Речь Валгена прервал звонок моего телефона. После принятия звонка на визоре появилось мама. Ее лицо было немного осунувшимся, а глаза мрачно пронизывали болью, волнением и глубокой печалью:

— Мам, что случилось?

— Дедушка Миек при смерти, Раенька. Лекарь сказал, что до утра он может не дотянуть…

Глава 36

Вторая половина дня и ночь слились для меня в калейдоскоп картинок, которые тяжело увязывались между собой. Сразу после звонка мы с Валом переместились к деду. Некоторое время супруг находился рядом со мной, окружая незримой поддержкой, но довольно скоро он был вынужден отлучиться — слишком многое решалась сейчас.

Страшно! Как же страшно наблюдать за родным человеком, который абсолютно перестал быть похожим на самого себя, и осознавать неизбежность и близость его потери! Дедуля метался в горячке и никого не узнавал даже в отдельные минуты просветления. Порой он начинал рассказывать какие-то отрывки из своей жизни, общался с невидимыми собеседниками и попадал в несуществующие истории.

Мама, папа, братишки — все они сменяли друг друга и только я не могла никуда отойти. Мне все время казалось, что стоит так поступить, и я навсегда лишусь последней возможности увидеть деда и услышать от него осознанные слова, если он все же ненадолго придет в себя…

А ведь еще было волнение за мужа. Как проходит встреча с органами правопорядка и операция по ловле преступников? Все ли успешно? Есть ли пострадавшие? Достаточно ли предоставленных улик? Неизвестность терзала меня не меньше чем боль за дедушку.

Валген старался ко мне наведываться почаще, сообщать последние новости и оказывать поддержку. Впрочем несмотря на его желания, перемещаться ко мне часто он не мог. Первое посещение состоялось только после четырехчасового общения с органами правопорядка. Судя по внешнему виду супруга — кровушки с него попили знатно. Второе состоялось уже после завершения основных запланированных операций. Особых подробностей Вал не рассказывал, однако поведал, что не все прошло гладко. В частности, главному преступнику — Гоа Лоритэси и парочке его приспешников удалось сбежать. Правда, как успокаивал меня муж — людям из органов удалось подсадить преступникам передающие датчики и блокираторы перемещений. Подробности супруг обещал пояснить попозже. Видимо, это было не единственное, о чем Валген не распространялся, поскольку после сообщения этих новостей и краткосрочного пребывания рядом, он был вынужден снова куда-то отлучиться.

Казалось бы муж был со мной совсем недолго, но его объятия, дарующие спасительное тепло, тихий голос, шепчущий ничего не значащие глупости — хоть ненадолго вырывали меня из ужасающей действительности.

Дед ушел ранним утром. Перед смертью он минут на десять пришел в себя и успел каждому из нас подарить напутственное слово. Пара теплых фраз почти ни о чем, щедрая улыбка и последняя шутка, вызвавшая улыбку сквозь слезы… Не думаю, что смогу когда-нибудь забыть этот миг. Тяжелый и вместе с тем какой-то… светлый что ли.

Сказав все, что хотел, дедушка просто закрыл глаза, оставляя нас навсегда. С улыбкой на устах и умиротворением на лице.

А потом все закрутилось. По нашим обычаям мы должны были предать тело магическому огню на алтаре еще до захода солнца и позволить простится с ним всем желающим. Поскольку знакомых и друзей у дедушки было очень много, на ближайшие несколько часов почти вся наша семейка была занята их обзвоном. Также, по традициям благородных леров, подали общее объявление в газету о процедуре прощания. На протяжении всего этого времени, Вал появлялся на рядом ненадолго, сообщал о ходе облавы на сбежавших преступников, помогал одним своим присутствием и снова исчезал.

К обряду прощания ненайденным оставался только сам Гоа. Ему каким-то образом удалось заглушить сигнал маяка-передатчика, но так как снять блокировку на перемещения по-быстрому без хорошего специалиста практически невозможно, то вырваться из закрытого на сегодняшний день города ему будет крайне проблематично.

Людей на церемонии было очень много. Кого-то я знала лично, кого-то только понаслышке, а многих вообще видела в первый раз. Каждый из пришедших считал своим долгом подойти ко мне и моим родным, выказать соболезнования и, порой, рассказать о неизвестных страничках жизни дедушки… Они отвлекали от каменного алтаря с мерцающими управляющими камнями и тела дедули, возлежавшего на нем и замотанного в белоснежный саван. Я была благодарна им всем за это. Боль копошилась изнутри, слезы наворачивались на глаза, но соболезнования позволяли отвлечься, а отдельные истории вызывали улыбку или даже смех: Миек Тольтанди прожил чрезвычайно долгую жизнь и оставил неизгладимый след в душах и жизнях многих и многих людей…

Вал был рядом. Моя стальная опора, которая не позволяла уйти в свое отчаяние и горе. Он умудрялся, не сказав почти ни слова, дарить весьма ощутимое тепло и поддержку…

Однако как муж ни старался, но порой ему приходилось отлучаться для переговоров с кем-то по телефону. В один из таких моментов ко мне подошел Раоль.

— Пташка, — мужчина нежно коснулся губами тыльной стороны моей ладони в традиционном жесте и добавил — Мне очень жаль. Твой дедушка был уникальным человеком. С его уходом мир многое потерял…

Искреннее сочувствие во взгляде мужчины вызвало теплое чувство благодарности и я, сморгнув вновь навернувшиеся слезы, тихо ответила:

— Спасибо, Раоль…

Раольтэн хотел добавить что-то еще, но внезапно подобрался как огромный хищник и мгновенно оказался за моей спиной, закрывая собой и своим щитом от невидимой для меня угрозы. Развернувшись, я с ужасом увидела тающее облако защищающих меня аоров, буквально сгорающее в страшном пламени и скорчившегося Раоля на земле. Где-то за десяток метров от меня летел в прыжке Вал с перекошенным от страха лицом, но он был слишком далеко…

Следующий удар активировал серебристую защиту, встроенную в браслет Дона, а третий — погрузил мой мир во тьму…

Валген знал, что общение с ребятами из органов будет непростым и не ошибся. Дотошные следователи просматривали почти каждую улику, проверяли по своим каналам и опрашивали самого Вала, Дзэ и всех ребят, кто с передаваемым делом работал. Стандартная в общем-то процедура. Хорошо, что Гайония не Антрея, где расследовать преступления могут только государственные специализированные структуры. В Гайонии разрешены лицензированные частные сыски. Ты платишь деньги — они занимаются поиском. Если натыкаются на что-то незаконное — обязаны об этом сообщить в государственные органы правопорядка отвечающему за их частный сыск человеку или отделу. Государственными органами от частных сысков принимались дела и заявки только с подтвержденными уликами, фактами и доказательствами. Все документы перед подачей должны соответствовать определенной форме, а все сотрудники работавшие над