Лорд Горы скакал в окружении своих Защитников и чувствовал, как тело его наполняет энергия маны. Когда взошло солнце, Стилиан увидел пирамиду. Ее огни горели по-прежнему ярко, хотя при свете дня казались тусклее. Лорд Горы увидел просторы Израненных пустынь и палатки висминцев, расположенные прямо перед ним. Второй вражеский лагерь раскинулся правее, на расстоянии примерно трех миль от него. Они будут первыми.

На полном скаку десять Защитников дружно повернули коней направо, отделились от колонны, перестроились в две шеренги и направились ко второму лагерю. Остальные продолжали скакать вперед.

Подъехав к лагерю, Защитники спешились и начали одну за другой валить палатки. Они молча и неумолимо двигались по лагерю, пока у потухшего костра путь им не преградили тридцать висминцев, вооруженных мечами и топорами.

Десять Защитников кончиками мечей отбивали по земле ритм — раз, два, три. На счет «четыре» они разом переложили мечи в правую руку, а левой достали из-за спины топоры. Закипел бой.

У висминцев не было никакой защиты от разящей стали. Когда один из них делал выпад, чтобы нанести удар в незащищенное место одного из Защитников, другой Защитник его блокировал. Висминцы падали, покалеченные или убитые боевыми топорами и мечами. Защитники двигались вперед и прежде чем нанести удар, прикрывали соседа. У висминцев не оставалось ни единого шанса.

На крики сражающихся и умирающих кочевников Защитники отвечали молчанием, которое внушало противнику суеверный страх. Казалось, воины Стилиана даже не дышат, наступая на врагов, вспарывая им животы, рубя головы и пронзая сердца. Через пару минут все было кончено, и Защитники даже не оглянулись на дело рук своих. Они присоединились к своим собратьям, оставив поверженных висминцев лежать в крови на безжизненной земле Израненных пустынь.

Стилиан скакал по заваленным осколками камня окраинам города. В полумиле от центра путь ему преградили около сотни воинов и дюжина шаманов. Кое-где среди них мелькали красные плащи служителей лордов-колдунов.

Стилиан удовлетворенно кивнул — пробитые черепа и вырванные сердца станут его местью за Селин и подарком для Воронов. Варвару не придется драться хотя бы с этими. Лорд Горы приказал Защитникам спешиться и атаковать врага. Сам он уже сформировал ману для «Сфер пламени».

Рано утром под покровом темноты Вороны начали медленно, но неуклонно пробираться к Парве сквозь Израненные пустыни. Лошади шли шагом, дорогу выбирали эльф и оборотень. Пока отряд не обнаружат, переходить на галоп не имело смысла. С первыми лучами солнца Вороны подъехали к городу.

— Они здесь? — спросил Хирад. Варвар ехал с Безымянным во главе отряда, за ними скакали Илкар и Фрон. Эльф и оборотень пристально всматривались в темноту и вполголоса предупреждали остальных Воронов обо всех опасностях. Правда, в данный момент они в основном подсказывали дорогу, поскольку враг ушел из Израненных пустынь. Войска Висмина, еще недавно стоявшие здесь, теперь шли к Джулатсе или штурмовали Андерстоунское ущелье.

Джандир, ехавший между Ирейн и Денсером, морщился От боли. Его бледное лицо покрылось испариной. За несколько часов отдыха состояние эльфа значительно улучшилось. Рана перестала кровоточить, а «Исцеляющее тепло» Ирейн заживило поврежденные мышцы плеча и спины. Жар спал, и, несмотря на слабость, Джандир решил скакать без обезболивающего заклинания. Он был уверен, что сможет сохранить ясность мысли в случае атаки. Тем не менее эльф понимал, что сейчас у него вряд ли хватит сил вытащить меч, а тем более воспользоваться им, а без этого он ничем не сможет помочь своим друзьям. Замыкающим у Воронов ехал Уилл.

— Я не чувствую их, — ответил Безымянный. — Но это вовсе не значит, что их здесь нет. Думаю, Стилиан приказал им закрыться от меня. Не забывай, я уже не нахожусь в хранилище душ и мои связи с Защитниками довольно слабые. — Воитель снова попробовал связаться со своими недавними собратьями, но на этот раз не разумом, а чувствами. Всей своей сущностью Безымянный жаждал того дружеского тепла, которое согревало его душу в Горе Зитеска. Он все еще чувствовал внутреннюю пустоту, хотя возвращение к Воронам и их радушный прием несколько облегчили ему разлуку. Однако Безымянный считал, что вряд ли сможет полностью освободиться от Защитников, да ему и не хотелось такой свободы. А если это так, то он всегда будет чувствовать себя здесь посторонним.

