— Мы похороним ее там. В песке.

Кожаные доспехи стражника скрипят, когда он кланяется. Я прижимаюсь к Химене, и она гладит мои косы.

Вечером второго дня, после того как Бог не услышал мои молитвы, мы доезжаем до Бризадульче. Я не замечаю города, потому что песчаник желтых стен сливается с пустыней. Мы проезжаем по аллее из кокосовых пальм, и вдруг перед нами вырастает стена в три раза выше человеческого роста. Я вытягиваю шею, рядом как раз проезжает лорд Гектор. Он смеется и говорит мне, что такие высокие стены построили для защиты от песчаных бурь.

Бризадульче совершенно не похож на Оровалле. Для начала, я чувствую вонь, будто из уборной, в которой закончилась солома. Улочки кривые и узенькие. Купеческие магазины и дома падают друг на друга, будто случайные груды детских кубиков. Я смотрю на все это с недоверием. Все вокруг высокое, тесное и тусклое, не понимаю, как люди могут жить в таком месте, зная, что всего в нескольких шагах есть бескрайнее небо и безбрежная пустыня.

Мы ловим несколько равнодушных взглядов — женщина, выбивающая одеяло из грубой ткани, двое мальчишек с изгвазданными коленками, перебегающие соседнюю улочку, высокий бородатый мужик, продающий кокосы, — но мы же едем в каретах, хранящих на себе следы от битвы с Заблудшими. Ничего королевского или заслуживающего внимания. Я рада этому обстоятельству, потому что сейчас не готова к вниманию.

Дорога идет вверх, пока мы углубляемся в город. Здесь все больше высоких зданий с чистыми линиями и яркими занавесками на окнах. Иногда в сумерках мелькает настоящее стеклянное окно. Раз пошли такие изменения в архитектуре, думаю, мой новый дом будет роскошным и поражающим воображение.

Но все оказывается не так. Стоящий на вершине холма в центре города, чудовищный дворец Алехандро — самое уродливое здание, которое я когда-либо видела. История Джойи Д'Арена отражена в лоскутном одеяле из песчаника и речного камня, штукатурки и дерева, коллективных усилий тысячелетия усердствовавших строителей. Окружающая стены земля бесплодна и сера, почти неотличима в сумерках от камня. Этому месту просто необходимы яркие пятна. Может быть, Алехандро позволит мне посадить бугенвиллию.

Факел освещает наш путь, пока мы огибаем дворец в направлении конюшни. Время от времени мы останавливаемся около стражников, и я слышу отдаленные голоса, хотя не могу разобрать ни слова. Наверное, Алехандро называет себя. Я представляю, как он рассказывает им обо мне. Я привел в свой дом самую замечательную, самую красивую женщину, чтобы она стала моей невестой! И сразу слуги начинают суетиться, готовя угощение, цветы и песни к нашему приезду. Я смеюсь вслух. Со дня свадьбы меня посещают странные мысли.

Я подпрыгиваю, почувствовав, как пальцы Химены сжали мое колено. Стало так темно, что я и забыла, что она сидит напротив меня. От необходимости объяснять свой смех меня спасает Алехандро, появляющийся в окне кареты и подсвеченный факелами.

— Элиза! — Он улыбается, словно мальчишка, показывающий свою любимую игрушку. — Вот мы и дома.

Дома. Я слабо улыбаюсь в ответ.

— Я сказал сенешалю, что мы устали после поездки и ничего не сможем делать. Кроме того, — улыбка становится извиняющейся, — я сказал, что ты — моя особая гостья и за тобой нужно ухаживать со всей любезностью. Так что дай мне знать, если тебе что-то придется не по душе.

Особая гостья. И все?

Он держит меня за руку, пока я выбираюсь из кареты. Но когда я собираюсь поблагодарить его, он не отпускает руку, а сжимает ее еще крепче и говорит:

— Я покажу тебе твою комнату.

Я киваю, сглатывая. Химена остается позади меня.

Мы оказываемся в песчаном каретном дворе, конюшни слева от нас. Темнота скрывает детали, но я слышу ржание лошадей и запах навоза с оттенком остроты свежескошенного сена. Справа возвышается тяжелый монолит дворца. Мои спутники снуют, разгружая кареты и вьючных лошадей. Я не вижу незнакомых лиц, что кажется странным. Всякий раз, когда папа и Алодия возвращались из похода, все слуги выбегали их приветствовать.

Значит ночью, никаких слуг, с черного хода, особая гостья.

Так или иначе, Алехандро решил сохранить меня в тайне.

Мне трудно держать руку в руке Алехандро, потому что я не уверена, что он обращает на это внимание. Мое сердце колотится где-то у горла от напряжения и, возможно, позора, как мы будем входить во дворец и пробираться по коридорам и лестничным пролетам. Химена следует за нами. Я читала «Войну прекрасную» бесчисленное количество раз, так что я знаю — я должна сосредоточиться на маршруте и узнать свое окружение. Но мне сложно думать, когда мое лицо пылает от унижения.

Мы останавливаемся у двери из красного дерева с резными виноградными лозами и цветами. Алехандро открывает ее, и мы заходим в прохладную комнату, освещенную восковыми свечами. У меня нет времени, чтобы рассмотреть все во всех подробностях, потому что Алехандро тянет меня к себе и слегка обнимает.

— Я прошу тебя никому не говорить о нас, ради меня, — говорит он, пока Химена проскальзывает к нам в комнату. Он выглядит так же, как в нашу брачную ночь, глаза цвета корицы отливают коричневым при свечах. — Я не готов сказать всем, что я женат. Я должен хранить это в тайне, пока не настанет нужный момент.

Король так на меня надеется, так хочет найти понимание. А мне просто нечего сказать.

— И я думаю, будет лучше, — продолжает он, — если ты пока никому не будешь говорить о Божественном камне.

Я закусываю губу и делаю глубокий вдох. Не буду же я плакать перед ним.

— Элиза?

Насколько я хочу помочь ему и завоевать его сердце, настолько я вдруг отчаянно чувствую, что все еще принадлежу себе. Поэтому я измеряю его лучшим взглядом Алодии, который она использует для ленивого повара и сестренки.

— Я доверяю тебе, Алехандро. На данный момент. Потому что моя сестра сказала мне доверять тебе. Но это единственная причина. Я очень надеюсь, что ты дашь мне и другие причины.

Я молчу, потрясенная, когда он обнимает меня и притягивает к себе.

— Спасибо, — шепчет он мне в волосы. Затем он отпускает меня, хватает за руку и подносит ее нежно к губам.

Меня бросает в жар от его поцелуя, но когда он желает мне спокойной ночи, я не в силах улыбнуться ему в ответ.

Алехандро выходит, закрыв за собой дверь. Я поворачиваюсь к кровати, высокой, из массивного дерева, с прозрачным балдахином и трехступенчатой лесенкой. Химена уже сняла покрывала. Она смотрит на меня с пониманием, ничего не упустив из моего разговора с Алехандро. Я больше не в силах сдерживаться. Рыдания сотрясают мою грудь, я шмыгаю носом и просто хочу заснуть и не проснуться.

Божественный камень как ледяной кулак лежит в моем пупке, извиваясь и задевая позвоночник. Я не могу дышать, легкие застыли в ужасе. Алехандро нависает надо мной. Он тянется к камню.