вокзала. Расправила плечи, пустив ночной воздух в легкие. Старые здания, асфальт и воздух мерцали, словно усыпанные созвездиями.

Вход в метро прятался за ивами. Прислушавшись на мгновение к слабому гулу машин от большой улицы, я в одиночестве спустилась по лестнице.

Я вернулась домой и, потягивая безалкогольное пиво, сварила лапшу с бульоном и съела ее с заранее приготовленной редькой и курицей на пару. Мне нужна нормальная еда, а не закуски из бара. Потом я заполнила отчет о сегодняшнем питании и активности в приложении. В качестве физической нагрузки – ходьба.

Первая запись в моей электронной библии.

Двадцатая неделя

– Навела бы порядок в своей комнате. Книжки с комиксами убери, старую одежду тоже. Твой брат скоро приедет, а с ним Сатоми и дети.

– Завтра. Они же только после обеда приедут.

С этими словами я положила мяса и зелени из кастрюли в свою тарелку. По поверхности бульона расползлась, как поле пампасной травы, пена. Родители на нее, судя по всему, не обращали внимания.

Отец, видимо, не узнал ни одного исполнителя в шоу, поэтому стал переключать телевизор с канала на канал, но, не найдя ничего лучше, вернулся на «Кохаку»[13] и налил себе стакан пива. Похоже, мясо он больше есть не собирался. Мама и так почти не прикасалась к еде. Когда старые настенные часы громко заиграли мелодию, на экране появилась группа, которую не знала даже я. Отец хотел убавить громкость телевизора, но по ошибке включил комментарии для слабослышащих, а затем из ванной донеслось оповещение стиральной машины, закончившей сушку белья, и наш обед трех взрослых людей обернулся настоящим адом для ушей.

* * *

Войдя в дом, я поставила сумку на пол и ослабила шарф, которым обмотала шею так, что чуть не задохнулась. Из темноты у лестницы проступило множество белых лиц. В прихожую выглянула моя мать в домашнем кимоно.

– Иди осторожно. Я выставила кукол, чтобы проветрились.

Это были наши с братом праздничные куклы[14]. Они стояли на каждой ступеньке старой лестницы, ведущей на второй этаж, и глазели на прихожую внизу. Аккуратно, чтобы не задеть кукол краем пальто, я шла мимо императора, императрицы, трех придворных дам и самураев с детскими личиками. Задев что-то ногой, я опустила взгляд – несколько старичков теперь лежали опрокинутыми. Я торопливо расставила их по местам.

Выставка продолжалась до самого второго этажа, где на книжных полках, между томами «Энциклопедии семейной медицины» и оставленными мной книгами о Гарри Поттере, стояли пять кукольных придворных музыкантов. Что ж, у артистов слава не длится вечно. Едва я вынула вещи из сумки, как меня позвала мама, и вот я снова иду мимо кукол. Знаю, вы каждый год молились за мое благополучие, и мне даже немного стыдно. Однако в следующий раз, когда будете выбирать семью, прислушайтесь не только к пожеланиям родителей, но и детей. Я обернулась: кукольные лица не выражали ни согласия, ни протеста.

На первом этаже было очень холодно. Заглянув в гостиную в поисках отца, я обнаружила, что телевизор весело беседует сам с собой, а на низком столике лежит нерешенная головоломка судоку. Я выключила телевизор и зашла в соседнюю комнату – ей, очевидно, давно не пользовались. Выйдя через раздвижную дверь в коридор, я с удивлением заметила, что мое дыхание превращается в пар. Однако стоило мне открыть дверь в кухню, как оттуда вырвался резкий запах соевого соуса и жар от чего-то кипящего в кастрюле. Мама, стоявшая у газовой плиты, обернулась.

– Извини, у меня сейчас руки заняты. Отец в ванной, а ты можешь пойти после него.

Занятые руки матери, державшие палочки для еды, выглядели такими костлявыми, что морковь и стручки гороха в кастрюле казались более полными жизни.

Я взяла несколько кусочков новогоднего печенья и теплую накидку у матери, чтобы почитать газету, пока не освободится ванная. Обычно я сама бумажные газеты не покупаю. Кажется, в местном издании шрифт раньше был немного мельче. Два пожилых человека в доме престарелых ночью тайком ели моти[15], подавились и умерли. Сначала я подумала – еще даже не наступил Новый год[16], неужели эти старики не нашли других развлечений? Но, с другой стороны, я могла их понять. Для пожилых людей дни между Рождеством и Новым годом, должно быть, невыносимы. Одна дата сменяет другую, им нечем себя занять – настолько, что жизнь кажется сном, от которого никак не проснуться.

– Можно я открою закуску из кальмаров?

– Нет, подожди до завтра, пожалуйста. Вот все соберутся, тогда и откроешь. К тому же ты, по-моему, наелся фасоли после обеда. Ох, твой врач снова меня отругает.

Пока отец продолжал рыскать по холодильнику, не желая сдаваться, я пошла принять ванну. Она была большая, белоснежная, полная горячей воды. На полочке стояли флаконы с шампунем и мылом, которые в Токио не продавались. Когда я растянулась в ванне, рядом с краном заметила небольшое пятно плесени.

– Сколько лет ты живешь в нынешней квартире?

– Ну, уже, наверное, лет шесть.

Мама, разговаривая со мной, палочками разделяла тофу на кусочки. Когда отец ушел в гостиную с пивом, мама начала есть. Обильно полив все на тарелке соусом пондзу, она открыла банку тюхай[17].

– Будешь?

– Нет, спасибо.

С прошлой недели я ничего алкогольного не пила.

– Как работа?

– По-старому.

Мама склонилась над столом, чтобы взять палочки для еды. Под светом лампы хорошо видно кожу у нее на голове. Ее волосы стали намного тоньше. Нужно подарить ей дорогой шампунь на следующий день рождения. Я взяла палочки и протянула их матери, затем включила обогреватель под столом на полную мощность.

– Ты в хорошее место устроилась: работа стабильная, с оплатой жилья помогают, и другие пособия есть. Наверное, оттуда мало кто увольняется.

– Да, мало.

– А вот у брата твоего дела идут так себе, да. Им и с одним только Хирото было нелегко, а в прошлом году еще Харуна родилась… Конечно, дети – благословение, и все же… Ты видела кукол? Там и твои есть. Хочу их завтра отдать детям, потому и выставила.

Интересно, знают ли брат и его жена об этих приготовлениях? Я вспомнила голубой микроавтобус, на котором они каждый год приезжают из соседней префектуры. И племянника, который сидит сзади в окружении мягких игрушек и машет мне рукой, пока я не скроюсь из виду.

– Детей нынче заводить непросто, не всем финансы позволяют. Ну, если ты соберешься, лучше родить как можно раньше.

Я киваю. Мол, и правда, заводить детей непросто.

Мама снова потеряла интерес к еде и начала рассказывать о том, что недавно стала ходить на уроки танца хула. Она показала мне несколько па – она танцевала лучше, чем я ожидала. Еще ей понравился чай из лопуха, который порекомендовала новая знакомая с