черного комбинезона звездокрылов прозрачный пакет с уликой. Внутри лежали злосчастные перчатки.

Блондинка не выдержала и разрыдалась. Увы, но господина ректора это не разжалобило.

— Адептка Таина Знающая, — официальным тоном проговорил Дариан, — вы отчислены из академии из-за врачебной халатности.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — всхлипывала лекарка, молитвенно складывая перед собой руки, но магистр темной магии был непреклонен в своем решении.

— У вас есть три с половиной часа на сбор личных вещей. Форму сдадите главе факультета, у него же получите свои документы. Господин Клебо будет ждать вас в зале магмеха.

— Пожалуйста, господин Горячий, — взмолилась заплаканная девушка, только теперь заметив старичка-некронавта, так же присутствовавшего при допросе. — Эта академия — моя мечта.

— И ты, голубушка, ее только что профукала, — грустно и безнадежно улыбнулся тот.

* * *

— Поверить не могу! Я могла умереть из-за такого пустяка, как перчатки.

Я все еще пыталась переварить виновность Знающей. Пыталась и не могла! Как-то все выходило… ну не знаю, просто?

— Из-за пустяков умирает гораздо больше, чем кажется, — «утешила» декан факультета звездокрылов, а некронавт со знанием дела добавил:

— Счастливый случай — псевдоним жизни. Пустяк — псевдоним смерти.

Но даже это меня не утешило. Сперва казалось странным, что лекарка могла допустить такой глупый промах, потом к делу подключилось воображение и уже спустя пять минут мне грезилось, что перчатки были.

Это вкупе с усилившейся горячкой окончательно лишило меня сил, и я провалилась в пограничное состояние между сном и болезненной реальностью. Господин Горячий тоже не желал оставить в покое и все крутился рядом, то замеряя температуру, то беря кровь из пальца для анализа, то щупая холодными пальцами пульс.

А к вечеру все стало только хуже.

Это я поняла по тому, как забегали по палате лекарки, и по тому, как изменилось выражение лица старичка — некронавта, контролировавшего самочувствие пациентки. Декан факультета помощи и возвращения сам поставил катетер и капельницу, не доверив это архиважное дело никому другому.

По всей видимости, Тихон Горячий боялся, что у несносной пациентки начнется паралич, потому что постоянно проверял чувствительность рук и ног, но демоническая часть моей крови преподнесла всем сюрприз: у меня снизилась сатурация, и начали отказывать легкие.

Зашел господин ректор. Наорал и запугал лекарок, после чего был изгнан из палаты главой факультета.

Через час заглянула Эрика Магни и напугала уже меня.

— Адриана, там пришел Хет-Танаш и сел в коридоре с анатомическим атласом. Говорит, что так уж и быть, дает лекарям еще пять часов, а после берет твое лечение в свои заботливые руки.

Подозреваю, что после таких новостей активнее стали не только всполошившиеся лекарки, но и все клеточки моего иммунитета.

К трем ночи некронавту удалось стабилизировать мое состояние. Демон успокоился и свалил, показательно забыв в коридоре анатомический атлас. Господин Горячий разрешил несносной пациентке немного поспать, вышел и потушил свет в палате.

Я свернулась на постели и провалилась в глубины сна, но счастье было недолгим.

— Нет… — жалобно застонала, чувствуя, как меня в очередной раз кто-то трогает. — Дайте поспать…

— Спи, — согласился тихий мужской шепот, и сильные руки приподняли мое безвольное тельце за плечи.

Я послушно, но не открывая глаз, села. Кровать тихонько скрипнула, принимая на себя дополнительный вес и, судя по всему, немалый. Спиной почувствовала, как кто-то устраивается сзади. Слабая и измученная я откинулась назад, используя плечо и грудь очередного мучителя в качестве подушки и задремала.

Кажется, кто-то спрашивал можно ли ему заплести мои волосы, чтобы не испачкать. И, кажется, я даже сумела выдавить что-то отдаленно похожее на одобрительное угуканье. А после сильные пальцы доставили крохотный миг блаженства, помассировав кожу головы, собрали волосы и быстро заплели в тугую косу.

— Пей.

Губ коснулся металлический край термокружки из которой медленно, по маленькому глоточку меня поили ароматным и ни капельки не горьким настоем из трав, отчего внутри становилось тепло и странно.

Я выпила столько, сколько смогла осилить, и теснее прижалась к широкой груди. Что-то подсказывало: пока он рядом, никто не решится заходить, будить, пичкать горькими таблетками и, уж тем более снова, тыкать иголками. И стало так хорошо и так спокойно, что я с улыбкой на губах притихла в этом мгновении полной безопасности и полностью расслабилась.

— Что у тебя с ректором? — спросил голос.

Говорить было тяжело, поэтому я отделалась ничего не значащим:

— Все сложно, — и сладко зевнула.

— А с демоном?

— Еще сложнее…

Мой сон тихо хмыкнул, помолчал немного, а потом тихо запел на незнакомом языке, покачиваясь со мной в такт.

В какой-то момент ушла тупая пульсирующая боль, терзавшая руку все это время. Воровато оглядываясь, ускользнула болезненная слабость. И стало не просто терпимо, а даже как будто хорошо.

Меня накрыла теплая волна благодарности к ночному лекарю. Я подняла голову, чтобы сказать спасибо, но что-то пошло не так и сил хватило лишь на то, чтобы неловко мазнуть губами по сильной шее и рухнуть обратно.

Ночной гость резко оборвал песню и шумно выдохнул.

— Вот и за что мне все это… — посетовал он, и в голосе прорезалась чувственная хрипотца.

Чужие руки мягко, но настойчиво опустили меня на постель. Кровать едва слышно скрипнула, когда он встал и подоткнул со всех сторон одеяло. Кажется, еще было ласковое касание щеки и шеи, но я уже спала и не реагировала.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. О ректорской логике и ядожалах

Я редко жалуюсь на свою способность находить с другими общий язык, но в такие пятницы как эта, начинаю думать, что говорю на тролльем.

Я бежала за Эрикой Магни по проходу между вольерами и с настойчивостью голодного комара повторяла одно и тоже:

— Почему вы не допускаете меня до занятий?!

После моего фееричного попадания в лекарское крыло миновала неделя. Нет, лучше-то мне стало практически сразу, на следующее утро. Точнее вечер, потому что днем я радостно спала и отчаянно брыкалась, стоило кому-то попытаться изменить это. К счастью, господин Горячий счел это добрым знаком и велел не приставать к пациентке. И пациентка уверенно шла на поправку!

На третий день я уже очень бодро разгуливала по палате, листала принесенные Гленом книги и трескала сладости из пакетика «Выздоравливай».

Академия находилась на одном из островов, входящих в архипелаг Берег Костей, а тот был изолирован от материка. По безлюдному проливу от нас до Железного занавеса раз в месяц ходил паром, который доставлял все необходимое адептам. Кормили нас превосходно, но сладкое было редким гостем на кухне столовой.

По словам Глена на пакетик