– Но куда? – со вздохом спросил профессор. – С чего нам хотя бы начать поиски? Мы опять вернулись к самому началу.

– Нет, это не так, – уверенно заявил Грей.

– Почему вы так думаете?

Не обращая внимания на вопрос Бойла, Грей повернулся к Рейчел:

– Откуда тебе известно так много о святом Малахии?

Молодая женщина заерзала на полу прицепа, застигнутая врасплох.

– Благодаря дяде Вигору. Его очень интересовали пророчества относительно пап. Он мог часами рассказывать про святого Малахию.

Грей так и думал. Монсиньор Верона всегда страстно увлекался тайнами раннего христианства, стараясь найти истину за легендами о чудесах. Такая фигура, как Малахия, обязательно должна была привлечь его внимание, пробудить интерес.

– Вот почему отец Джованни искал встречи с твоим дядей, – сказал Грей. – Он понимал, что ключ к разгадке тайны кроется в жизни этого святого. Поэтому отец Джованни обратился к лучшему специалисту по данному вопросу, какого он знал.

– К Вигору Вероне. – Профессор выпрямился, не обращая внимания на ветер и дождь.

– Быть может, отец Джованни каким-то образом проведал о замыслах «Виатуса», а может быть, у него просто возникли подозрения. Но я уверен: чем глубже он погружался в проблему проклятий и чудесных исцелений, тем больше крепла его уверенность в том, что он взялся за дело не по плечу. Что ему нужны знания и поддержка церкви.

Сейхан, сидевшая в задней части прицепа, добавила свое невеселое суждение:

– Но он обратился за помощью слишком поздно. Кто-то узнал о его намерениях.

Грей кивнул.

– Если мы хотим найти «Ключ Судного дня», нам нужен специалист по святому Малахии.

– Но Верона все еще в коме, – напомнил Бойл.

– Неважно. У нас есть тот, кому известно ничуть не меньше. – Грей повернулся к Рейчел.

– Я?

– Теперь ты должна нам помочь.

– Но как?

– Потому что я знаю, где спрятан ключ.

Встрепенувшись, профессор пристально посмотрел на него.

– Что?.. Где?

– Библия Малахии была оставлена в саркофаге не случайно. Не только в качестве искупления за нарушение покоя умершего. Библия явилась символом, указывающим на новое место хранения ключа. До прихода римлян ключ постоянно находился в гробнице этого члена царской семьи. И вот теперь мы обнаружили в саркофаге Библию Малахии, содержащую кусок тела того человека, связывающую их вместе.

– К чему вы ведете? – нетерпеливо спросил Бойл.

– Я считаю, что святой Малахия занял место того древнего царя. Можно сказать, стал хранителем ключа.

Профессор широко раскрыл глаза.

– Если вы правы, ключ находится…

– Он находится в гробнице святого Малахии.

Ковальски, чистивший соломинкой грязь под ногтями, громко застонал.

– Ну разумеется. Но я вам сразу говорю: я туда не пойду!

Прежде чем они смогли продолжить обсуждение, трактор резко остановился. Грей удивился, увидев, что они уже подъехали к пристани.

Спрыгнув на землю, Лайл знаком показал, чтобы все вылезали.

– Можно будет укрыться в старом домике у причала. Уходите с дождя, быстрее. А я сбегаю за отцом.

Торопливо направляясь по тропинке к каменному строению, Грей смотрел на море. Волны покрылись пенистыми барашками. У причала, укрытый пирсом, качался паром, натягивая швартовы. Обратная дорога на Большую землю обещала быть суровой.

Но пока что в окнах домика блестели отблески пламени в камине, обещающие тепло. Все поспешно прошли внутрь и плотно закрыли за собой дверь, отгораживаясь от непогоды. Комната была обита сосновыми досками, под потолком проходили массивные балки. Под ногами скрипели половицы. Пахло дымом от камина и трубочным табаком. Несколько столов были освещены мерцающими свечами. Однако всех в первую очередь манил веселый огонь в камине. Все с радостью скинули промокшую насквозь верхнюю одежду, развесив ее на стульях.

Грей встал спиной к огню, наслаждаясь теплом, проникающим в его тело от головы до пяток. И все же пляшущим языкам пламени не удалось развеять уныние, потихоньку охватывавшее всех.

Но, по крайней мере, сейчас впереди был виден путь.

Появилось следующее место поисков.

Громко хлопнула входная дверь: резкий порыв ветра вырвал ручку из пальцев Оуэна Брайса. Поймав дверь, паромщик с трудом ее закрыл. Он прошел в помещение, стряхивая с себя дождевые капли.

– Да, непогода разыгралась, это точно, – криво усмехнувшись, сказал капитан. – И у меня есть для вас две новости, хорошая и плохая.

Подобное вступление никогда не предвещало ничего хорошего.

Грей отвернулся от огня.

– Плохая новость такая, что сегодня мы не сможем переправиться обратно. Шторм сделал море очень коварным. Если вы не знаете, по-валлийски этот остров называется Инис-Энлли, что означает «остров плохих течений». И это в ясную погоду.

– Так где же хорошая новость? – спросил Ковальски.

– Я справился и нашел для вас ночлег за полцены. На целую неделю.

У Грея внутри все оборвалось.

– Как вы думаете, когда можно будет вернуться на Большую землю?

Оуэн пожал плечами:

– Трудно сказать. По всему острову отключены телефоны и электричество. Перед тем как хотя бы подумать о выходе в море, мы должны получить разрешение от начальника порта в Абердароне.

– Ваши самые оптимистичные оценки?

– В прошлом году у нас тут туристы проторчали из-за шторма семнадцать суток.

Грей ждал ответ на свой вопрос, мрачно глядя на паромщика.

Наконец Оуэн сдался и провел рукой по голове.

– Уверен, что через два дня мы сможем доставить вас обратно в Абердарон. Самое большее – через три.

Рейчел бессильно опустилась на стул.

Слишком долго для нее.

Монк распластался на крыше «Сноукэта», ползущего сквозь буран. Пейнтер пристроился рядом. Оба были привязаны к поручням на крыше, словно багаж. Резкие порывы ветра то и дело пытались сбросить их на землю. Снег превратил их в обсыпанные сахаром цукаты на торте.

Оба держали наготове автоматические винтовки, норвежский солдат снабдил их еще одним дополнительным снаряжением, необходимым для ведения боевых действий в пургу.

Монк надвинул на глаза прибор инфракрасного видения. Все вокруг сразу же потемнело, но это не имело значения – снежный буран и так сократил видимость до считаных ярдов. Зато чувствительные датчики улавливали малейшее тепловое излучение, отображая его на экране. Горячий двигатель «Сноукэта» светился внизу ярко-оранжевым заревом.