Сония сначала не поняла, зачем они выкинули здесь бродягу, встала с колен, сделала два шага вперед и увидела родное лицо.

– Торк, – закричала она и побежала к лежащему мужчине без сознания.

Сония. 5043 – 5051 гг.

Когда Сония побежала к лежащему на тротуаре мужчине, Эгон последовал за ней следом. Кира осталась на месте и ничего не понимала. Сония рухнула перед Торком на колени, схватила за голову, прижала к груди и завыла как раненый зверь. Эгон подошел, пощупал пульс и сказал, что он жив. Предложил отнести его в дом. Когда он поднял его и пронес мимо Киры, та узнала его и стала подвывать, не уступая рыданиям матери:

– Папа, папочка!

В доме Эгон уложил его на диван.

– Бруна, вызывай доктора Гирша, – закричала Сония.

Она села на пол возле дивана и молча рассматривала измученное тело. Они издевались над ним все восемь месяцев, пока он был там. Худой, обросший, грязный. Босиком, в одних грязнущих, рваных штанах. На теле нет живого места. Порезы, ссадины, гематомы. «Зачем они его били? Звери», – думала про себя Сония и старалась не плакать, что бы еще сильнее не напугать дочь. Когда они толпой ввалились в дом, Ральф перехватил Киру и поднял на руки. Она вытирала слезы, но молча смотрела на такого страшного отца.

Когда приехал Доктор, он оперативно обустроил палату в одной из свободных комнат. Эгон перенес Торка туда, и началось длительное лечение. Торк долго не приходил в себя, а когда был в сознании, никого не узнавал. Он был в очень плохом состоянии. У него не досчитались помимо двух пальцев, про которые Сония знала, нескольких зубов и полового органа. Доктор Гирш после обследования сказал, что с ним поработал хирург. Все зажило хорошо. Проблем с мочеиспусканием нет. Судя по швам, операция была давно, когда он был еще в относительно нормальном состоянии. Соние стало так плохо, что доктор, заметив это,уложил на кровать и дал какие-то сильнодействующие успокоительные препараты. Она и так винила себя во всем, а тут покалечили человека ни за что. Это все из-за ревности... Вильос отомстил ему за то, что Торк был ее мужем. Доктор долго ее успокаивал. Объяснял, что мужчина сможет жить и так, но тут чисто психологически тяжело. Он обещал пригласить друга, который поможет с реабилитацией.

Сония плакала и целыми днями сидела рядом. А Вечерами вела себя с Вильосом, как будто ничего не случилось. В первый вечер только сказала короткое «спасибо». Вильос получал от нее все что хотел, и в целом был доволен жизнью.

Через два месяца Торк оклемался. Очень сильно помогла Кира. Она вернула его к жизни. Сония сразу ему рассказала, в какой они ситуации и что это за дом. Вильос разрешил быть официальными супругами и не скрываться от родственников. Заставил подписать документы о неразглашении. Которые, по сути, и не нужны были. Просто у него был заскок, что бы было все по пунктам расписано. Один из них оставалось то, что Сония каждый вечер и ночь проводит у Вильоса. Второй это встреча с Кирой, но уже можно было один день в неделю. И самый главный – чтобы никто не знал об их знакомстве с Вильосом, иначе он заберет Киру себе и Сония ее никогда не увидит. Остальные по сравнению с этими были пустяками.

Сония позвонила Леопе и кратко сообщила о том, что с ними все в порядке. Рассказала про Киру. Леопа плакала от радости и рассказала, что у нее тоже все хорошо и тоже есть ребенок, сын Аслог и он младше Киры на год. Леопа понимала, что подробности нельзя спрашивать, так как их могут прослушивать, поэтому просто была рада, что сестра с Торком живы и их можно навестить, о чем и договорились. Через некоторое время она послала сообщение Феду. Тут же перезвонила Мета и сообщила, что у них все отлично и они рады, что Сония жива. Главная новость была в том, то Фед женился. А вот Мета жениха так себе и не выбрала. Собралась ехать в Таклин, чем обрадовала Сонию скорой встречей.

На новом месте они быстро обжились. Соседи часто приходили в гости. Детский смех снова зазвучал в этой семье. Кира обзавелась новыми друзьями. Подружки приносили пироги от своих мам, которые были рады хорошей соседке. Сония благодарила Торка, что остался жив ради нее и Киры. Она весь день была с ним, пока Кира была в детском учреждении, потом Бруна приводила ее домой, они вместе проводили время до шести, а потом она уезжала до утра. Через полгода Вильос убрал из дома охрану. Они жили, как обычная семья и ни у кого не возникало мысли что, что-то не так.

