«Ладно хоть следы заметет», – думала Нина, торопливо ощупывая кладку.

Наконец она нашла глубокую выбоину и принялась расчищать снег под забором. Земля еще не успела как следует промерзнуть, но саперная лопатка все время натыкалась на какие-то корни. Нина рубила их, и ее удары были слышны, наверное, за версту.

Раздался металлический скрежет, и лопатка скользнула по чему-то плоскому. Отбросив ее, Нина разгребла землю руками. Ее колотило от возбуждения и суеверного страха: ей казалось, что сейчас она найдет не клад, а гроб.

Поднатужившись, она вытащила из ямы большую металлическую коробку, шероховатую от ржавчины. Неужели все получилось? Ох, рано радоваться – надо уходить, пока не поздно!

Нина поднялась, стряхнула с подола грязь и замерла от ужаса: рядом с ней стоял здоровый бритоголовый тип в пальто нараспашку.

– Тебе помочь? – с усмешкой спросил он.

Позабыв о коробке, Нина бросилась к забору.

– Вытаскивай меня!

Но Шило не отзывалась.

Нина метнулась к запертым воротам, потом снова к забору. Страшный бритоголовый человек вышел из снежного марева и, схватив Нину за руку, молча поволок ее к дому. Она закричала, но он встряхнул ее, как куклу:

– А ну не орать!

В темной прихожей их встретили двое: молодой человек, одетый в шелковый халат, и полная чернокожая горничная с керосиновой лампой в трясущихся руках.

– Оскар, вызывайте милицию! – рявкнул бритоголовый. – Я воровку поймал!

Взяв у горничной лампу, молодой человек принялся разглядывать Нину, словно диковинную зверушку. Ее перепачканная в земле шуба явно произвела на него впечатление.

– Что вам здесь надо? – спросил он с сильным американским акцентом.

Нина немного пришла в себя. Оскар выглядел как приличный человек: у него было холеное белокожее лицо, близко посаженные светло-карие глаза и модные тонкие усики.

– Я ничего не хотела украсть, – произнесла Нина по-английски. – Мне нужны были только документы.

– Какие еще документы? – рявкнул бритоголовый. Он явно знал английский язык, но предпочитал изъясняться по-русски.

– Там, в снегу, осталась коробка…

– Ефим, принеси ее, – приказал Оскар.

– Так эта девка сбежит!

– Не сбежит, мы с Терисой ее покараулим.

Когда Ефим вышел, Нина огляделась кругом. Она оказалась не в учреждении, а в богатом частном доме. Полы в прихожей были паркетными, в резной стойке у двери красовалась целая коллекция дорогих тростей, а под потолком поблескивала хрустальная люстра.

Нина перевела взгляд на Оскара.

«Кто он такой? Живет посреди Москвы, как барин, и даже имеет черную прислугу…»

Вернувшись, Ефим поставил на подзеркальный столик ржавую коробку и принялся доставать оттуда пожелтевшие конверты с письмами и бумагами. Ни денег, ни драгоценностей там не было.

Оскар взял в руки обитый кожей фотоальбом.

– «Собственность баронессы Н. А. Бремер», – прочел он надпись на обложке.

На первой странице была помещена фотография девушки в нарядном платье и кокетливой шляпке, надвинутой на одну бровь.

– Ой, это же она! – воскликнула Териса, показывая на Нину.

На карточке, без сомнения, была изображена юная Шило, но в то же время в ней явно угадывалось сходство с Ниной. Они действительно были похожи, как сестры.

– Так значит вы баронесса? – проговорил Оскар, с любопытством глядя на Нину. – Ну что ж, приятно познакомиться! Отужинаете со мной?

Она ожидала чего угодно – скандала, криков и милицейских протоколов, но никак не приглашения на ужин.

– Спасибо… с удовольствием, – с запинкой произнесла она.

– Териса, подайте еще один прибор, – велел Оскар.

– Хорошо, мистер Рейх.

«Пусть они принимают меня за кого хотят, – решила Нина. – Лишь бы не вызвали милицию».

3.

Нина шла вслед за Оскаром по анфиладе комнат и не верила своим глазам: посреди краснознаменной Москвы существовал настоящий остров капитализма! Каждый стул, каждая ваза в этом доме были произведениями искусства.

Кем работал Оскар Рейх? Иностранным дипломатом? Почему советское правительство позволяло ему жить в такой умопомрачительной роскоши? Нине очень хотелось расспросить его обо всем, но она держала язык за зубами. Кажется, этот человек мог ей помочь; главное было – не спугнуть его.

Проходя мимо большого зеркала, Нина втайне порадовалась, что догадалась надеть красивое платье. Было бы жутко неудобно садиться с Оскаром за стол в заштопанной юбке и вылинявшей кофте.

Териса разлила суп по тарелкам. Нина попробовала ложечку: о, господи – настоящий новоанглийский клам-чаудер! Хрустящие тонкие сухарики, свежая зелень… Ради такого удовольствия стоило немного поиграть в самозванку! Как ни крути, но громкий титул Шило обеспечивал кое-какие привилегии.

Нина показала Оскару на деревянные панели под потолком.

– Видите ангелочков? Это я и мои братья. Мама приказала вырезать наши портреты из дерева: это Миша, а там – Илья и Антон. – Нина называла ангелочков наугад: кто ж знает, кто из них кто?

Оскар смотрел на нее со смешанным чувством удивления и недоверия.

– Где вы жили все это время?

Нина на ходу сочинила трагическую историю о том, как после революции она долго скиталась по стране и в конце концов решила уехать за границу.

– Меня здесь ничего не ждет, – горестно произнесла она. – Мне нужны деньги и документы, и поэтому я выкопала мою коробку.

– Да, я понимаю, – кивнул Оскар.

Вроде все шло так, как надо.

«Я немного пококетничаю с ним, а потом попрошу у него в долг, – подумала Нина. – Что ему стоит ссудить меня деньгами? При его-то богатстве!»

4.

После ужина Оскар велел Терисе разжечь в библиотеке камин и подать бутылку вина и пару бокалов.

Нина обрадовалась: это был хороший знак!

Войдя в библиотеку, она направилась к окну. Как и говорила Шило, снизу в подоконнике был устроен крохотный тайник, закрытый дощечкой. Нина сдвинула ее и вытащила из расщелины несколько окаменевших от времени конфет в серебристой обертке.

– Угощайтесь! – сказала она, протягивая их Оскару.

Он рассмеялся.

– Ого, антикварные леденцы!

У него были неестественно белые, будто фарфоровые зубы. Сколько ж могли стоить такие коронки? Ведь они наверняка были гораздо дороже золотых!

– Выпьете со мной? – спросил Оскар, открывая бутылку. – Вину, в отличие от конфет, выдержка идет только на пользу.