спокойно. Буду благодарен, если вы и дальше будете этого придерживаться.

– Обещаю, офицер Фергюссон.

– Спасибо, мистер Веласкес. Больше вас не задерживаю. – Полицейский отвернулся и пошел дальше по ряду машин, помечая что-то в планшете.

Павел покачал головой – вот ведь не лень человеку по такой жаре гулять – и направился к основному зданию. Основательное кирпичное строение разделялось на два трехэтажных крыла, соединенных стеклянным переходом. В левом – развлекательные заведения, куда народ из этого и окрестных поселков собирался к темноте, занимали первые два этажа, а наверху были комнаты, где те, кто жаждал большой и дешевой любви, могли уединиться. Первый этаж правого флигеля занимали лобби мотеля – небольшой уголок с доской, увешенной ключами, закусочная, слабо претендующая на ресторан, кухня и прачечная. На втором этаже располагались комнаты для постояльцев, по какой-то причине остававшихся тут на неделю или две, а то и дольше, а третий этаж хозяйка всего этого великолепия делила с офисом администрации.

Мисс Нина Фернандес бывала здесь наездами.

Павел не спеша прошел через ресторан – большая часть столиков пустовали, одинокая официантка разрывалась между немногочисленными посетителями, и подошел к стойке портье. Камера на потолке следила за каждым его шагом.

– К мисс Фернандес, – небрежно кивнул он пожилому мужчине в форменном пиджаке, с приветливым морщинистым лицом, украшенным седыми бакенбардами, и мощной лысиной, работавшему здесь уже, наверное, лет сто. – Отлично выглядишь, Чарли.

– Твоими молитвами, Пол, – портье нажал на экран, – хозяйка тебя уже минут двадцать как ждет. Что от тебя хотел этот новенький полицейский?

– Не знаю, Чарли, у тебя хотел спросить. Давно он здесь?

– Недели две, – плечи портье поднялись вместе с бакенбардами, – прислали из Тампы, поговаривают, что он из людей Ташевского. Сначала все что-то выспрашивал, а сейчас поспокойнее стал. Поглядим.

– Не мое это дело. – Павел кинул на стойку пластиковую пластинку в двадцать реалов, портье словно невзначай провел над ней рукой, и деньги исчезли.

– Точно, не наше. – Чарли нажал на большую кнопку на столешнице, тренькнул сигнал лифта, открылась решетчатая дверь.

На третьем этаже царил полумрак, но Павел тут отлично ориентировался. Спокойно дошел до третьей справа двери, распахнул, и оказался в просторной комнате с панорамными окнами. Рядом с ними стояла мисс Фернандес, подтянутая женщина с роскошными светлыми волосами, высокими скулами и пухлым ртом, пышной грудью и широкими бедрами, одетая в легкомысленный розовый халат с опушкой. На вид ей вполне можно было дать от двадцати пяти до тридцати, только едва заметные морщинки возле глаз и вертикальные – на лбу намекали об истинном возрасте.

– Нина.

– Павел. – Женщина дождалась, пока он сам к ней подойдет, слегка приспустила халат с плеч, обнимая парня, махнула рукой, постояла так несколько секунд, а потом затемнила наглухо стекла. И чмокнула парня в щеку.

– Вырос еще больше, Веласкес. Так ты скоро до потолка макушкой будешь доставать.

Халат вернулся на место, Павел рассмеялся.

– Что за привычка раздеваться, когда я здесь? Сегодня в борделе будет аншлаг, минимум пятеро с улицы пялились на тебя, когда я вошел.

– Все, что хорошо для бизнеса, хорошо и для меня. Что случилось?

– Меня отсылают делать репортаж где-то на побережье, так что в этот раз решил заглянуть к вам пораньше.

Нина провела Павлу ладонью по щеке.

– Спасибо, что приехал.

– Куда я денусь. – Парень приобнял ее, чмокнул в висок и направился к двери в соседнюю, смежную комнату, распахнул. – Ну что, где тут моя любимая больная? Триш, радость моя, выглядишь отлично.

Внизу, на улице, полицейский смотрел на затемнившееся окно; полуобнаженная фигура хозяйки мотеля исчезла; один из завсегдатаев, тоже пялившийся на шикарную спину, присвистнул, поднял ладони – мол, никаких проблем, офицер – и засеменил дальше, в сторону борделя. День был жаркий, и пот потихоньку выступал даже под формой из специальной ткани. Фергюссон стер белоснежным платком капельки со лба, покачал головой и набрал сообщение на планшете. Дождался, когда придет ответ, еще раз подошел к байку парня.

Маги не создавали проблем последние полторы сотни лет, по крайней мере здесь, в окрестностях Лацио; у полицейского было четкое указание от тех, кто негласно управлял городом – парня не трогать, только проследить. Ничего личного, правда, один из предков Фергюссона погиб, когда обезумевшие маги громили Нижний город и пытались прорваться в Верхний, но это было очень давно. Слишком давно для ненависти.

В комнате, освещенной одной лампочкой, дающей тусклый синеватый свет, на кровати сидела девочка лет семи со светлыми волосами, очень похожая на Нину, только худая и бледная, с прожилками вен на лежащих поверх одеяла руках. Увидев Павла, она ойкнула и попыталась встать.

– А ну лежать. – Парень пододвинул кресло к кровати, уселся, взял девушку за руку, кивнул Нине.

Та подкатила столик, на котором стояли три бутылки с апельсиновой водой и стакан.

– Ухудшений не было. – Нина ласково погладила девочку по голове. – Ест хорошо, куда только все девается.

– Точно? – Павел с сомнением посмотрел на Триш, та закивала головой. – Ладно, красавица, сейчас будет немного больно.

– Я привыкла. – Триш усмехнулась по-взрослому серьезно.

– Это плохо, привыкать надо к хорошему. – Павел глубоко вздохнул, стянул с левой руки браслет, надел на руку девочки, положил обе ладони ей на виски.

Рядом Нина с секундомером стояла, следя за временем.

– Сто, – наконец сказала она; парень оторвался от Триш, которая заметно порозовела, позевывала и чуть ли не спала, нацепил браслет обратно, выпил воды. Нина вытерла пот с его лба.

– Пару минут, и продолжим. – Павел подмигнул девочке. – Чувствую, я в отличной форме, так что сегодня у нас увеличенная программа. И динамика хорошая, с прошлого раза прошло сколько, пять недель? Но изменений особых я не почувствовал, организм адаптируется все быстрее.

Проделать то же самое в пятый раз ему Нина не дала.

– Нет, – заявила она. – Я не хочу тут тебя похоронить. Достаточно. Идем.

И кивнула на Триш. Девочка спала, казалось, она даже округлилась, очертания лица стали мягче, щеки обрели плотность и румянец.

– Не очень-то я и устал. – Павел привстал с кресла, пошатнулся. – Нет, нормально все. Небольшая слабость, сейчас пройдет.

Он кое-как добрел до гостиной, уселся на диван, чуть не промахнувшись, поморгал, поморщился от головной боли, накатывавшей приступами. Нина села рядом, прижала парня к себе.

– Может, еще раз попробовать вживить модификант?

– Когда ты пыталась последний раз, год назад? – Парень зевнул. – Ей уже восемь, в этом возрасте имплантат приживается у единиц, ты это знаешь лучше меня. Но пробовать стоит, может, еще через год.

– А если не получится?

– Не знаю, – Павел покачал головой, –