Безымянный ничего не почувствовал. Воитель предвкушал, как ощутит силу и тепло братьев, собравшихся вокруг него. Они будут слушать и верить в него точно так же, как он сам верил в них. Но Защитники были далеко, и Безымянному стало очень одиноко.

Вороны продолжали ехать вперед и спустя час, когда сумрачный рассвет разорвал небо над Израненными пустынями, перейдя на легкий галоп, подъехали к Парве. И в этот момент Безымянный наконец почувствовал их. Он обрадовался, когда понял, что его братья сейчас сражаются. Воитель ощущал их духовное единство, сплоченность и непоколебимую веру. Безымянный почувствовал, как они обрадовались, узнав, что он рядом. Воитель задал им один маленький вопрос, и они помогли ему. Он повернулся к Хираду, и веселые огоньки загорелись в его глазах.

— Они здесь, — сказал Безымянный.

— Где? — спросил варвар, машинально оглядываясь назад.

— На юго-востоке города. Они придут к нам на помощь.

— Отлично, только пусть поспешат, — заметил скакавший за ними Илкар. — Посмотрите вперед.

Вороны придержали лошадей, увидев на въезде в город висминцев. Врагов было вполне достаточно, чтобы уничтожить их маленький отряд.

— Какие будут предложения? — спросил Хирад.

Однако все предложения, если таковые и были, остались невысказанными. С севера донесся слабый, но постепенно нарастающий стук копыт — сотен копыт.

Барон Блэксон стоял вместе с Гресси на плоском камне, собираясь обратиться к своим людям. Они собрались в горловине ущелья Соколиных скал, где примерно через час должны были показаться войска Висмина. Барон пристально вглядывался в толпу собравшихся, потом кивнул, удовлетворенный увиденным. Перед ним стояли испуганные, усталые и голодные мужчины и женщины, но их сердца все еще горели желанием спасти свою страну.

— Я не собираюсь вас обманывать, нас ждет тяжелая битва. Сегодня мы все можем погибнуть, но я знаю, что каждый из вас понимает важность задачи, которую нам необходимо выполнить. Мы уже задержали армию Висмина на два дня, и прежде чем умереть, я хочу задержать их хотя бы еще на день. Мне хочется поблагодарить всех вас за ваш беспримерный героизм не только от своего имени, но и от имени Гресси и всей Балии. Обещаю, я никого из вас не посчитаю трусом, если вы оставите нас, потому что в этой битве сигнала к отступлению не будет. Нам больше некуда отступать. Я горжусь, что мне выпала честь сражаться вместе с вами. Если мы победим в этой войне, вы все узнаете, что я умею быть щедрым, и до конца ваших дней я не забуду вас своей милостью. Но должен сказать еще и о том, что если мы не задержим здесь войска Висмина по крайней мере на несколько часов, они атакуют Андерстоун с фланга. Андерстоунское ущелье скоро подвергнется нападению с запада, Джулатса находится на грани войны… Этот удар с фланга может уничтожить сердце нашей обороны. Если это случится, Балия погибнет. Хочу также сказать тем из вас, кто слышал о Воронах: они будут благодарны нам за каждую лишнюю минуту, которую мы вырвем для них. Нам нужно сделать все, чтобы помочь Воронам добиться своей цели и уничтожить лордов-колдунов в Парве. Я хочу, чтобы у них осталась страна, куда они могли бы вернуться. Я хочу, чтобы у всех вас было место, где не было бы страданий и ужасов войны, — место, где вы могли бы жить и воспитывать своих детей. Если мне не суждено этого сделать, то я хотя бы умру, пытаясь осуществить свою мечту. — Блэксон поднял руку, чтобы остановить возгласы одобрения, прежде чем они прозвучат. — Я понимаю, вам сейчас хочется покричать, но враг слишком близко, а нам очень нужна внезапность — внезапность и чудо. Запомните лица стоящих рядом с вами людей. Один из них может сегодня оказаться вашим спасителем, как и вы для него. Посмотрите на людей, они тоже посмотрят на вас. Вы все знаете, что от вас требуется, вам известны наши сигналы. Я только прошу вас сражаться, не жалея сил, верить в Балию и унести с собой жизни стольких ублюдков, сколько вам по силам. Занять позиции и приготовиться к бою.