В России же в нарушение Конституции РФ власти субъектов федерации стремятся проводить свою, отличную от центра политику, зачастую выходят за рамки своей компетенции, не считаются с федеральными законами. Как можно объяснить то обстоятельство, что конституции республик Коми, Башкирии и Якутии предусматривают возможность самостоятельной, отличной от Центра, внешней политики и заключение международных соглашений? И это не просто декларация о намерениях. Так, в 1997 году Башкирия, Дагестан, Татарстан, Тува, Хакасия, Чувашия оказались участниками стамбульского «Курултая тюркских государств и сообществ» и вразрез с международными интересами России поддержали позицию Турции относительно так называемой «Турецкой Республики Северного Кипра».

Иначе как открытый вызов федеральному законодательству и российской Конституции нельзя оценить и положения конституций республик Тувы и Татарстана о праве выхода из состава Российской Федерации (Тува) и объявлении себя субъектом международного права (Татарстан). То же своеволие регионов наблюдается и в экономической сфере. Если Россия считает себя федерацией, она должна иметь единый внутренний рынок, права которого соблюдались бы всеми без исключения субъектами федерации. Между тем власти Саратовской области самовольно, без соответствующего федерального закона вводят рынок земли, пуская землю в частный оборот. И суть проблемы вовсе не в том, правильна ли, перспективна и целесообразна данная позиция, а в том, что это открытый правовой беспредел. Самое поразительное во всем этом то, что федеральная исполнительная власть во главе с Президентом Ельциным, гарантом Конституции РФ, поддержала этот беспредел.

Федеральный центр пытается отрегулировать свои отношения с регионами на основе двусторонних соглашений и договоров, неодинаковых по характеру взаимоотношений, содержанию и объему полномочий и обязательств. В результате субъекты Российской Федерации оказываются в неравном положении, что ведет к асимметрии всей структуры федеративных отношений. Подобного рода практика дает основание субъектам добиваться равноправного положения в федерации и равноправия в отношениях с Федеральным центром. Именно в этом причина имевших место попыток некоторых русских областей добиваться республиканского статуса. И только этим можно объяснить заявления некоторых руководителей национальных республик о том, что, поскольку двусторонние договоры подписаны на основе признания двух конституций, постольку в случае, если Россия будет стремиться привести конституции республик в соответствие с Основным федеральным законом, то и республики будут полномочны поставить вопрос о приведении отдельных статей российской Конституции в соответствие с конституциями республик.

Не реагировать на подобные вольности субъектов Российской Федерации дальше невозможно. Подобная постановка вопроса о взаимоотношениях «Центр – регионы» подрывает правовую основу федерации и является свидетельством глубочайшего кризиса федеративных отношений. Продвижение же по этому пути будет означать превращение федеративных отношений в конфедеративные и конец Российской Федерации как единого государственного образования. Это начинают понимать даже рядовые граждане. Как показывают опросы, от 40 до 60 процентов населения (данные по Саратовской области) предполагают дальнейшее дробление и распад России на мелкие независимые «княжества».

Пора перестать делать вид, что ничего не происходит, не реагировать на самовольство регионов и центробежные тенденции. Нужна стратегически выверенная политика территориально-государственного строительства, имеющая целью создание новой российской государственности, построенной на органическом сочетании интересов Центра и регионов. Как реакцию на поразивший власть паралич воли можно расценить появление таких экзотических проектов реформирования основ российской государственности, как идея так называемого трехслойного федерализма, состоящего из элементов унитаризма, федерализма и конфедерализма. Унитарной основой должна стать Российская Республика, федеральной – союз крупных губерний, таких как Западно-Сибирская, Уральская, Дальневосточная и т. п., и конфедеративной – нынешние национальные республики, входящие в РФ и другие присоединившиеся. Подобные рецепты лечения болезни могут привести к летальному исходу для российского государственного организма.

При анализе перспектив формирования новой российской государственности необходимо учитывать как достоинства, так и недостатки существующих типов государственного устройства: унитаризма, федерализма и конфедерализма. В силу объективных и субъективных причин, будучи советским, наше государство становилось все более унитарным, централизованным. Унитаризм, при всех преимуществах в решении конкретных задач, превратился в диктат центральных ведомств, который усугублялся отсутствием продуманной региональной экономической и социальной политики и тем, что специфика и особенности развития регионов, в том числе и национальных, просто не принимались во внимание. Все это было чревато негативными последствиями для российской государственности.

Что же касается перспектив устройства России на конфедеративных началах или с их примесью, то, как показал исторический опыт, конфедерация не является устойчивой, она всегда выступает переходной формой, которая приводит или к федерации, или к выделению суверенных государств. Так, нынешняя Швейцария именуется конфедерацией, но практически построена по федеративному принципу. Кантональные законы соответствуют общегосударственной конституции и федеральным законам, четко проводится принцип примата права центра над правом кантонов. В случае споров между кантонами, они обязаны подчиняться решениям, принимаемым на федеральном уровне.

На начальном этапе государственного реформирования должно быть обеспечено полное равноправие всех субъектов Российской Федерации. Объем прав и обязанностей и характер взаимоотношений «Центр – субъекты» не должны варьироваться от региона к региону, как это можно наблюдать сегодня. С учетом того, что представители «коренных» или «титульных» наций, живущих на территории своих национальных образований, составляют не более 10 процентов всего населения Российской Федерации, следовало бы подумать о поисках более оптимального соотношения административно-территориального и национально-территориального подходов в государственном строительстве. К тому же, неравноправие субъектов неизбежно отражается в неравноправии граждан, вызывает чувства неприязни и разобщения даже у представителей одной нации: почему, скажем, татары, живущие за пределами своей республики, находятся в худшем положении, чем их сородичи в Татарстане?

Разумеется, это вопрос сложный, болезненный и крайне деликатный, который затрагивает интересы национально-региональных элит. Но если мы думаем о целостности своей страны, рано или поздно его придется решать. Политика «федерализация ради федерализации», проводимая до сих пор властными структурами, исчерпала себя, стала опасной, ведет к утрате единства народов России. В пользу этого говорит и то, что все федерации, существующие за пределами так называемого постсоветского пространства, как правило, построены на административно-территориальной основе. Все же федерации, в основе которых лежал принцип национальный, развалились – СССР, Югославия. Чехословакия – или же центробежные силы в них ставят под угрозу их целостность (Российская Федерация, Грузия, Азербайджан, Молдавия и т. п.).

Поучительна судьба бывшей Югославии. Особенность ее федеративного устройства состояла в том, что, как было сказано в Конституции, «трудящиеся осуществляют свои суверенные права в республиках и краях в соответствии с их конституциями, а через органы федерации – только те свои права, которые представляют совместный интерес». Однако и при таком сужении функций федерального центра оговаривалось, что республиканские законы не должны противоречить союзным.

Причину обострения межнациональных противоречий, которые привели к ликвидации страны, югославские специалисты видят в чрезмерной хозяйственно-политической самостоятельности республик и краев, которую они получили по конституции 1974