Кожа на Сашкиной щеке облезала, губы шелушились. Опухоль спала – и на том спасибо, но в остальном все было плохо, плохо, плохо!

Увидев впервые его «красоту», Зайцева многозначительно хмыкнула. Даже как будто процедила сквозь зубы: «Так тебе и надо!» Больше Сашке не было оказано ни малейшего внимания. Сначала он ходил кругами, надеясь поймать взгляд Зайцевой, потом плюнул. В конце концов, не он затеял всю эту игру с поцелуями и влюбленностями. Ирка первая неделю назад на дискотеке повисла у него на шее. А теперь, видимо, любовь прошла, завяли помидоры. И нормально! И без нее проживет. Задевало одно – ее улыбки Кривому. Вот уж кому Сашка точно не простит, так это Юрику. Если она начнет ходить с ним… Если она… Дельных мыслей в голову не приходило, в груди клокотала злоба. Натравит на отряд покойницу, пускай каждый со своей отметиной походит. Надо дождаться вечера, забраться в изолятор и обо всем договориться с призраком. А он, то есть она, там есть, Сашка в этом не сомневался.

Кривой расположился рядом с Иркой и активно поддакивал. Перешагнув через гордость, Кабанов забрался на перила беседки и сделал вид, что сидит здесь вместе со всеми, завтрака ждет. Тут народу – половина отряда. Пускай не думают, что он подслушивает. Он со всеми тусуется.

– Если покойница и существует, то она всех запихивает обратно в изолятор, – вещала Зайцева. – Лешке память отбило, Кабанова лишай прострелил. – Сашка сделал вид, что этого не услышал. – Осталось еще кому-нибудь на дискаче ногу сломать, и в палате опять будет полный комплект.

– Со мной, – вырулил из небытия Постников, – со мной ничего не случилось! – Он одарил всех лучезарной улыбкой. – И в эти сказки я не верю.

– Пося, все, что могло, с тобой уже случилось, – ласково произнес Кривой. – Там лечить нечего.

– Чего это у меня лечить нечего? – мгновенно обиделся Валя. – У меня всегда есть, что лечить. Как и у других.

– Ну… тогда ты первый клиент в гости к покойнице, – улыбнулся, а вернее, скривился Кривой. – Она тебя ждет.

– Чего это меня ждет? – засуетился Постников. – Она, вон, Королева выбрала. Отоспался, теперь снова к ней помчится.

Лешка моргнул раз, другой и уже собрался подняться, чтобы на деле выяснить, кого конкретно ждет покойница, но на его плечо легла Иркина ладонь.

– А кто это ей нашего Королева отдаст? Нет, он мне нужен. А вот ты, Пося, кому нужен?

Сначала она пронзила Валю холодным взглядом, а потом резко приблизилась к Лешке и поцеловала его в губы. От неожиданности Кабанов чуть не навернулся со своего насеста. Улыбка Кривого превратилась в злобный оскал. Один Лешка расцвел от внезапно привалившего счастья.

Валька оскорбился. Он шмыгнул носом, воинственно сощурился, и спокойно ответил:

– Я сам себе нужен. А вот ты кому будешь нужна, когда смена закончится?

И отступил на шаг.

– Ну ты, парень, нарвался! – Кривой легко перескочил через высокий бортик беседки.

– О! – Матвей остановил несущегося мимо него Кривого. – Голодный? Хорошо. Строимся завтракать! Для тех, кто еще не знает – завтра мы идем в поход к месту падения самолета с первым космонавтом. Двадцать пять километров пешком туда, обратно на автобусе. Кто не хочет идти, отправляется на весь день в изолятор для гуманитарной помощи.

– Для какой помощи? – не расслышал Постников.

– Гуманитарной, придурок! – процедил Кривой, останавливаясь за его спиной. – На органы разберут, а обратно не соберут. Или соберут, но не тебя.

– Да? Тогда я в поход! – заторопился Валя.

– Если дойдешь…

Потеряв в лице Кабанова соперника за внимание Зайцевой, Кривой с явным удовольствием накинулся на безобидного Постникова.

– За собой следи! – храбро отбивался Валя.

– Готов поспорить на то, кто первым окажется в изоляторе, – напирал Кривой.

– Было бы о чем спорить, – не сдавался Постников.

– А вот и посмотрим!

– Вот и посмотрим!

– Посмотрим!

Переругиваясь, они плелись в хвосте растянувшейся колонны.

Проснувшаяся Моторова сидела на лавочке и смотрела, как ее лучшая подруга Ирка Зайцева идет к столовой под руку с ее любимым Королевым. А Кривой мирно вышагивает рядом с Посей.

Мир рушился.

Аня медленно откинулась на стенку беседки и закрыла глаза. Она проспала что-то важное. Прилетели инопланетяне и сообщили, что мир будет другим, что все станут ходить на головах, а питаться одним мороженым. Что небо скоро приобретет приятный зеленый цвет в фиолетовую крапинку.

Моторова потерла глаза, понимая, что это бред. Просто надо было найти ту петельку, что вдруг выскользнула из-под спицы и побежала вниз, распуская вязание. Аня даже пальцами пошевелила, словно у нее в руках были волшебные спицы, что творили полотно реальности, в котором вдруг оказалась дырка.

Лешку Королева она заметила еще около ДК, где собирались счастливые обладатели путевок в детский оздоровительный лагерь «Радуга». Высокий, красивый, с независимым видом он стоял у ступенек и с легкой улыбкой смотрел вокруг – на суету, беготню, крики и внезапные слезы малышни.

Заметив Анькин восторг, подруга Ира презрительно фыркнула и прямым ходом пошла знакомиться. Они обе стояли рядом с Лешкой, когда начали подходить ребята – его друзья по первой смене, по прошлым годам. Они оказались рядом в автобусе, и когда Алена запела всем известную песню про Ассоль, Королев первым положил Ане руку на плечо, и она вместе с ним стала раскачиваться в такт веселому мотиву, подпевать, счастливо закатывая глаза. Утром он первым поздоровался, первым подошел к ней на дискотеке, даже осторожно поцеловал ее в щеку во время медленного танца. Он дал ей тетрадь с отрядными песнями, где среди знакомых текстов обнаружилось неожиданное – его стихи. За десять дней Моторова влюбилась в Королева окончательно и бесповоротно. И как-то само собой подразумевалось, что и она ему тоже нравится – он никогда не отказывался с ней поболтать, они вместе сидели в столовой, он всегда отдавал ей свои котлеты, потому что терпеть их не мог, и с удовольствием забирал ее макароны и хлеб с маслом, которые обожал.

Объяснения, лишние слова – к чему все это, когда и так ясно, что это ЛЮБОВЬ! Он не возражал, когда она ходила к нему в изолятор, забрасывала на второй этаж конфеты. Он все это с готовностью принимал. Значит, все было понятно. А теперь – что же? Все непонятно?..

Стало холодно. Аня зябко обхватила руками плечи. Лето превращалось в осень. Отряд ушел. Она осталась одна.

В голову не приходило ни внятного объяснения, ни четкого решения. Было только немного обидно, что жизнь закончилась. Что будет дальше – неважно.

– Со мной тоже так было!

Откуда взялась эта девчонка? А впрочем, все равно… Взялась и взялась. Сидела в дальнем углу беседки, в тени, откинув голову, так что ее и разглядеть толком не получалось. Темная футболка и темная юбка до колен. На ногах белые спортивные тапочки. Светлые волосы перекинуты через плечи, прикрывают грудь.