Бросив взгляд на Ааза, она заметно помрачнела:

– А вас, здоровяк, я не знаю, и мне неизвестно, каким боком вы связаны с этим делом.

Итак, она называла Ааза здоровяком, но при этом знала, что мне доводилось скакать по измерениям в сопровождении Танды. Мы молчали. Ааз и Танда были потрясены не менее, чем я. Как сказала Танда, между нами и домом пролегло множество измерений, и вот, несмотря на это, здесь, в чужом измерении, в центре пыльного урагана, мы встречаем человека, который, оказывается, ждал нашего прибытия. И этот человек – девица, которой известно мое имя.

– Неужели вы проглотили языки? – со смехом спросила она и жестом пригласила нас за стол. – Держу пари, вы очень проголодались, прыгая по измерениям.

Я хотел спросить, почему она решила, что я проглотил язык, и откуда ей стало известно, чем мы занимались, но передумал и задал другой вопрос, гораздо более важный:

– Вы Перемещальник?

Она снова рассмеялась, ее великолепный, похожий на колокольчик смех разнесся по всей хижине, смешавшись с потрескиванием дров в очаге.

– Вряд ли меня можно так назвать, – ответила она, – но папенька сказал, что вам, возможно, уже надоело обещать им все новые и новые проценты. Какую часть сокровищ вы уже согласились отдать? Тридцать пять процентов? Сорок?

– Только двадцать пять, – ответил я, и тут до меня дошло, что девица не только знает, чем мы занимаемся, но ей известно и о том, что ведем переговоры с Перемещальниками. Интересно, что ей еще известно и каким образом ей удалось все это узнать?

Ааз сурово на меня посмотрел, я в ответ пожал плечами. Наставник вечно считает, что я слишком болтлив, и боюсь, что на сей раз мы имели дело с тем редким случаем, когда он оказался прав.

– О, – произнесла она, глядя на меня с улыбкой, – вы, наверное, великий мастер ведения переговоров.

– Это вряд ли, – заявила Танда, садясь за стол. Мы с Аазом последовали ее примеру.

– Итак, вы, кажется, знакомы с нашим другом Скивом, – продолжила Танда. – Не могли бы назвать свое имя и сообщить, откуда вам стало известно о нем?

– Меня зовут Гленда, мой папенька продал ему карту, которой вы руководствуетесь в поисках золотой коровы.

Гленда подошла к кухонному шкафу, открыла дверцу, и мы увидели нечто похожее на свежеиспеченный каравай.

Танда посмотрела на меня, я пожал плечами. Я рассказал ей и Аазу все, что случилось, когда я покупал карту. Этой юной особы поблизости не было. Я был в этом уверен, потому что если бы я ее увидел, то ее образ навсегда запечатлелся бы в моем сердце. Теперь я пребывал в полном замешательстве. Почему существо, продавшее мне карту, послало свою дочь на встречу с нами? Для чего – и зачем?

– Итак, – сказал Ааз мрачно, – карта все-таки была поддельной. И вас прислали для того, чтобы запустить лапу в наш карман. Не так ли?

– Ах какой же вы циник! – со смехом сказала Гленда и улыбнулась мне. Я тоже ей улыбнулся.

– Он видит все в черном цвете, – продолжила она, – и из него мог бы получиться превосходный юрист.

Я хотел было спросить, что значит “юрист”, но промолчал, ограничившись кивком. Она же повернулась к Аазу и, глядя ему в глаза, решительно произнесла:

– Уверяю вас, что карта, насколько мне и моему отцу известно, подлинная.

– Что же вы в таком случае здесь делаете? – поинтересовалась Танда.

– Папенька решил, что к этому времени вам уже может понадобиться помощь, – ответила Гленда. – А когда папа мне рассказывал, как продавал карту Скиву, я подумала, что Скив, наверное, очень милый мальчик. И, как видите, оказалась права.

Кажется, я залился краской от пяток до макушки. По счастью, единственной видимой частью моего тела оставалось лишь лицо.

Ааз фыркнул до неприличия громко, и этот звук повис в хижине, словно неприятный запах.

– Почему ваш отец решил, что нам может понадобиться помощь? – спросила Танда.

Гленда вернулась к разделке каравая. Выдержав некоторую паузу, она, не поворачивая головы, небрежно бросила:

– Да потому, что никто еще не мог продвинуться дальше этого места и вернуться живым.

– О-о-о, – протянул Ааз, – теперь я, кажется, все понял. Ваш папаша продает карту снова и снова, а ваша задача возвращать ее в семью.

– Если честно, ему изрядно надоело заниматься ее продажей, – сказала Гленда. – А вернуть карту в семью вообще не проблема. Папа обычно прыгает сюда каждую весну и забирает ее у покойников.

Слабое потрескивание дров в очаге да завывание ветра за стенами были единственными звуками, нарушавшими тишину в хижине. Мне не хотелось думать о том, что карта, которую я носил с собой почти месяц, была взята у трупов.

– Почему так происходит? – спросила Танда, и я не обнаружил в ее голосе прежней злости.

– Вот вы мне об этом и скажете, – улыбнулась Гленда. – Разве не вы обладаете способностью переноситься из измерения в измерение?

Танда помолчала, задумчиво глядя вдаль, а затем негромко произнесла:

– Потому что мы находимся слишком далеко от всех известных мне мест, включая то измерение, из которого мы сюда прыгнули.

– Именно, – подтвердила Гленда, ставя перед нами на стол нарезанный каравай. – Перемещальники проделали это с шестью группами искателей сокровищ, которым папа продавал карту. То место, где мы находимся (а это – Завихрение №б), весьма удалено от всех известных измерений, включая измерения, отмеченные на карте. Никто, кроме самых опытных прыгунов по измерениям, не в состоянии отсюда выбраться. До того как я обустроила эту хижину несколько недель назад, здесь стояла лишь оболочка дома из полусгнивших бревен.

– Значит, мы были обречены на голодную смерть? – спросил я.

– Да, со временем вы умерли бы от голода или, не выдержав мучений, совершили скачок в неизвестном направлении и заблудились, – сказала Гленда, придвигая стул и садясь рядом со мной. – Папа проследил путь двух групп, – продолжила она, – обе настигла мучительная смерть от существ, с которыми встречаться вовсе не следовало.

Перед моим мысленным взором предстали знакомые нам змеи, и я сразу понял, что она имеет в виду.

Гленда взяла ломоть восхитительно пахнущего хлеба и поднесла ко рту, не сводя с меня глаз.

– И сколько же будет стоить наше спасение? – поинтересовался Ааз.

Я сердито глянул на своего наставника. Типичный для него вопрос. Прежде всего он думает о своем кошельке.

Улыбнувшись покрытому зеленой чешуей демону, Гленда вежливо поинтересовалась:

– Как вас зовут?

– Ааз, – ответил тот и тут же добавил: – Но вы не ответили на мой вопрос.