Я открыла чужую балконную дверь, и мы вползли в соседнюю квартиру. Перед тем как закрыть её слышу голоса из нашей спальни.

– Всё, готова, посмотри кто это? Кто? Халитова? Жаль, я думал эту художницу прищучили. Ищите картину. Нашёл?

Аккуратно прикрываю дверь, и задёргиваю шторы, так чтобы они не качались.

– Не бойся, здесь никого нет, эту квартиру тоже снимаю я, специально на экстренный случай. Светлана так и прошла к нам ночью. Она же меня и научила, десять лет назад, использовать квартиры в таких домах со смежными балконами, и главное в них то, что выход будет из другого подъезда. Слушай меня внимательно – сейчас спокойно спускаемся, выходим из дома и, не дёргаясь, идём к машине. Поняла? Посмотри на меня – поняла? Тогда пошли.

Выходим на лестничную площадку – тихо.

– Лифт не будем вызывать, идём пешком.

Быстро спускаемся, по такой же обшарпанной лестнице, чутко прислушиваясь к звукам вокруг. Аня вся трясётся, как бы в обморок не упала, с перепугу. Оно и понятно, вначале лежать голой под дулом пистолета, потом побывать в настоящей перестрелке, ужас.

Вот и первый этаж, подходим к двери, и осторожно выглядываем на улицу. У соседнего подъезда, поперёк дороги, стоят несколько больших джипов, но людей рядом нет.

– Давай, пока тихо, спокойно выходим, идём вдоль стены и сразу в арку, хорошо машину оставили за домом.

Выходим на улицу, лицо обдаёт прохладный воздух, как хорошо, хочется продышаться и откашляться от пыли и крошки, что набились в волосы и одежду. Но всё это потом, мы быстро шагаем к арке. Хорошо, никто не гонится, пока. Вон машина. Сзади послышался рев мотора и сразу визг тормозов. Потом захлопали двери, зазвучали команды, и послышался топот множества ног.

– Подмога что ли прибыла? Хорошо, что мы проскочили, не оборачивайся, давай скорее в машину.

Машина

 Анна-Мария

Как я испугалась, руки трясутся, и сама вся дрожу, не смогла бы сейчас вести машину. А она сидит спокойная, после всего что случилось – очень сильная.

– Я так испугалась, особенно, когда в дверь начали ломиться.

– Я тоже.

Врёт, ничего она не испугалась, и тогда не боялась, и сейчас не боится.

– Зачем она начала стрелять в них? А в меня?

– Зачем в них не знаю, может быть картину не хотела отдавать, а в тебя из ревности, хотела убить соперницу, наверное. Как будто это вернуло бы меня…, но в такие моменты не думаешь. Ладно, хватит болтать, нужно уезжать отсюда, а вот куда?

Лена взялась за руль.

– Что это у тебя на руке? Кровь? Ты ранена?

– Ух ты? Я и не заметила.

– Дай я посмотрю, куда тебя ранили.

– Некогда смотреть, царапина, осколком небось задело, нужно отсюда уехать побыстрей, пока нас не заметили.

Она заводит машину, и мы потихоньку едем между домами. Лена морщится, засовывает руку себе под куртку, щупает там что-то, и вытаскивает всю в крови.

– Нифига себе, никакой это не осколок и не царапина. Тебя нужно перевязать и срочно ехать в больницу.

– Нет туда нельзя, огнестрельное ранение, врачи обязательно сообщат в полицию и всё. Не переживай, сейчас отъедем подальше и посмотрим, что там. К тому же, нужно сделать ещё одно дело.

– Какое?

– Потом расскажу, сейчас давай думать, где можно рану посмотреть, не привлекая внимания…

– Поехали ко мне домой, я живу отдельно от папы.

– Нет, туда нельзя, вдруг тебя там поджидают, сразу папе доложат. Достань-ка сим карту из маленького телефона в сумке и выброси, чтобы нас не засекли. У меня в кошельке есть ещё одна вставь её, кошелёк в сумке. Интересно мы ничего не забыли в квартире? Нужно проверить. Вещи все надела?

– Ты что имеешь в виду, лифчик? Надела, надела, эта Света так неприятно рассматривала меня, пока я одевалась. Прямо жуть. Она мне не понравилась, некрасивая и старая. Как она могла быть твоей любовницей?

– Тюрьма никого не красит, а семь лет там, тем более не курорт, но десять лет назад она была – будьте нате. Стой, о чём мы говорим? Ты опять ревнуешь что ли? Нашла время. Не отвлекайся на ерунду, проверь лучше всё. Если мы там ничего не забыли, то нас там и не было. Квартиру я без договора арендовала, оплатила наличными сразу за полгода. Хозяин и дёргаться не стал. По этой линии нас не найдут. Отпечаки если только. А где? На ручках двери, они залапали наверняка. Холодильник? Да там есть, а больше и нет нигде. Стаканы тарелки не трогали, ели пиццу из коробки. На кровати? Вряд ли. Бутылки с водой? Да на них есть, плохо. На балконной двери второй квартиры я вытерла, больше там мы ничего не трогали. А вот в первой в ванной есть, плохо. Ну как повезёт, будут крепко искать найдут. Но всё равно нас не увидели в момент стрельбы, а значит нас там не было. Скажу сняла квартиру для Халитовой, была в ней один раз, привозила еду. А ты вообще ничего не знаешь. Понятно?

– Да, понятно. Вон аптека, давай я зайду куплю бинты и лекарства.

– Давай, иди одна, я посижу, что-то слабость какая-то.

Елена

Ранена я плохо, это далеко не царапина – гадство. Чья пуля интересно? Светина наверное, когда она в Аню стреляла. И что же теперь делать? В Подольской больнице был хирург, когда-то. Сурена, помнится, к нему отвозила. Даже визитка где-то лежит, нужно поискать или Сурену звякнуть. Ладно, это потом. Рассмотрим худший вариант – рана смертельная и жить мне не долго. Что делать с Чёрным квадратом Малевича? Если я не верну картину на место, в музее так и будет висеть моя копия – этого допустить нельзя. Значит нужно отдать Малевича, и по-тихому сделать это уже не получится, нет времени. До Питера в таком состоянии я не доеду. Как же её отдать?

Из аптеки с пакетом медикаментов выбежала Аня, села в машину.

– Давай смотреть, что там у тебя, кровь сильно идёт?

– Да сильно, нужно найти туалет где-то. Вон заправка Бритиш Петролеум, там должен быть.

Паркуемся и идём в магазинчик BP, там сразу в туалет.

– Запирай скорее.

Снимаю куртку, чёрт сколько крови, поднимаю свитер.

– Ничего себе… Это не царапина, нужно срочно в больницу

– Давай промоем и забинтуем, чтобы кровь не шла так сильно. Что там у тебя в пакете? Доставай.

Машина Анна-Мария

Ей срочно надо в больницу, срочно. Пуля попала в правый бок и прошла навылет, пуля которая