подвернувшиеся ему здоровенные лиственницы тридцати метров вышиной. Сам размерами с немалый дом. Помню когда мы перемещали с вершины радиостанцию, и прорубили просеку к новой стоянке, то нам как раз выделили такой.

Гражданский тракторист обматерил нас вместе с отцами-командирами, что проложили просеку от дороги напрямую к площадке. И пояснил образным языком с использованием той же лексики, от кого мы произошли из зоологического мира планеты. что такие долбодятлы, а необходимо было сделать там серпантин[4]. Плюнул с досады и раскидал по обочины дороги все эти древесные исполины, выворотив неглубокие в вечной мерзлоте корни.

На ночь он своего железного броненосца оставлял, делая стойку на ковше и задних клыках, чтобы бульдозер так простоял всю ночь, и никто не мог забраться в его кабину, чтобы порулить. Мы спрашивали, как долго он простоит? И обалдели, что на гидравлике тот продержится хоть неделю, а то и более. Чтобы забраться в кабину нужно было особое умение, и сноровка не свернуть притом шею.

Разумная с его стороны предосторожность в окружении малолетних шалопаев в форме. А тем такую технику ни за что не доверяли. Работали лишь гражданские вольнонаёмные: что на этих красавцах, что на грузовиках «Магирус». Страна дала этой стройке всё самое лучшее, что только можно было купить за деньги.

Дорогу тракторист проложил по своему разумению, далеко превосходящему наше. Мне нисколько не было обидно, так как он специалист в этих вопросах, а мы всего лишь связисты, которым привычно тянуть по кратчайшему расстоянию свои проводные линии связи.

Но и зарабатывали эти зубры неприлично большие по тем временам деньги. Больше множества директоров. Я смог бы зарабатывать примерно столько же на своём месте в наладке, но ныне получал свои законные 4 рубля 80 копеек.

Наш командир взвода остался несколько обиженным на вольнонаёмного, и не сильно искренне благодарил тракториста. А вот мы были ему очень благодарны, и лишь жалели, что он не прибыл до начала рубки просеки, и мы пару недель прорубали её топорами, стерев все руки и заработав массу кровавых мозолей.

Теперь я такой дурости точно не допущу. А пока что нам нужно будет обживаться на вершине. Ведь когда ещё нас попрут оттуда ПВО-шники. Много воды успеет утечь, и снега для этого лежит предостаточно в окрестностях. В то время будет относительно тепло, то есть выше нуля, и перебазирование пройдёт значительно безболезненней. А сейчас нам лучше подыматься по этой готовой дороге.

Наконец-то отдышавшись на голой вершине сопки, окружённой лишь одним кедровым стлаником[5] я поблагодарил Володю, и попросил вниз спускаться не слишком быстро. А то я навык совсем утратил. В самом детстве хорошо ходил на лыжах и снега в тех местах было предостаточно, а вот потом в теплом климате потерял сноровку.

Взаправду возвращаться нам было значительно легче постоянно под гору, однако я старательно притормаживал при спуске, чтобы не занесло на поворотах. Никакой я не слаломист, чтобы тут выделываться, а то можно с головой зарыться в ближайший же сугроб.

Володя попутно углядел на снегу зайца-беляка, перебежавшего дорогу впереди нас, да на ходу и подстрелил того. Вот блин, биатлонист хренов! Предупреждать же нужно, а то напугал меня громким звуком. Мне и так недосуг было за ним следить, пока разглядывал лыжню да лишь успевал вовремя вписаться в повороты.

Так что из экспедиции домой Володя вернулся с добычей, и жена Лена приготовит ему знатный обед. Вообще-то она не Лена, а Леена, но впереди ещё произносится длинный звук, не имеющийся в русской азбуке. Да и он стал Володей в лагере, где зэкам недосуг было правильно выговаривать его настоящее имя. Ну а тем более охране и лагерной администрации.

К этому времени он уже привык и откликается именно на Володю. Они с женой иногда называли друг друга по-своему. Так без бутылки не сломав язык их правильно не выучишься произносить. Кому-то и наши имена кажутся такими же странными и сложными, трудно произносимыми. А по мне пусть зовут хоть груздём, только в короб не кладут.

Володя меня также приглашал прийти на совместную трапезу. Так как дичь взяли вместе и на охоту выходили в паре. Но я вежливо отказался, извинившись, что в части ждут моего отчёта.

Никто правда там не ждал его, и все кому положено было — праздновали. Один дежурный по части носится, пресекая пьянки среди срочников. Ему не позавидуешь, другие скоро будут в зюзю, а ему без отдыха рыскать по баракам до самого утра, извлекая на свет заныканные там запасы спиртного.

И конечно на такое собачье дежурство поставили своего молодого только из училища и ещё совсем зелёного лейтюху. Нам сегодня обоим предстоит весёлая ночка с бесконечными звонками дежурного по бригаде и бесконечными розысками в каком бараке наводит шмон дежурный, чтобы то смог рапортовать в бригаду.

Короче, кто в армии служил, тот в цирке не смеётся. Но мне нельзя излишне борзеть, и надолго пропадать без веской причины. Этого не оценят сослуживцы, и особливо от молодого солдата.

Вот дедушка Советской Армии может пропадать хоть месяцами, как это было с Серёгой, когда тот, выполняя задание отцов-командиров, пропадал на местном телецентре, и якобы сооружал ретранслятор телевизионного сигнала для части.

На самом деле он нашёл подружку, и жил у неё, как у бога за пазухой. Нам пришлось силой от неё Сергея вытаскивать на дембель. Неоднократно звонили ему упрашивая вернуться в часть. Комвзвода приказывал, и вот послали нас, как самых старослужащих из оставшихся во взводе.

Весь его призыв давно отправился по домам, а его в части всё нет и нет. Совсем не торопится он в родную часть за своими документами и проездными билетами на родину.

Добрались до посёлка и там выспросили у местных, где обитает его краля и кто она такая. Ей богу еле-еле вдвоем его у Натахи вырвали, обматерила она нас притом изрядно. И скалкой размахивала — прям та эльфийская воительница мечом. С трудом увёртывались, чтобы не огрести по полной.

Симпатичная и даже красивая, с восточным разрезом глаз и шикарными густыми чёрными косами. Прям валькирия, или дроу какая-то. Ушки бы ей удлинить, и впрямь можно забойные иллюстрации для фэнтези малевать.

Понятно, отчего тот забил на все задания и не хотел домой отправляться. Под бочком у такой, кто хочешь бы пригрелся. Но и у самого Серёги фактура Бондовская. Абы кого в кремлёвский полк не набирали. Должна быть картинка с плаката: «их любят женщины и страна гордится своими орлами».

Настоящий славянский