мягкие шаркающие шаги. Когда Себастиан открыл дверь, секретарша уже снова сидела за машинкой, являя собой постоянство не хуже гипсовой статуи в нише.

Стивен Хэкетт оказался благообразным мужчиной лет сорока, моложе, чем я предполагал. Его плотное тело смотрелось довольно элегантно в превосходно сшитом костюме из твида, приобретенном, скорей всего на Бонд-стрит. Он прошелся по мне презрительным взглядом, словно на глаза ему попался предмет мебели, стоящий не на месте. Производил он впечатление человека, который несет бремя своего богатства так же, как иные носят ботинки на платформе.

Себастиану явно не хотелось с ним расставаться, а потому он попытался проводить его до лифта. Но уже в дверях Хэкетт обернулся, быстро подал Себастиану руку, бросив:

— Продолжайте работать в том же духе. До свидания.

Себастиан подошел ко мне, глаза его возбужденно горели.

— Это был мистер Хэкетт. Ему очень, очень нравится моя программа.

Его хвастовство было адресовано не только мне, но и секретарше.

— Я в этом нисколько не сомневалась, — отозвалась она. — У вас прекрасная программа.

— Конечно, но заранее ничего не знаешь.

Он пригласил меня в кабинет и закрыл дверь. Кабинет был небольшой, но находился в торце, а потому выходил окнами и на бульвар и на стоянку автомашин. Я глянул вниз и увидел, как Стивен Хэкетт сел в красную спортивную машину и укатил.

— Он превосходный автомобилист, — заметил Себастиан.

Его преклонение перед своим кумиром начинало раздражать меня.

— А еще чем он занимается?

— Он всегда на страже своих интересов. Но не слишком активно вмешивается в дела.

— Откуда у него деньги?

— Он унаследовал отцовское состояние. Марк Хэкетт был одним из нефтяных королей Техаса. Но Стивен Хэкетт делает деньги по-другому. За последние несколько лет, например, он откупил «Сентениал банк» и построил это здание.

— Повезло ему. Чертовски повезло.

Себастиан кинул на меня удивленный взгляд и сел за свой письменный стол. На нем стояли фотографии дочери и жены, а также лежала стопка рекламных проспектов. На верхнем старинным шрифтом было напечатано: «Мы бережем чужие деньги так же хорошо, как свои собственные».

Я ждал, пока Себастиан не вернется мыслями к своей беде. На это потребовалось время. Ему надо было оторваться от мира денег, в котором лучшее, на что можно рассчитывать, — это запродаться миллионеру. Я стал терпимее относиться к Себастиану, когда узнал, что он способен на слезы.

— Не более, чем несколько часов назад, я видел вашу дочь.

— Правда? С ней все в порядке?

— Физически, пожалуй, да. А душевно — не знаю.

— Где вы ее видели?

— Она была у своего приятеля в его квартире. Домой, боюсь, она не собирается. По-моему, она имеет зуб на вас и на вашу жену.

Я хотел, чтобы это прозвучало как вопрос. Себастиан взял в руки фотографию дочери и долго изучал ее, как будто надеясь найти ответ.

— Дочь всегда меня обожала, — сказал он. — Мы были настоящими друзьями. До прошлого лета.

— Что случилось прошлым летом?

— Поворот на сто восемьдесят градусов — против меня, против нас обоих. Практически перестала с нами разговаривать. Только когда распалялась, позволяла себе в наш адрес разные выражения.

— Я слышал, у нее прошлым летом была какая-то любовная история.

— Любовная история? В ее возрасте?

— История оказалась несчастливой, — заметил я.

— Кто же он?

— Я надеялся услышать это от вас.

Выражение его лица снова изменилось. Челюсть отвисла. В глазах возникло нечто прятавшееся в подсознании.

— От кого вы об этом узнали? — спросил он.

— От ее подруги.

— Вы говорите о близких отношениях?

— Нет сомнений, что, начиная с прошлого лета, она состоит в близких отношениях с мужчинами. Да не расстраивайтесь вы так!

Однако он был расстроен. Вид у него сделался побитый, в глазах возник страх. Он положил фотографию Сэнди на стол лицом вниз, словно не хотел, чтобы дочь смотрела на него.

Я достал тот план, что нашел в ящике письменного стола Дэйви, и разложил его перед Себастианом.

— Посмотрите повнимательнее, пожалуйста. Прежде всего скажите, узнаете вы почерк?

— Похож на почерк Сэнди. — Он взял план в руки и вгляделся в него. — Да, я уверен, это рука Сэнди. Что это значит?

— Не знаю. Вам знакомо это место с искусственным озером?

Себастиан почесал в затылке. Длинный вьющийся локон закрыл ему один глаз. Вид у него сделался хитрый и какой-то жалкий. Он осторожно убрал волосы со лба, но все равно остался жалким.

— Похоже на поместье мистера Хэкэтта, — сказал он.

— Где оно находится?

— На холмах над Малибу. Место очень красивое. Не пойму только, зачем Сэнди понадобилось чертить план поместья? Вам приходит что-нибудь в голову?

— Кое-что. Но прежде чем мы поговорим об этом, я хочу показать вам ваше ружье, вернее часть его.

— Что значит «часть»?

— Пойдемте на стоянку, и я вам покажу. В ваш офис мне не хотелось это приносить.

Мы спустились на лифте, вышли на улицу и направились к моей машине. Я открыл багажник и развернул жалкие останки — стволы от ружья.

Себастиан взял их в руки.

— Кто это сделал? — Он говорил потрясенно и разгневанно. — Неужели Сэнди?

— Больше похоже на Дэйви.

— Что за вандал! Это ружье стоило мне сто пятьдесят долларов.

— Не думаю, что это был вандализм. Скорее это наводит на более страшную мысль. Теперь почти с уверенностью можно сказать, что в руках у Дэйви обрез. Сопоставьте это с планом дома Хэкеттов, который начертила Сэнди…

— Господи боже, неужели вы считаете, что они собираются его ограбить?

— Пока я считаю, что его следует предупредить о такой возможности.

Себастиан сделал было шаг к зданию банка, затем снова повернулся ко мне. Он исходил тревогой, она выплескивалась через край.

— Нет, нет, исключено. Н; заставляйте меня. Не могу же я сказать ему, что моя собственная дочь…

— Но ведь она начертила план. Она что, хорошо знает это место?

— Очень хорошо. Хэкетты всегда были очень добры к Сэнди.

— Вам не кажется, что вы обязаны их предупредить?

— В данный момент вовсе нет. — Он бросил останки ружья обратно в багажник, где они громко звякнули. — Нам же неизвестно наверняка, замышляют они что-либо или нет. По правде говоря, чем больше я об этом думаю, тем менее правдоподобным мне это кажется. Неужели вы хотите, чтобы я отправился туда и погубил себя в глазах Хэкеттов, не говоря уж о Сэнди…

— Она скорее погибнет, если ее приятель совершит вооруженный налет на Хэкеттов. И вы тоже.

Он глубоко задумался, глядя себе под ноги на асфальт. Я смотрел на машины, проносившиеся мимо нас по Уилшир-бульвар. Мне всегда становилось легче, когда я