Так проходили года. Торк устроился в школу Социологии и права. Сония для всех была домохозяйкой. Родителей Торка навещали раз в месяц. Им пришлось рассказать придуманную историю, что жили в Кантае и Торк работал в секретной организации, о которой нельзя распространяться. Они были и так в возрасте, а когда пропал Торк, состарились от горя еще на пару лет. Но когда увидели Киру, были очень рады. Они баловали ее различными угощениями. Мама Торка глядя на Сонию, плакала и говорила, что она ведь знала, что они поженятся еще тогда на выпускном. И как она была права насчет детей. Просила не затягивать и родить еще парочку таких ангелочков как Кира. Сония удивлялась, как Торк мог спокойно переносить больную для них тему. Он улыбался и гладил по голове Киру, а та льнула к нему, как милончик. У Сонии разрывалось сердце, глядя на них. Ей было тяжело жить во лжи и вечно притворяться.

Ночами, лежа в объятиях Вильоса она представляла, как берет нож и втыкает ему в сердце. За ужином представляла, как подсыпает ему яд в еду. Когда он выходил из дома, она смотрела из окна второго этажа и представляла, как кидает горшок с цветком ему на голову и разбивает ее в дребезги. Вильос, конечно же, не догадывался, о чем она думает, он был по-своему счастлив с ней. С годами успокоился и перестал срывать на ней свою злость из-за ревности к Торку.

Кира ходила в школу и была самым обычным ребенком. Она всегда улыбалась. У нее было много друзей. Она любила находиться в центре внимания. Торка она обожала. Когда ей исполнилось девять лет, в услугах Бруны они перестали нуждаться, поэтому освободилась комната для детского кабинета. Кира любила читать, они с Торком вечерами просиживали в ее новом кабинете. С матерью она стала меньше проводить времени. Один день в неделю они гостили в доме дяди Грэга, который требовал называть себя отцом, но Кира была упряма и напрочь отказывалась так его называть. Он дотошно спрашивал ее об успеваемости в школе. Подробно хотел знать, с кем она дружит, и чем она занимается вечерами с мужем матери. Сония, как всегда, сидела молча рядом и никогда не встревала в разговор. Кира не понимала странного поведения матери. Дома она была живая и смеялась с отцом, а в гостях у дяди Грэга, она становилась красивым манекеном, отвечающий только на вопросы, которые он ей задавал. Кира знала, что мама каждый вечер уезжает к нему и не понимала почему. Мамина отговорка, что это плата за спокойную жизнь. А так же залог того, чтобы отец жил с ними, но она отказывалась верить в это. Иногда она спрашивала у отца, почему он отпускает маму к дяде на ночь, когда почти у всех друзей родители спят вместе. Торк находил множество причин и приводил различные факты из истории об известных людях, которые в браке спали в разных комнатах, например. Одним словом, забалтывал дочь и уводил разговор на безопасную тему. Кира знала одно, что ни в коем случае нельзя никому рассказывать о дяде Грэге. Это в нее вдалбливали с детства. Позже она узнала, что дядя Грэг командор. Все уважали их и почитали не меньше Богов, но для нее он оставался высокомерным дядей, на которого мать променяла любимого папочку. В четырнадцать лет она взбунтовалась. Она устроила матери скандал. Ей было обидно за отца. Мать она стала ненавидеть. Все мирные разговоры воспринимала в штыки и однажды в гостях у дяди Грэга она высказала все, что она о нем думает. Он, конечно, разозлился, но не на дочь. Сония с Торком были виноваты в том, что неправильно ее воспитывают. Кира после скандала просидела весь день, надувшись, на диване и смотрела визор. Вильос и слова ей не сказал. Только Сония заметно нервничала до самого вечера и не зря, потому что Торка избили неизвестные на улице, когда он возвращался домой. Сломали нос и пару ребер. Потом по приказу Вильоса выкинули перед домом. Киру поздно вечером охранник доставил в ее комнату и пробыл там до утра, проконтролировав, что с Торком все в порядке и что Кира не останется без присмотра. Сония вернулась только через две недели. Все это время она была голой пленницей в его доме. Кира об этом, конечно же, не знала. После этого она стала еще больше ругаться с матерью. Торк успокаивал Сонию, просил потерпеть ее переходный возраст. Но она начала бояться, что в Кире «проснулись» гены отца. Все больше замыкаясь в себе, Сония стала реже разговаривать с дочерью чтобы не сказать ничего лишнего и потом не жалеть об этом. Немного снимал напряжение между ними Торк. Он много разговаривал с Кирой, но она не хотела слушать ничего что касалось матери.