кое-какие товары, которые пользуются спросом у бродячих торговцев. Мелко? По стоящим сейчас временам огромный прогресс, ибо каждое феодальное поместье является структурой самодостаточной и замкнутой, и владельцами феодов приобретается лишь то, что не производится крепостными и сервами внутри самого владения. Или для этого нет возможностей. Скажем, соляные копи и залежи имеются не во всех же владениях? А без соли жить нельзя. Даже звери ищут солонцы и лижут их. То же самое касается предметов роскоши, пряностей, металлов, оружия. Далеко не всякий деревенский кузнец может выковать приличный меч или, тем более, собрать доспех. Во-первых, металла в нужном количестве, да ещё пригодного под это конкретное назначение может и не найтись. А во вторых уровень подавляющего большинства мастеров сводится к уровню починить, подковать, и сляпать! Знаний о металлобработке ноль. О свойствах присадок и их существовании – на уровне сказок. О терморежимах и насыщении углеродом, восстановлении, и даже о чугуне – отрицательные. Ладно. Отвлёкся. В общем, графство Лари просто замкнуто на себя, и граф доволен своей нынешней жизнь, своей семьёй из супруги из рода маркизов дель Тумиан, и своей дочки красавицы, о которой уже ходят настоящие легенды за доброту, манеры и учтивость. Сыновей графу Высочайший не дал, по каким то своим причинам, и потому дель Лари привечает дальнего племянника…

Ну, почему не дал ещё сыновей – понятно. Благородной супруге было двенадцать лет, когда она родила дочку. Я удивился, что бедняжка вообще выжила. Однако, графиня жива-живёхонька, и, по слухам опять же, живёт со своим супругом, почти в два раза её старше, душа в душу. Словом, повезло. И пока можно спокойно вздохнуть – опасности быть завоёванным не предвидится. Во всяком случае, в ближайшее время. И это радует. Теперь имеем ещё две стороны, но с одной из них практически непроходимые горы, уходящие в неведомую даль до самого горизонта, и людьми неисследованные. С другой – тоже горы. Но граничащие с бескрайними пустынями солончаков. Иногда там появляются люди, но кто они, и откуда – неизвестно. Потому что со стороны Фиори народ туда не лезет – с водой плохо. А пустынные обитатели не любят гор. И, как я понимаю, очень не любят. Тоже облегчение для души. Такая вот у меня среда обитания. Интересно, что принесут мои сервы, которых я заслал в эти горы? Найдут чего-нибудь интересное? Или нет?..

К исходу третьего дня, когда мы уже начиная с обеда двигались по громадной равнине, передо мной возникли стены Саля. Это город на границе Парда и Лари. Свободный город, не платящий никому ни дани, ни податей. Есть обычай, что беглый крепостной, проживший в нём три года и не пойманный или неузнанный, получает волю, и закрепостить его по новой уже невозможно. Это мне знакомо – была и на Земле такая поговорка: 'Городской воздух делает свободным'. В принципе, мне по барабану: всё-равно мои крепостные бежать не собираются, да и относится к ним доса Аруанн достаточно хорошо. А прочие, живущие в Парда, и так свободны и имеют статус арендаторов… Тем не менее, стены неспешно растут, и я с искренним интересом смотрю на них, машинально, честное слово, прикидывая, как мне лучше взять этот город на меч…

– Эй! За въезд в Саль пошлина два диби с воза!

Стражник в грязном кожаном доспехе, источающем невероятную вонь, подбоченясь, смотрит на нас. Но тут он просчитался – как гласит закон, благородный дворянин может въехать и ввезти в город любое количество людей или грузов беспошлинно. Я спрыгиваю с телеги, поправляю невидимый из-за соломы ранее отцовский меч, достаю из-под куртки баронскую цепь:

– Я – наследник баронства дель Парда, Атти. А это – мои люди, и мой груз.

Солдата перекашивает, но деваться некуда, и он нехотя машет своим – пропустить. Визжат колёса. Обильное смачивание водой оси не помогает, и мы пересекаем городскую черту, проезжая через ворота. Под ногами сухая пыльная земля, обильно украшенная дерьмом, как человечьим, так и от коров и лошадей, так что аромат стоит ещё тот. И моему, привыкшему уже к чистому воздуху гор и равнин носу хочется сказать 'Апчхи!', причём громогласно. Сервы даже уменьшились в размерах – им боязно от такого количества народа на улицах. Ещё бы – по меркам Парда в Сале настоящее столпотворение. Куда то спешащие горожане, возы и тележки. Гонят скот, самый разный, орут птицы, которых тут же, прямо на улицах, режут и потрошат, визжат наказываемые плетьми воришки и простолюдины, попавшие под горячую руку заезжего благородного рыцаря. Словом, истинный Вавилон. Толкаю серва:

– Хум, закрой рот! Давай, веди нас сьере Ушуру.

Тот кряхтит, потом выдаёт на гора:

– Сьере Атти, так ведь поздно уже. Переночевать бы нам надо… А уж с утреца…

В принципе, в его заявлении есть рациональное зерно. Но я закусываю удила:

– Веди ко двору сьере Ушура. Там и заночуем.

– На улице?!

Восклицают все хором.

– А что такого?

– А если ограбят или в рабство продадут?

– Пусть попробуют.

Многозначительно кладу руку на рукоятку меча, а ногой нащупываю спрятанный под соломой папочкин арбалет. Покряхтев, Хум сворачивает на узкую улочку, ведущую нас прочь от центральной площади, и спустя буквально сотню метров мы оказываемся перед широкими, окованными медными полосами воротами.

– Это мы где? Забыл дорогу?

– Так ведь, это, приехали, сьере Атти…

Хум бормочет в ответ на мой вопрос.

– А где постоялый двор, куда ты хотел нас отвести?

Задаю ему строгий вопрос, и серв колется – тот на другом конце города… Твою же мать! Вот хитрозадый! Дочка у него там, в прислужницах. Хотел повидаться… Услышав такое, остываю. А ведь хотел треснуть ему ножнами по кумполу. Спрыгиваю вновь с телеги, стучу в ворота. Молчание. Зато рука отсохла. Похоже, доски тут в ладонь толщиной… Осматриваюсь – ни кольца, ни верёвочки для колокольчика нет. Делать нечего, достаю меч, луплю, что есть силы, рукояткой оружия. Кажется, результат достигнут – откуда то сверху лениво орут:

– И чего на ночь глядя припёрлись? Если ворота закрыты, то хозяин не принимает! Неужели не понятно?

Кто подал голос, мне не видно. Вообще архитектура довольно интересная – этакий замок в миниатюре, стены которого образованы домами. Похоже, что внутри будет дворик. Но какое хамство, а? Тут, понимаешь, целый барон приехал, лично, к какому-то простолюдину, и его не пущают! Однако, оборзели в конец, смерды вонючие?! Долблю по-прежнему, не обращая внимания на крики из галереи, пока возле меня не щёлкает о медную полосу оковки створок стрела. Ни фига себе… Недолго думая, ору:

– Хум! Немедля за городской стражей – покушение на жизнь благородного наследника баронства Парда! Бегом, сукин сын! Бегом, я сказал!