– Сьюзан Тирпак.

– Верно.

– Почему же он до сих пор не арестован?

– Это несколько сложнее сделать, чем сказать.

Сделав глоток чая, Уилл заметил:

– Вам что-то от меня нужно.

Кейлин кивнула.

– Вы сказали, что вам незнакомо его имя, и я вам верю. Но, быть может, если вы увидите его, то сможете что-нибудь припомнить… Мне нужно, чтобы вы поехали в Финикс со мной на опознание, когда мы его найдем.

– А как насчет обвинений, выдвинутых против меня? – спросил Иннис. – Они ведь еще не сняты.

– Я работаю над этим. Официально никакого разговора между нами не было, и я сюда не приезжала.

– Почему?

– Не все в отделении в Финиксе настолько рвутся тратить деньги и силы на эти исчезновения. Есть более насущные дела, а поскольку данный вопрос не связан напрямую с контрабандой наркотиков, он отнюдь не первый в списке приоритетов.

– Вы связывались с родными других женщин?

– Муж Тирпак покончил с собой три года назад. Муж Диллон не захотел разговаривать со мной; у него новая жена, маленький ребенок от нее, и он не желает вспоминать о том, что было когда-то.

– Я могу его понять.

Кейлин собрала фотографии и карту и снова сложила их в папку, которую сунула в портфель. Потом встала.

– И когда это будет? – спросил Уилл.

– Я надеялась, что мы сможем отправиться туда утром.

– Завтра? Это быстрее, чем…

– Вы всё еще в бегах. Кто поручится, что вы не скроетесь сразу же после того, как я уеду?

– Я думал, вы мне верите.

– Я верю вам. Но не уверена, что готова ради этого рискнуть своей карьерой. И кроме того, неужели вы предпочли бы сидеть и ждать неведомо чего?

– Мне придется взять с собой дочь.

– Отлично.

– У меня есть только тот пикап, что стоит у дома, и он вряд ли выдержит поездку до Финикса и обратно.

– Вы можете поехать со мной. Я остановилась в отеле «Меса-Верде». В семь часов утра я могу вас подобрать рядом с этим отелем.

– Мы будем там, – заверил агента Уилл, поднимаясь из-за стола.

Шарп взяла портфель и протянула руку, и на этот раз Иннис принял ее рукопожатие.

– Вам все еще больно, – отметила женщина.

– Да.

– Каждый день прочесываете Интернет в поисках новостей, не так ли? Анонимно звоните в полицейские участки по всему Юго-Западу, чтобы узнать, не найдено ли неопознанных тел?

– Я просто хочу знать, что с ней случилось и как это случилось. Мне плохо оттого, что я не знаю, где она погребена. Я знаю, что это глупо. Это не должно иметь никакого значения – и все же это так. Вы понимаете, что я хочу сказать?

Что-то во взгляде Кейлин подсказывало мужчине – она понимает.

– Рада была познакомиться с вами, Уильям Иннис.

– Называйте меня Уилл.

Он проводил ее до машины, а когда она уехала, некоторое время стоял в темноте на подъездной дорожке, вдыхая холодный осенний воздух. А потом снова заполз под грузовичок, чтобы закончить замену масла.

Уилл постучал в дверь.

– Да? – крикнула дочь. Он вошел и увидел, что она лежит на кровати, прижимая к груди трубку радиотелефона, и смотрит на него снизу вверх.

– Что случилось? – прошептала девочка.

– Мне нужно поговорить с тобой. Это срочно.

– Насчет той женщины? – почти беззвучно уточнила Девлин. Ее отец кивнул.

Девочка поднесла телефонную трубку к уху и сказала:

– Кристи, мне надо идти. Ладно. Хорошо. Расскажешь потом, что он сказал. Пока.

Уилл отодвинул стул от письменного стола и сел.

– Кто эта женщина? – спросила его дочь.

– Ее зовут Кейлин Шарп, она агент ФБР.

Девочка резко села.

– Они забирают тебя, папа?

– Нет, солнышко, нет. Она верит мне.

– Это как-то относится к маме?

– Кажется, эта женщина знает, кто убил твою мать.

Дочь судорожно вздохнула.

– Кто?

– Тот человек… впрочем, это не так важно. Она думает, что, возможно, я видел его раньше, когда мы жили в Ахо, и хочет, чтобы я помог опознать его. Поэтому утром мы поедем в Финикс, а там нас подберет мисс Шарп. Всё в порядке, милая.

Девлин отвернулась к стене и всхлипнула, уткнувшись лицом в подушку. Уилл поднялся со стула и сел на кровать рядом с дочерью, прижал ее к себе и стал осторожно гладить по волосам.

Через пару минут она повернулась, села и вытерла глаза. На ее раскрасневшихся щеках виднелись потеки от слез.

– Эта женщина из ФБР действительно верит, что ты ничего не сделал с мамой?

– Да, – подтвердил Иннис. – Она знает, что я не виноват.

Девочка еще раз всхлипнула и утерла нос.

– Я хочу кое о чем спросить тебя, – продолжил Уилл, – и ты можешь сказать мне чистую правду; я не рассержусь, что бы ты ни ответила.

– О чем?

– Ты… ты когда-нибудь думала, что я как-то причастен к тому, что случилось с твоей мамой?

Дочь смотрела на постер, наклеенный на потолок, на две лавовые лампы, мерцающие на столе, на одежду, раскиданную по полу… Потом убрала завитки черных волос, прилипшие к мокрым от слез щекам, и, наконец, посмотрела в глаза отцу.

– Если б я сказала, что никогда такого не думала, это было бы враньем.

Мужчина кивнул, подавляя эмоции, поднявшиеся в его душе от этого ответа. Больнее всего ему было оттого, что он понимал, в каком страхе жила его дочь. Ведь все это время она гадала: неужели ее отец – монстр, повинный в смерти ее матери?

– Все хорошо, – промолвил он. – Я понимаю.

– Да нет, я просто временами задумывалась о таком. Не то чтобы я считала, будто ты действительно это сделал. Да и задумывалась я ненадолго.

– Малышка, посмотри на меня, – попросил Иннис. В его глазах стояли слезы. – Не уверен, говорил ли я тебе об этом, но скажу сейчас. Я не убивал твою мать. И свою жену.

– Я знаю, папа.

– Я любил ее. И если б мне сказали, что нужно сделать, чтобы вернуть ее, я сделал бы это, не задумываясь ни на секунду.

– Я тебе верю.

Отец с дочерью обнялись. Потом, разомкнув объятия, девочка спросила:

– А есть шанс, что мама жива?

– Думаю, шансов почти нет, солнышко.

– Но ведь все-таки все возможно, верно?