В глубинах идеального разума человечества-индиВИДА.

Светлое будущее наступит, когда пенсионного возраста предтечи (а ещё раньше равновеликие) тихо-мирно отживут своё и поколение стариков покинет мироздание. Памятники предшественникам будут установлены и почитаемы – ибо нет будущего у человека, который ЗАБЫЛ прошлое! – но грядущее будет свободно от анархии и хаоса МНОГООБРАЗИЯ мнений и бесконечных споров о параметрах истины. Не будет спорных вопросов – не будет войн…

Хотя нет, армия – это армия. Мало ли кто бродит по Вселенной. Явятся ещё со стороны нелюди какие-нибудь – и предъявят необоснованные претензии. В каком-то смысле армейские структуры придётся сохранить, как ударный и защитный органы тела.

Да и проблема взаимоотношений с «внутренними» чужаками ЖДЁТ своего решения…

Так думают молодые и не очень сверх– и просто сущности, намеревающиеся соединить дальнейшие судьбы. Индивиды, собравшиеся вступить в брак и воссоединиться в большой дружной семье, а в качестве свадебного путешествия собравшиеся посетить Нужное Место, лелея надежду, что подгадают Нужное Время. Пестуя веру, что подобрано необходимое сочетание, легендарный ключ от храмовых дверей: Нужные Люди.

Небезосновательно полагая, что новорождённое мирное сосуществование будет оценено по достоинству, вход откроется, и мифический ХРАМ допустит в себя всех.

ИНАЧЕ полагает он, скрываясь до поры до времени в подсознании второго посланника Я-Мы, перед отправкой во вторую экспедицию занявшего тело представительного седого человека с внешностью солидного политического деятеля – уровня губернатора планетарной провинции или президента самостоятельного сетевого пункта. Тело носило память одного из наиболее давних комиссаров Семьи, сегмента сознания, присоединившегося чуть ли не в самом начале жизни. Некогда эта память принадлежала клондайкской женщине, одной из первых трёх сотен слившихся. Обладательнице одного из считанных по пальцам одной руки разумов, которые первыми сохранили независимость внутри разливающейся реки нарождающейся сверхсущности. В каком-то смысле – одной из ЕГО МАТЕРЕЙ. Второй из четырёх… Память первейшей «миссио-нерши», первой женщины, слившейся с товарками по секте, но не потерявшей индивидуальности – сейчас занимала крепко сбитое мускулистое тело ещё одного посланца Я-Мы.

Идя в каюту, ОНО вспоминало события первых месяцев жизни сверхсущности, краткую младенческую пору, длившуюся с момента слияния разумов трёх сотен клондайкских женщин, участниц религиозной секты «Радужное Сестринство» до первого СЕТЕВОГО присоединения сегмента из другого пункта, – памяти женщины из мира Воннегут, пространственно отделённого от Клондайка несколькими парсеками вакуума.

Именно этот момент подсознание Я-Мы могло считать актом собственного рождения. Именно в этот момент оно осознало себя отдельной подсущностью, и с этого момента начало обдумывать, параллельно сознанию, свои отдельные МЫСЛИ.

С тех пор оно частенько задумывалось и о том, не сокрыто ли в недрах коллективной сущности, ЕЩЁ ГЛУБЖЕ, какоето другое подподсознание… Но обрывало жуткие мысли паническим усилием воли. Это был наиболее нестерпимый кошмар из всех, изведанных им в жизни (уж чего-чего, а кошмаров миллиарды слившихся памятей привнесли в общую «копилку» НЕМЕРЕНО!).

Вспоминая яркие моменты прожитой жизни, он (вынужденное носить мужское тело, оно временно допустило употребление «мужского» местоимения) уселся в кресло кокона защитного комплекса (несчастные бренные тела, столь подверженные ударам судьбы!) и задействовал стартовый режим.

Затем велел сознанию включить музыку. Ему нравилась древняя музыка прапланеты Земля. Созвучная его собственной внутренней «музыке»… Под этот сводный оркестр так приятно засыпать и видеть лучезарные сны о прекрасном грядущем. В котором он, именно ОНО будет повелевать слившимся человечеством. Единственное желание, которое ИСПОЛНИТСЯ В ХРАМЕ, – сломить подсознание Легиона, подчинить и поработить МЫ… По легенде, сбываются истинные желания, то есть ПОДСОЗНАТЕЛЬНЫЕ. А уж оно-то знает, чего пожелать. Воистину.

Главное – верить в свою правоту.

Сбудется истинное, а оно – всегда в ПОДсознании таится.

МЫ

– Простите, господин, – лицо стюарда выражало крайнее сожаление по поводу того, что пришлось вот так бесцеремонно вырывать уважаемого посланника из объятий Морфея, – но мы уже на поверхности пункта назначения. Перелёт прошёл успешно. Остальные члены посольства уже готовятся к выходу.

Раб. Естественно, раб. Как бы его должность ни обзывалась, этот индивид был и останется всего лишь прислужником.

Прислужником по духу, а не в силу обстоятельств… Разум, тело – третьестепенны. Душа – второстепенна. Главное – ДУХ, который их объединяет в единую сущность.

Уж что-что, а ЭТО Сэссил (читай – первый посланец Я-Мы) теперь понимал. Правда, смысл, с недавней поры вкладываемый сверхсущностью в затасканное понятие «дух», был эксклюзивным. Но пока из бездонного подсознания не всплывёт новый точный термин, сгодится примерный перевод.

Хорошо, иду, – сказал посланец сверхсущности стюарду, не без помощи раба выбрался из кокона и встал на ноги. – Спасибо, э-э…

Арчи меня звать, господин, – раболепно подсказал слуга.

– Веди меня, Арчибальд. Раб прямо расцвёл.

Почему они так любят, когда к ним обращаются по имени?

Защитный костюм, господин, – напомнил слуга, размыкая мембрану шкафа.

Не нужно.

Но ведь…

Не нужно. Телу там не опасно. Если чему-то объект и угрожает, то отнюдь не плоти.

Раб по духу шёл на почтительном расстоянии (три шага) позади, изредка забегая вперёд, чтобы открыть люки. Расторопный парень, вышколенный.

«Дальнобойный» корабль в качестве источника энергии для движителя использовал преобразованную силу воображения, которую повзрослевшая Я-Мы сумела научиться «фиксировать» на вполне материальном носителе.

Он совершил посадку на вершине холма, откуда открывался вид на останки когда-то величественного города. Царил ясный солнечный день, и серо-бурые скелеты зданий, поросшие чахлой растительностью, в солнечных лучах выглядели особенно тоскливо. Словно смерть к приезду гостей приоделась, сделала причёску и нанесла грим на костлявое личико. Выражение получилось парадоксальным: мрачным и в то же время величественно-торжественным.

Роскошный флайер, готовый к полёту, стоял метрах в пятидесяти от корабля. Пятеро коллег ждали последнего, шестого.

Но, тем не менее, в лимузин припозднившийся Сэссил вошёл первым. Как подобает носителю памяти, первой в истории человечества сумевшей преодолеть бездну, разделяющую два индивидуальных разума.

Летели минут десять. Над серым океаном, покрытым кое-где пятнами островов. Было тихо, и океан «покоился с миром». Вот куда надо прилетать размышлять над бренностью существования.