class="p1">— Псих и грубиян.

— Какой есть, — съязвил я и продолжил, — так зачем ты пришла?

— За тобой. Нам нужно домой по раньше.

— И зачем же?

— Нашу семью пригласили на благотворительный бал. Собранные средства уйдут на лечение детских болезней, а наш папа, как понимаешь, в первых рядах всего этого. Так что мы вчетвером приглашены на бал, а ты можешь сопровождать девушку, твое пригласительное пришло отдельно, — без эмоций проговорила она. Подобные мероприятия были частью нашей жизни, и никто из нас не относился к приглашениям с особым энтузиазмом. Я иногда уставал от них, и пропускал некоторые. Честно говоря, я шел исключительно ради Милы.

— Я буду сопровождать тебя Солнышко. Никакой девушки нет, — ответил я улыбаясь.

— Врун, я же слышала твои разговоры не раз, — съязвила Камилла. В последние недели она была холодна, ей даже было все ровно с кем я появлюсь на мероприятии. Я не понимал причину ее такого отношения.

— Глупышка это не девушка. Это Тайра. У нас чуть иные отношения.

— Да, да ты сопровождаешь ее до кровати и только, — хихикнула она.

— От куда в твоей юной и непорочной голове такие грязные мысли, а?! — усмехаясь, спросил я и поднял одну бровь.

— Хихихи у меня есть брат извращенец, который гуляет с несколькими девушками одновременно, — смеясь ответила она. Я встал с кресла, положил руки на стол и приблизившись к Камилле сказал:

— Солнышко не играй с огнем. Он может сжечь тебя безвозвратно, — я сказал это максимально цинично и так близко, что Мила почувствовала мое дыхание на коже лица. Это ее огонь сжигал меня, но я держался.

— Я потушу твой огонь братец, — съязвила она, и пальчиком ударила по моему носу.

— Ммммм да не поспоришь, — я сел обратно в кресло. Она обезоружила меня. Снова.

— Все? Ты так быстро сдаешься?

— Тебе да, — с дьявольской улыбкой произнес Я.

— Так, когда мы можем идти. Через час у меня стилист. Мне нужно подготовиться к вечеру.

— Хорошо. Здесь в офисе у меня не много дел. Подожди 10 минут я подпишу несколько документов, и мы выйдем вместе.

— Ладно. И да там дресс-код: черное и белое, — на последок добавила Мила.

— Ах какая жалость, я то планировал надевать розовый пиджак, — сказал я на что мы вдвоем начали смеяться.

* * *

— Ричард, я не позволю продавать нашу единственную дочь этому наркоману, из-за угроз его папаши! — кричала Дакота на мужа. Она была сдержанной дамой, и воспитание у нее было высшим, но когда дело доходит до детей, любая мать превращается в хищника.

— Думаешь мне нравиться эта идея? У нас нет выхода! И к тому же…, — на эмоциях выговорил Ричард и затих. Будто не хотел произносить мысли в слух, чтобы не услышать их самому.

— Что? Говори! К тому же что? Ричард она НАША дочь, не только твоя!

— Любимая, соберись на бал, я не хочу с тобой ссориться и знай одно: я не в состоянии причинить вред нашей хрупкой дочери. Я не хочу ей зла.

— Ричард твои расчеты ослепили тебя. Я тебя не узнаю. Говори прямо. Почему ты хочешь быстро выдать Камиллу замуж?

— Потому что я чувствую, что она влюбится в не того человека и тогда мы не сможем нечего сделать, — на этих словах Ричард вышел из комнаты, оставляя жену одну со своими мыслями.

От лица Камиллы

Я была в своей комнате, но четко слышала — о чем говорили родители. Папа решил выдать меня за Чарльза Стакера. В современном мире невозможно управлять судьбой человека или насильно выдать замуж, но в нашем обществе это было обыденностью. “Вот и все Камилла, твоя жизнь закончилась в 17. Ты никогда больше не узнаешь что такое любовь, страсть, чувства и истинные отношения”. Я подозревала, что в доме Стакеров обсуждалась подобная тема, но что это произойдет так быстро и папа согласиться, я не ожидала. Папа предал меня. Но самое ужасное не это. Самое ужасное то, что в моем сердце нет места для Чарльза, а это значит, что я каждое утро буду просыпаться с человеком, которого призираю. Но при всем моем состоянии, унывать и страдать я не могла. У меня не было времени. Мне нужно было готовиться к сегодняшнему торжеству, который состоится в отеле “Fairmont”.

Прошло несколько часов. Я вышла из комнаты и направилась в фойе. Я была уже готова, но семья вышла к машинам раньше меня. Я была последней, и на телефон пришло сообщение от мамы “Милая мы во дворе, не задерживайся”. Я попрощалась с Илоной, которая помогала мне спускаться в пышном платье, и вышла.

— Мила, поторопись, мы опаздываем, — прозвучал голос папы. Мама уже сидела в машине. Папа с Себастьяном стояли возле машин и спорили. Папа говорил, что такие мероприятия нужно посещать с водителем, а Себастьян настаивал на том, что ему комфортно, когда его машину водит он лично. В какой-то миг взгляд Себастьяна пал на меня. “Ах уж этот твой взгляд, никогда не понимаю — ты восхищаешься или тебе что-то не нравится” проскользнуло в моей голове.

— Если ты репетируешь свадебный образ — тебе идет, — холодно сказал он и открыл мне дверь машины. Я не поняла причину его недовольства. На мне было белоснежное бальное платье, глубоким разрезом на бедре. А шлейф был, как всегда, очень длинным: я обожала такие платья.

— Я еду с тобой?

— Ты снова не рада моей компании? Эх, дорогуша, прости, сопровождаю тебя Я. В прочем, как и всегда.

— Себастьян, тебе бы не помешало, самому, представится с какой-то дамой, сынок. Ты слишком одинок, это меня волнует, — прозвучал голос отца.

— Брось Ричард, все в порядке, — коротко ответил Себастьян, и поместил мой шлейф в машину. Майбах папы ехал спереди, мы — сзади.

— Не боишься, что Ричард выдаст тебя замуж прямо сегодня, как раз на свадебный образ заморачиваться не будешь, ты уже выглядишь как невеста.

— Так ты знаешь? Я сегодня случайно подслушала, как мама с папой ругались. Но этот придурок, Чарльз…

— Он же тебе не нравиться?! Верно?

— Себастьян это неуместный вопрос. Ты прекрасно знаешь, что нет. К тому же у него нет шансов в принципе, кому-либо понравиться.

— Тогда твой сегодняшний образ обречен нравиться только мне.

— Да что не так с моим платьем? Дресс-код черный и белый! Ты сам в смокинге! Что ты тоже женишься?!

— Эй котенок, не кусайся, — остановил он машину, повернулся ко мне и тихо сказал, — не отходи от меня сегодня.

— Ш… Что?

— Не! Отходи! От! Меня! Сегодня! Весь! Вечер! — Я