– Это что же во мне такого замечательного! – дружески передразнил он, пытаясь за иронией спрятать охватившую его радость.

– Похудел, глаза блестят, цвет лица изменился, – принялась перечислять добрая Людмила. – Даже помолодел, честное слово!

– Я ж тебе говорил – Сашка Лодкин творит настоящие чудеса, – пробасил Жора.

– Это не только Александра Борисовича заслуга, – не сумел удержаться от хвастовства Леонид. – Я теперь еще и физкультурой занимаюсь, в спорткомплекс езжу через день и питаюсь правильно, по индивидуальной диете.

– Ой, ну а грибной суп-то тебе можно? – заволновалась Люда.

– Можно, если только он без помидоров, – успокоил ее гость.

– Где ты видел грибной суп с помидорами? – облегченно рассмеялась Людмила. – Разве что где-нибудь в Париже? Ну, они там мастера извращаться, а у нас попроще!

– Ай да молодец, Ленька! – восхитился Георгий. – А что, Людмилка, может, и нам с тобой за себя взяться? А то я распустился совсем, вон у меня какой мамон выпер… А подкачаюсь, совсем орлом стану!..

– Да куда уж тебе до Лени, – махнула рукой Людмила. Чмокнула мужа, с нежностью стерла с его щеки следы помады и скрылась в кухне.

Голубев просто сиял от счастья. Конечно, до этого момента ему уже неоднократно говорили, что он хорошо выглядит – заместители, подчиненные, охранники, домработница Раиса Павловна, – но он не придавал этим словам значения, относясь к ним как к дежурным комплиментам. Но Люда и Жорка – это совсем другое дело.

Вскоре то же самое отметила и Инесса. Лежа на широкой постели в его спальне, она приподнялась на локте и некоторое время наблюдала за Леонидом, стоявшим перед большим зеркалом. Потом томно потянулась, изогнулась тоненьким телом и проговорила:

– А ты изменился, котик.

– Да ну? – притворно удивился Леонид. – И в чем же это?

– Ну, раньше ты не уделял столько внимания своей внешности, – заметила девушка, поднимаясь с постели и приближаясь к нему, как была: обнаженная и босиком. – А теперь тебя от зеркала просто не оторвать. Ты больше не ужинаешь со мной, похудел, живот подтянулся…

– Должен же я соответствовать своей молодой спутнице и держать марку, – сказал Голубев, обнимая ее.

– Глупый, неужели ты думаешь, что для меня это важно? – Девушка хотела чмокнуть его в щеку, но Леонид в это время вновь повернулся к зеркалу, и поцелуй пришелся ему в ухо.

Голубев переглянулся со своим отражением, точно с хорошим приятелем. И тот отлично понял, что за мысль пронеслась в его голове: «Дура, при чем тут ты? Это важно для меня!»

Время бежало, декабрь перевалил за половину. Снега в столице все еще не было, и москвичи уже стали побаиваться, что им так и придется встречать Новый год посреди грязи и слякоти. Как обычно, к этому самому любимому в стране празднику готовились массово и заранее, что вызывало у Голубева недовольство. Лично он просто ненавидел Новый год и дни рождения. Что тут праздновать, что тут хорошего, чему радоваться, скажите на милость? Тому, что неумолимое чудовище-время откусило еще один кусок от отпущенного судьбой невозможно короткого срока?

Но, как назло, все вокруг точно сговорились напоминать ему о наступлении нового, две тысячи шестого. Телепередачи, уличное убранство, суета в офисе, обрывки случайно услышанных разговоров – казалось, просто все на свете было посвящено надвигающемуся празднику. Даже умница-тренер и тот не остался в стороне.

– Вы, вероятно, уедете куда-нибудь на каникулы? – поинтересовался он во время очередной беседы после занятий. – Это не страшно, сейчас в любом мало-мальски приличном отеле есть фитнес-центр. Нам просто нужно будет перед вашим отъездом немного уточнить вашу программу.

– Не стоит, – отвечал Голубев. – Я не собираюсь надолго покидать Москву. Максимум – уеду на пару дней к кому-нибудь в гости за город.

– Понятно. Но все-таки хотелось бы предупредить вас вот о чем: праздники для нас с вами – самое опасное время. Вам просто не удастся избежать всевозможных приемов и застолий. Весьма вероятно, что в эти дни вы перестанете соблюдать диету и начнете пропускать занятия. От одного или двух пропусков ничего не случится, но постарайтесь появляться в клубе хотя бы изредка – иначе все усилия пойдут насмарку и придется опять начинать сначала.

– Понимаю, – кивнул Леонид.

– Будет идеально, если вы начнете делать дома ежедневную гимнастику. Хотя бы десять минут упражнений на брюшной пресс. И побольше гуляйте. Полчаса в день пешком быстрым шагом – и некоторое время можно вообще ни о чем не беспокоиться.

– Хорошо, Артем, я вас понял, – отвечал Голубев. – Но, думаю, праздники ничего не изменят в моей жизни. Я буду приезжать в Well-being так же, как и раньше.

– Хотелось бы надеяться, – отвечал тот. Увы, время показало, что прав был не Леонид, а его тренер. Первый раз Голубев пропустил занятие в католическое Рождество – его пригласили на обед к итальянскому послу. А дальше пошло-поехало. Подарки, встречи, презентации, посещения праздничных мероприятий, поездки, гости, приемы – все это заполнило время Леонида аж до середины января. При этом собственно Новый год (по настоянию Инны они встречали его в ресторане ЦУМа, где им обоим очень понравилось)[2]как-то даже потерялся в общем вихре суматохи, веселья и развлечений. В праздники график Голубева оказался гораздо насыщеннее, чем в будни, – раньше, когда он жил в родном городе, ничего подобного не случалось.

Каждое утро, проснувшись невыспавшимся и часто с больной головой, он говорил себе, что сегодня обязательно поедет в спортзал. Но телефоны и электронный ежедневник диктовали совсем другую программу – выяснялось, что именно сегодняшние планы ну никак нельзя поменять. Прикинув все так и эдак, он вспоминал о зарядке – но на нее всегда не было или сил, или времени, или и того и другого, нужно было срочно приводить себя в порядок и куда-то ехать. И снова начиналась такая круговерть, что ни о какой гимнастике и даже прогулке быстрым шагом не могло быть и речи. День заканчивался обычно глубокой ночью, а то и под утро. И разумеется, все это сопровождалось обильной едой и льющимся рекой спиртным. Как ни старался Леонид хотя бы придерживаться диеты, даже это ему никак не удавалось.

Утром первого рабочего дня – в понедельник шестнадцатого января – он проснулся поздно, встал еще позже и долго психологически готовился к тому, чтобы впервые за эти три недели взвеситься. Наконец решился, с трудом встал на колени, сунул руку под кровать, где в глубине хранились весы, встал на них… и ужаснулся. За праздники он ухитрился прибавить больше пяти кило, то есть чуть ли не вдвое восполнить то, что с таким трудом сбросил в спортзале. Зеркало услужливо отразило всю гамму обуревавших его чувств.

– Артем будет мной недоволен, – вздохнул Леонид. – Впрочем, можно подумать, что я сам собой доволен…