собратьев. Даже собственные детеныши их осенью, будучи уже взрослыми, покидали гнездо родителей и искали себе другие места, для своих хищнических промыслов.

Старый соболь, Бархатная шубка, выглянул из дупла и повел своим чутким носом во все стороны. Белок поблизости не было, но больше всего его беспокоило нет ли поблизости гималайской куницы, злейшего врага соболя, которая преследует его и уничтожает даже в собственном жилище.

Все тихо. Ни следа, ни запаха куницы нет. Можно отправиться на охоту.

Чета соболей вылезла из своего логова, спустилась по стволу дерева вниз и пошла по старым своим следам на вершину хребта, где ютились белки и бурундуки. Долго бродили они по кедровнику, пока наконец, нашли свежий след белки на снегу, возле старого кедра.

Маленькие хищники хорошо понимали друг друга и знали, что им надо делать. Разойдясь в разные стороны, они взяли белку «в вилку». Бархатная Шубка быстро поднялся на кедр и застыл у дупла, где находилось гнездо грызуна, а подруга его соболиха, пошла по следам зверька. Хищнице не пришлось ее долго искать. Белочка сидела на ветке старого кедра, пригревшись под лучами зимнего солнца. Увидев добычу, соболиха бросилась ее преследовать, надеясь на свою быстроту и неожиданность нападения. Заметив грозящую опасность, белка, как молния метнулась к своему гнезду, но там ее уже сторожил соболь самец. Едва успела беглянка увернуться от зубов хищника, как сзади настигала ее соболиха, от нетерпения и злобы скрипевшая зубами. Смерть была близка и несчастной белке ничего не оставалось больше, как прыгнуть с кедра вниз.

Расправив лапки и вытянув пушистый хвост, зверек плавно, как авиатор с парашютом, спустился вниз и погрузился в мягкую пелену снега.

Как раз в это время под кедром проходил Ван, возвращаясь в свою берлогу после удачной охоты на кабанов.

Маленький зверек, летящий по воздуху, возбудил его любопытство. Он остановился и лапой потрогал то место в снегу, где исчезла белка. Испуганный внезапным появлением огромной лапы, зверек поспешил выбраться из своего убежища и подпрыгнул вверх, подняв тучу снежной пыли. Вся морда тигра была усыпана снегом, как мукой. Он опешил и в удивлении отступил назад.

В это время белка села на задние лапки и с любопытством начала рассматривать, стоящего перед ней, грозного царя тайги.

Она уже забыла об опасности, грозящей ей, и всецело была поглощена созерцанием.

Ван так же с интересом изучал крошечного зверька, спустившегося, подобно птице с высокого кедра.

Соболи тем временем спустились по стволу дерева, в погоне за юрким грызуном. Бархатная шубка, разгоряченный преследованием, налетел на Вана и остановился возле него, с поднятой лапкой. Ослепленный погоней за добычей, соболь смотрел на тигра, как на препятствие и помеху в охоте и маленькие глазки его светились гневом и яростью.

Он готов был броситься на Вана, и угрожающе оскалив свои зубы, зашипел, как змея, в бессильной злобе.

Великий Ван впервые видел перед собой маленького хищника, Беличью Смерть, и его поразило геройство и отчаянная решимость малыша.

Его забавляло такое положение, он, Владыка тайги, внушающий страх и ужас всему живому, отступает перед маленьким зверьком, проявившим такую неслыханную смелость.

Белочка, смотревшая без страха в глаза тигру, при одном взгляде на своего смертельного врага, беспощадного соболя, съежилась от ужаса и бросилась бежать.

Первым порывом ее было, подняться винтообразно по стволу кедра, а там уже искать спасения в гнезде.

Бархатная шубка, видя, что добыча уходит еще раз оскалил свои зубы на царя тайги и стремительно продолжил преследование.

В одно мгновение хищник был уже на дереве и гонял бедного грызуна по стволу и ветвям, пока он не выдохся и не стал тяжело дышать.

Главная задача соболей была не допустить белку к гнезду и утомить ее погоней.

Во время этого преследования они загнали белочку далеко от ее гнезда, на другое дерево.

Тигр неотступно следил снизу за всей перипетией этой воздушной охоты и его поражали ловкость и выносливость маленьких хищников.

Он видел в них таких же неутомимых и совершенных хищников, как и он сам, но преимущество было все же на их стороне: они охотились в ветвях высочайших деревьев, что недоступно ему, всемогущему Повелителю тайги.

Впервые его пронзило чувство зависти.

Он не завидовал никому, даже человеку, с его хитрыми орудиями убийства, медведю в его умении нападать, но маленьким соболем он восхищался, любуясь всеми его движениями, хитростью и умением овладеть добычей.

Утомленная до изнеможения белочка повисла, наконец, на одной лапке на ветке кедра и готова была упасть.

Ван стоял внизу и наблюдал; ему интересно было узнать, чем окончится эта охота, которую он видел впервые.

Бархатная Шубка, видя, что добыча готова упасть с дерева, быстро спустился вниз по стволу и прыжками направился к тому месту, куда по его расчетам должна была упасть белка.

Но там уже стоял Ван и также, подняв голову кверху, ожидал падения грызуна.

Соболь видел, как белка упала в снег, как тигр достал ее оттуда лапой и положил возле себя.

Она была чуть живая и еле шевелила лапками.

Надо спешить, a то она очнется и снова уйдет!

Но там возле нее страшный Ван! Он обнюхивает ее маленькое тельце и морщится, когда oна лапками щекочет его длинные белые усы. Его забавляет этот пушистый мягкий комочек.

Бархатная шубка видел всю эту сцену и остановился возле тигра, не смея подойти к царю зверей.

Он не решался нарушить его спокойствие и в тоже время горел желанием завладеть добычей.

Злобное ворчание и шипение маленького хищника обратили на себя внимание Вана; он обернулся и увидел возле себя того самого зверька, который гонялся в вершине кедра за белкой.

Так вот он какой, этот маленький герой! Осмеливается даже отбивать у него свою добычу!

Это так поразило Великого Вана и показалось ему до того забавным, что он отступил на два шага назад и с любопытством стал наблюдать, что будет дальше.

Соболь, как ни в чем не бывало, злобно фыркая и скаля зубы, подскочил к белке и, схватив ее за загривок, потащил в сторону, а затем быстро взобрался на кедр, где его ожидала подруга, встретившая храброго самца довольным рычанием.

Маленькие хищники скрылись уже в густой хвое кедровых ветвей, а Ван все еще стоял под деревом и смотрел им вслед. Он сравнивал себя с этими отважными хищниками и ощущал какую-то досаду.

Теперь он часто всматривался в темные вершины кедров и сознавал, что этот мир, возвышающийся над землей, ему недоступен, вспоминая увиденную им воздушную охоту на недосягаемой