А мертвый Жуков спохватился и добавил в мемуар сталинскую похвалу».

На самом деле второе издание книги Г.К. Жукова «Воспоминания и размышления» было опубликовано в 1974 году, а первый том был сдан в набор 26 марта 1974 года, то есть когда Георгий Константинович Жуков был еще жив. Поэтому все изменения и дополнения ко второму изданию книги «Воспоминания и размышления» были выполнены автором, то есть Г.К. Жуковым.

На страницах 42–43 английский мистер снова врет. Он сообщает, что Генеральный штаб РККА работал якобы в режиме военного времени с августа 1939 года: «Существует достаточно свидетельств, что с августа 1939 года генералы и офицеры Генерального штаба Красной армии работали по 15–16 часов в сутки без выходных и праздников, часто оставаясь на ночь в своих кабинетах».

И далее он цитирует Л.М. Сандалова и Г.К. Жукова, которые будто бы подтверждают его утверждение: «Генерал-полковник Л.М. Сандалов вспоминает: „Иван Васильевич Смородинов был назначен на этот пост с должности заместителя начальника Генерального штаба. Работал он, как мне рассказывали, не менее двадцати часов в сутки“ (Л.М. Сандалов. На московском направлении. М., 1970. С. 42).

Об этом говорит и сам Жуков: „Руководящий состав Наркомата и Генштаба, особенно маршал С.К. Тимошенко, в то время работали по 18–19 часов в сутки“ (Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 241).

Другими словами, еще до германского нападения Генеральный штаб РККА работал в режиме военного времени. Выше этого невозможно. В ходе войны рабочий ритм оставался таким же».

Вот только в этих свидетельствах не указаны годы, когда Генштаб РККА работал в режиме военного времени. Мистер Резун снова все переврал, как мелкий шулер: «Если кто-то бьет себя в грудь, непрестанно заявляя о кристальной правдивости, то возникает психологическая реакция противоположного характера. Посмотрите на мелких шулеров в подворотнях, это их стиль – на честность напирать»744.

А точные сроки найдем в мемуарах Маршала Советского Союза А.М. Василевского: «Всю первую половину 1941 года Генштаб работал с неослабевающим напряжением»745. И далее А.М. Василевский сообщает причину перехода работы Генерального штаба Красной армии на режим военного времени: «С февраля 1941 года Германия начала переброску войск к советским границам. Поступавшие в генеральный штаб, Наркомат обороны и Наркомат иностранных дел данные все более свидетельствовали о непосредственной угрозе агрессии»746.

Да и сам мистер Резун на странице 289 себя опровергает, цитируя Маршала Советского Союза И.Х. Баграмяна, который сообщает, что советские штабы работали напряженно с весны 1941 года, а не с августа 1939 года: «Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян описывает жуткий рабочий ритм в штабе округа: начиная с ранней весны 1941 года – ни выходных, ни праздников, работа от зари до зари и дальше в ночь до новой зари, все валятся с ног от усталости и недосыпа…»

На страницах 54–55 «просто любитель военной истории» сообщает о том, что И.В. Сталин любил краткие доклады: «Все, кто бывал в кабинете Сталина, единогласно утверждают: там зря языком не болтали. В кабинет Сталина приглашали только того, чье присутствие было действительно необходимо в данный момент. Сам Сталин практически все время молчал. Своего мнения не навязывал. Он давал слово каждому и внимательно слушал. Более того, Сталин просил каждого высказаться, не проявляя до поры своей точки зрения. В этом и заключалась его сила руководителя. Сталин требовал докладов кратких, ясных, правдивых, четких, по существу».

А к 441-й странице мнение английского мистера кардинально меняется, и он уже утверждает, что И.В. Сталин любил обстоятельные доклады: «Товарищ Сталин мог задать любой вопрос, потому и Пухову, и Коневу следовало поинтересоваться: в каком состоянии пленник? Ранен или нет? Здоров или болен? Много ли еще народа захвачено вместе с ним? Кто именно? Приняты ли меры к поиску остальных? Есть ли при нем документы? И т. д. и т. п. Товарищ Сталин любил обстоятельные доклады».

На 69-й странице «скромный собиратель цитат» натужно пытается саркастически язвить: «Воинствующий защитник Жукова полковник А. Кочуков бахвалится: „В моей домашней библиотеке хранятся все 12 изданий «Воспоминаний и размышлений» Маршала Советского Союза Г.К. Жукова“ („Красная звезда“, 16 апреля 1999 года).

Уверен, что в настоящее время к этим изданиям прибавилось еще и тринадцатое. Из сказанного следует, казалось бы, неопровержимый вывод: полковник Кочуков Жукова не читал. Если бы читал, то нечем было бы ему гордиться». Это английский мистер написал в книге, опубликованной в 2005 году.

А вот что он писал в 2008 году: «Критик мой, анонимный Грызун, негодует: надо было мемуары Жукова прочитать, а уж потом писать „Последнюю республику“!

С этим полностью согласен. Именно так и поступил. Все издания, которые на тот момент были, собрал, все прочитал. Очень даже внимательно»747.

На странице 74 фальсификатор-ревизионист разразился «гневом благородным» и вопросил: «И уж если „соответствующие органы“ представили главе правительства ложную информацию, то руководимый Жуковым Генеральный штаб должен был выложить на сталинский стол свою информацию: точную, правдивую, исчерпывающую, своевременную, с правильными выводами и неоспоримыми доказательствами.

Представил ли начальник Генерального штаба генерал армии Жуков главе правительства Сталину неоспоримые доказательства намерений Гитлера совершить нападение? Или он таких доказательств не представил? Вот в чем вопрос».

А на 71-й странице он сам и ответил на этот свой вопрос: «Накануне войны советская военная стратегическая разведка, именовавшаяся тогда РУ ГШ, сумела добыть сведения величайшей важности и почти невероятной достоверности. Военные разведчики совершили подвиг – они достали германский план вторжения и установили ориентировочную, а затем и точную дату нападения Германии на Советский Союз. Мало того, в докладах советских военных разведчиков германский план нападения был изложен в развитии: это – первый вариант, это – второй, а это – третий, окончательный».

На страницах 68–69 мистер Резун «обличает» мемуары Г.К. Жукова в якобы противоречивости его книги «Воспоминания и размышления»: «Сообразительному читателю оставалось делать вывод: войной не могли руководить ни Сталин, ни Шапошников. Это было под силу только величайшему полководцу всех времен и народов Георгию Константиновичу Жукову. Только он все правильно понимал. Причем каждый раз наоборот. То так понимает, а то совсем не так. Но каждый раз правильно! У Жукова по любому вопросу разные мнения. Всегда полярные, но единственно верные.

Каждый для себя может выбрать у Жукова то, что нравится.

Надо доказать, что ЦК – мозг армии, а безмозглый Генеральный штаб ни черта не стоит, – ссылаемся на Жукова.