Белая майка облегала ее небольшую, округлую грудь. Узкие темно-серые джинсы прятали длинные ноги. Задница вот только немного…

– Не переживай за нее, отрастет еще, – то ли с улыбкой, то ли со злостью буркнула Вика.

– Как ты… Мда, глупый вопрос.

– Это точно.

Она продолжала стоять, буравя меня взглядом. Хрупкая девушка в начале своего расцвета. Того, что приходит весенней ночью, чтобы плавно перенести свою хозяйку в лето, а затем, в миг, когда она не готова к этому, сдернуть с нее листву, оголить ветви-кости и затащить это тело в зиму.

– Слушай, какие у тебя ужасные мысли, – Викино личико скорчилось в брезгливой гримаске.

– А у тебя таких не бывает?

– Не-а, – покачала она головой, и я понял, что передо мной пока всего лишь девочка. Как бы ни складывалась ее жизнь до того, она – девчонка.

Вика шагнула ко мне. Майка белела рядом. Я ощущал, что желание постепенно охватывало низ живота и член, который стал набухать. Я мог протянуть руку и потрогать ее грудь. Взгляд Вики с пристального сменился на игривый. Она нагнулась надо мной.

– Хочешь… Узнать мои мысли?

Дыхание молодого тела, запах, близость груди, влажный взгляд. К чему сейчас мысли? Я обхватил ее талию и привлек. Губы Вики приникли к моим, и тут же в мой разум ворвался ветер.

Я видел ее желания, а она – мои. Она сняла с себя джинсы, расстегнула молнию на моих. Колени Вики уперлись по сторонам от моих бедер, и она мягко, с легким вздохом, надела себя на мой член.

С каждым движением внутри меня зарождалась мелодия. Она шла из дальних уголков тела, понемногу, по нотам просачивалась все выше и выше, пока, собранная воедино, не попадала в мой разум. Вика закрыла глаза, я закрыл свои тоже. Наши видения, как и тела, проникали друг в друга.

Вначале я видел ее, томную, полусонную в громадном затененном зале, с кроватью посередине. Вика смущенно пряталась среди белых простыней и подушек. Потом покровы падали и обнаженная девушка тянула ко мне руки. Я шел к ней, и одежда исчезала – с каждым шагом я терял по одному предмету. Она раздвинула ноги – так, что я видел темный пушок между ними и манящие пряностью губы. Я нагибался, тянулся к ним языком, а затем тут же, без паузы, находил нас на крыше какого-то домика, ощущая под коленями лишь тонкое, колючее одеяло, а под собой – тонкое, полное изгибов и тайников тело. Южные гигантские звезды подмигивали нам – то ли от стеснения, то ли от зависти.

В конце мы оказались на берегу реки. Вдали мелко шелестели кусты ивы. Я узнал это место. Вика и показала его мне. Она стояла рядом.

– Я хотела прийти сюда. И заняться сексом там, где… где было так больно. – ветер сметал слова, но я слышал как тяжело они ей даются. – Чтобы убрать боль, иногда нужно вернуться к самому началу. Ты поможешь мне?

И я помог. Мы улеглись на густую траву у берега, и я долгими, тягучими толчками наполнил ее. Она стонала и вскрикивала, а потом за плечи держала меня у груди.

Наутро мы вновь занялись сексом, но в этот раз не стали нырять в видения. При сумрачном свете мартовского наступающего дня мы молча трахались, глядя друг другу в глаза. Через несколько минут взгляд Вики затуманился, она начала всхлипывать. Стоны стали дольше и пронзительнее, дыхание сбилось, и через несколько мгновений она вскинулась подо мной. Я поймал волну и тоже кончил. Чуть позже она встала и, сжимая между ног руку, липкую от любви, ушла в ванную.

В конечном счете, даже если это и были лишь галлюцинации, мне они, без сомнения, нравились. Вика вернулась и поцеловала меня, и этот поцелуй стал снотворным. Я уснул, невзирая на свет и будничный шум за окном.

Джена встретила нас улыбкой и поцелуями. Для знания подробностей нашей ночи не нужно было уходить в видение – хватало взгляда на двух людей, которые при каждом удобном случае касаются друг друга.

– Сегодня тебе нужно будет найти одну вещь. Я ее спрятала, – Джена сидела на кровати, все так же измятой под весом ее тела. Казалось, здесь она проводит все свое время.

Я огляделся, представляя, в каких складках комнаты можно что-то спрятать. Джена улыбнулась:

– Нет, не в комнате. И вообще не здесь, – Джена пояснила. – Это в видении. Там тебе и нужно искать. Готов?

Я не был готов. Я вообще не был готов ко всей этой жизни – с видениями, битвами на ступенях, сексу с телепаткой. Но ветер уже зашумел и ничего не оставалось, кроме как слушать его песню.

Песня была «музыкой для лифта». Передо мной на несколько этажей вниз лежал атриум торгового центра. Пустое пространство было темным, но сполохи огней тут и там показывали, что центр живет, а дела в этом мире обстоят хорошо. Шуршал эскалатор, цокали каблуки посетительниц, переливы электронного саксофона прорезались сквозь голоса людей. И, конечно же, эхо. Оно вытаскивало голоса отдельных людей и разносило их через пространство атриума по балконам и этажам.

Я огляделся. Позади в ярко – в контраст атриуму – освещенном магазине толклись люди. Женщины примеряли блескучие ожерелья, прикладывали вычурные броши к платьям, взмахами рук поправляли бренчащие браслеты. Некоторых покупательниц преследовали мужчины со скучающими лицами.

Вывеску магазина по-змеиному опутывали ленты надписей

СКИДКИ SALE СКИДКИ SALE СКИДКИ SALE

Казалось, ленты, шурша, затащили людей в утробу магазина, и ждут, пока жертвы переварятся, выдавят из себя деньги, и покинут желудок.

Я вошел. В одном из углов увидел женщину. Похожа на Настю – те же округлые глаза, чувственные губы, волосы заплетены в косу. Я подошел ближе и встал у соседней стойки. На штырьках покоились десятки браслетов. Женщина нервными движениями снимала и подносила к глазам окружности. Вначале схватила лаково-черную. Затем, разглядев, вернула на место и вытащила новый браслет – светло-серебристый, украшенный стразами. Следующими объектами ее внимания стали волнистый синий, прямой красный и тонкий, почти проволочный, вновь серебристый.

Я не знал, что делать. Что искать? Ободок для Джены? Я с улыбкой представил, как возвращаюсь с ободком, а она, оказывается, предпочитает броши.

А ведь я не смогу вернуться с чем-то вещественным. Мысль эта поразила меня – я ничего не принесу отсюда. Кроме одного – информации. Но какой? Ценник на бижутерию? Лица людей? Расположение стоек? Я не знал.

Женщина, хватавшая ободки, повернулась ко мне:

– Вы выбираете? Нет? Позвольте, – она повела рукой, показывая, что хочет перейти к новой стойке, и заодно отстраняя меня. Иллюзия сходства с Настей пропала – голос был визгливым и истеричным. Спросить у нее?

– Скажите, что мне нужно найти? – я и сам не верил, что задал такой глупый вопрос.

Она, казалось, не нашла его странным.

– Зависит от того, что вы ищете. И для кого?

Я немного замешкался и она продолжила:

– Если вы ищете подарок, попробуйте браслеты. С ними трудно ошибиться, – глазами женщина показали в сторону стоек, увешанных кругляшами из искусственных камней, проволоки и стекла.