Неожиданно она услышала собственный голос:

– Хорошо.

Джейн, конечно, будет беспокоиться. Это так, но по возвращении можно будет объяснить ей, что визит потребовал больше времени, чем предполагалось. Джейн поймет, а если нет, то все равно не станет распространяться насчет безрассудного поступка своей лучшей подруги.

– Повар приготовил для нас отменное блюдо, – сказал граф. – Нечто изысканное. Я надеюсь, вам понравится.

Фэлон положил ей руку на талию и провел через небольшой салон. Выдвинул кресло с высокой спинкой и усадил за стол перед камином. Все это время она ощущала на затылке его жаркое дыхание.

– Если бы вы знали, как я ждал этого вечера.

Дамиан сел напротив нее с таким изяществом, какое только было возможно при его высоком росте и крепком сложении. Вблизи он казался еще шире в плечах и кожа у него выглядела немного смуглее. В лучах лампы его волосы цвета черного янтаря отливали синевой, как вороново крыло.

– Я… я тоже могу признаться, что ждала этого вечера. Это была правда, чистая правда.

Александра отвела взгляд.

Перегнувшись через стол, лорд Фэлон налил ей хереса в бокал, который каким-то непостижимым образом оказался пустым.

– Вы нужны мне, Александра. Я не стану отрицать, что испытываю к вам плотское влечение. Но в данный момент мне достаточно того, что вы сидите рядом.

Она спрятала под стол дрожащие руки. Втайне Александра всегда мечтала встретить такого человека – настоящего мужчину. А граф, несомненно, являлся таковым. Другой вопрос: была ли она женщиной или еще оставалась маленькой девочкой?

* * *

Барни Диллард стоял на задворках конюшни возле небольшого черного экипажа и ерошил пятерней курчавые светлые волосы. Потом сунул руку под красную с золотом ливрею и вытащил из жилетного кармашка часы, одолженные его госпожой. Щелкнул крышечкой с гравировкой и посмотрел.

Полночь. Пресвятая Дева! Леди находилась там уже несколько часов. Сейчас ей надлежало сидеть в коляске, а ему – проехать добрую часть обратного пути в Лондон. Возница оглядел лошадей, пыхтевших и бивших копытами. Животные, похоже, тревожились еще больше, чем он сам.

Какого дьявола ей торчать там столько времени? Леди Джейн, наверное, уже места себе не находит. Милостивый Боже, что же делать? Когда ее светлость в последнюю минуту подбежала к нему перед отъездом с этими часами, на ее милом личике было написано, как она переживает за свою подругу. Леди Джейн объяснила, что он должен делать. Если его пассажирка не выйдет в полночь из гостиницы, он должен взять из упряжи одну лошадь и лететь пулей в Стоунли, чтобы предупредить виконта о грозящей его сестре опасности. Нужно торопиться, чтобы успеть вовремя вернуться обратно вместе с его светлостью.

Барни также твердо знал, что, как бы потом ни разворачивались события, ему надлежало держать язык за зубами.

Поскольку никаких других инструкций от ее светлости не поступило, а задавать лишние вопросы он не посмел, то решил действовать «как велено». Доскакать до Стоунли было плевым делом, и Барни считал, что поручение его госпожи уже выполнено.

Он поспешно выпряг коренника, одного из двух быстрых гнедых, и вскочил на его широкую гладкую спину. Через несколько минут молодой человек уже мчался по дороге во весь опор. Полы его алого сюртука развевались на ветру, а стук копыт его коня разносился по окрестностям. На этот бросок у него ушло совсем немного времени. Так что виконт на своем лихом скакуне должен был обернуться так же быстро, как и он.

Барни мог только догадываться, что произойдет, когда его светлость нагрянет в гостиницу.

* * *

Дамиан вновь налил ей хереса. Он наполнил хрустальный бокал на длинной ножке и прислушался к глубоким грудным звукам – Александра смеялась в ответ на какую-то сказанную им фразу. Это был самый приятный и женственный смех, какой ему когда-либо приходилось слышать.

Как и было обещано, вечер проходил за спокойной беседой. В основном разговор шел о любимых книгах и пьесах и совсем немного о Наполеоне и недавних военных событиях. И граф, и Александра старательно придерживались нейтральных тем, избегая говорить о себе. Она в двух словах рассказала ему о своей семье, а он дал несколько уклончивых ответов на вопросы о своих родственниках. Постепенно напряженность спала, и между ними завязалась шутливая словесная дуэль. Она то поддразнивала его, то ретировалась, когда чувствовала, что может обжечься.

Какой бы светской ни выглядела их беседа и как бы ни были учтивы слова, в воздухе витал жар страсти. Он был почти осязаем. Не было минуты, когда бы испытываемое ими взаимное влечение не прорывалось наружу.

У него из головы не выходила мысль о том, что девушка скоро окажется в его постели.

Незаметно они покончили с закуской – морским языком со сливочным соусом и луком-шалотом. Потом дошла очередь до десерта. Тогда Александра посмотрела на часы, тихо тикавшие на каминной полке.

– Просто не верится, что так быстро прошло время, – улыбнувшись, сказала она, невольно заставив его вспомнить сладость капризных, похожих на розовые лепестки губ. – Это был очаровательный вечер, милорд, но я слишком задержалась.

Граф молча встал и отодвинул ее кресло. Несколько часов, потраченных на разговоры, нарушили его планы. Этот вечер был заранее расписан им с точностью до минуты. В осуществлении намеченного четкий хронометраж имел не последнее значение. До сих пор все шло так, как он предвидел, однако Александра не знала, что настоящее испытание еще впереди.

Когда она вышла из-за стола, Фэлон наклонился и поцеловал ее в плечо, ощутив божественный вкус нежной и свежей, как сливки, кожи.

– Мне жаль вас отпускать, – тихо произнес граф.

В этом он был честен. Затем Дамиан быстро привлек девушку к себе и захватил ее губы легким нежным поцелуем, который был принят без колебаний. Ее рот напоминал спелый сладкий персик. На него пахнуло слабым запахом хереса. Только железная воля удержала его от того, чтобы заключить ее в объятия и целовать с охватившим его бешеным пылом. Он мог бы ласкать ее до тех пор, пока она не приникла бы к нему и не стала просить большего. Однако это ему не удалось.

– Уже поздно, – сказала Александра, отстраняясь. – Мне в самом деле пора идти.

Но граф снова завладел ее ртом и почувствовал, как трепещут губы и как пальцы девушки вцепились в лацканы его фрака. Его руки быстро опустились к ней на ягодицы и обхватили их женственную округлость. Он прижал ее к себе, ощущая, как тугой, подтянутый живот соприкасается с его восставшей плотью. От этого Дамиан возбудился еще больше. Когда он раздвинул языком ее губы, в нем уже бушевал огонь. Граф был уверен, что похожее пламя сжигает и ее.

Александра вырвалась. Она тяжело дышала. Ее глаза подернулись поволокой страсти. Отступая назад, девушка оглядывалась на дверь с явным намерением убежать.

– Не уходите.