Карина шумно втянула носом воздух. Сделав над собой усилие, улыбнулась.

— Аригато! О дэнки дэс ка? — по-японски приветствовала она новоприобретенную соперницу.

— Аригато, о дэнки дэс, — ответила Яко. Прижала ладошку ко рту, по-детски хихикнув. — Извините, лучше перейти на английский. Вы, иностранцы, становитесь такими смешными, когда говорите на нашем языке.

— Как угодно, — дернула плечиком Карина. — Я не помешала? — обратилась она к Максимову.

— Что ты! Ты лишь внесла толику разнообразия в мою скучную, приземленную жизнь, — парировал удар Максимов.

Леон вошел весь в белом. Льняная рубашка с закатанными по локоть рукавами, свободные парусиновые штаны, мягкие тряпичные тапочки, по последней моде — на босу ногу. Крупный гасконский нос украшали круглые очки-велосипеды. Денди вышел погулять, одним словом.

Увидев Карину, он опешил. Брови выстрелили из-под очков и предприняли попытку двумя мохнатыми гусеницами забраться по голому черепу на затылок. Он накрыл их ладонью, заодно спасая мозг от закипания. Розовые после бритья щеки сделались пунцовыми.

— Леон, водки хочешь? — Максимов подкинул идею, как спасательный круг.

— Хочу! — выдохнул Леон.

— Тогда пошли с нами.

Шествие гостей к лифту произвело на дежурную по этажу неизгладимое впечатление. Первым шел Максимов, ведя под руки двух очаровательных юных дам, похожих, как сестры. И как у всяких сестер-погодков, между ними пробежала жирная черная кошка. Девушки натянуто улыбались и недобро косились друг на друга.

Мужчина, весь элегантно белый, как Киркоров на гастролях в Сочи, брел следом с понурым видом. От всенародного чернобрового Зайки он отличался габаритами: походил на метателя молота, дисквалифицированного на закате карьеры, — и совершенным отсутствием какой-либо растительности на голове. Мужчина был явно чем-то всерьез озабочен. Он морщил лоб, отчего из-за круглых очков то и дело выползали две мохнатые гусеницы.

«Ох, москвичи!» — мечтательно вздохнула дежурная им вслед, десятым женским чутьем определив, что оба мужика не обременены семьями и явно в ближайшее время кардинальных шагов в этом направлении предпринимать не намерены. — Вот сучки! — прошипела она, вспомнив о спутницах убежденных холостяков.

Дежурная была второй раз замужем, имела троих детей, но с вековой ревностью самки к самке справиться не могла.

Как научно доказал профессор Преображенский, лучший аперитив — это водка под горячую закуску.

Доедая остатки жульена, Максимов прислушался к ощущениям внутри себя и пришел к выводу, что жизнь, конечно, далеко не прекрасна, но вполне терпима.

Культурно-массовое мероприятие в ресторане медленно набирало обороты. В разных концах зала уже наметились столики, лидирующие по количеству выпитого и степени веселья. Площадка для оркестра еще пустовала, из невидимого репродуктора лилась музыка, перекричать которую не составляло никакого труда, что многие с удовольствием и делали. Аборигены не отставали от русскоязычных в поглощении водки под легкую закуску.

«Н-да, где русские прошли, там исламу делать нечего», — с усмешкой отметил Максимов.

— Абдулло, дружище, начал ты неплохо, продолжай в том же духе. Только не торопись, мы здесь надолго.

Официант для близиру сверился — как бы для уточнения — с заказом, каракулями записанным в блокноте. Сноровисто собрал использованные формочки и удалился.

— Итак, дорогие мои, — обратился он к сидящим за столом. — Сразу же внесем ясность. Слово предоставляется Карине, чье внезапное появление так нас всех обрадовало, я бы сказал — шокировало. И хватит дуться, Леон. Юко свидетель — Карина появилась в моем номере пять минут назад.

— Я не дуюсь, а думаю, — ответил хмурый Леон. Выпитая рюмка его настроения не улучшила.

— Думать не возбраняется. — Максимов повернулся к Карине. — Ну?

— Если я не вовремя или всем мешаю, могу уйти.

— Нет уж, сиди. — Максимов сделал строгое лицо. — И расскажи, каким ковром-самолетом тебя сюда принесло. Желательно, с самого начала.

Карина вертела вилку в пальцах. Бросила взгляд исподлобья на сидевшую напротив Юко.

— Хорошо. Если с самого начала, то должна сказать, что ты, Максимов, большая сволочь.

Карина говорило по-английски, но поняли все. На фарфоровых щечках Юко проступил легкий румянец, а Леон громко хмыкнул. Чужое горе сразу же улучшило его настроение.

— Поясню. — Карина решила игнорировать Максимова и обратилась к Леону, сидевшему по левую руку. — Ты в курсе, где Макс нашел деньги на экспедицию?

Леон счел нужным промолчать, чтобы не быть зачисленным в подельники.

— Мой отчим предложил отступные! И этот… Не за столом будет сказано, их взял! — Карина с трудом перевела дух. — Пятнадцать тысяч на руки, не считая спецрейса самолета. Радует одно — не продешевил. Мог бы и за три рубля продать.

Максимов поковырял вилкой салат.

— Откуда сведения, галчонок?

— Отчим сам и сказал.

— Я был о нем лучшего мнения. Коммерческая тайна все-таки.

— Насчет мнений о личностях помолчал бы, — бросила Карина через плечо и вновь отвернулась к Леону. — Отчим сболтнул в воспитательных целях. Думал, я разобижусь и назло всем поеду в Сорбонну.

— О? — оживился Леон. — Надолго?

— Планировалось, что навсегда. — Карина криво усмехнулась. — Ага, разбежалась! Я позвонила Артуру Борисовичу — это второй пилот на самолете отчима. Спросила, когда и во сколько вылет. Он, наверное, подумал, что звоню по поручению отчима. Время и дату я узнала, оставалось только перехватить вас.

— На истребителе летела? — поинтересовался Максимов.

— Нет, истребитель достать не удалось. — Карина откинулась на спинку, чтобы видеть всех. — Я позвонила своему жениху. Что ты. Макс, так смотришь? Не слышал про династические браки? Есть у меня суженый, отчимом подобранный, мамочкой одобренный. Мальчик Массачусетский университет закончил, сейчас опыта в нефтебизнесе набирается. Если не взорвется вместе с «мерсом», имеет шанс меня дождаться. Короче, звоню я будущему супругу и открытым текстом заявляю: «Если ты меня любишь, срочно организуй самолет в Душанбе».

— Сразу видно, любит, — не удержавшись от улыбки, вставил Максимов.

— Не то слово! Он на радостях сразу два самолета организовал. Бизнес-класс на регулярном рейсе по брони президентской администрации и газпромовский борт. Он вылетал раньше, я его и выбрала. — Карина закатила глаза. — Бог мой, сколько же я страху натерпелась! Оказалось, что это ИЛ-76, везли какие-то трубы. Сопровождающие начали квасить спирт, как только движки запустили. Предлагали всем: мне, экипажу, трубам и чертикам зеленым. Они этих чертей до сих пор по самолету ловят. Экипаж в город поехал, а нефтяников в белой горячке внутри запер. Сказали, что так хоть не потеряются.