— Никому из твоих предшественников я бы не решился предложить подобное. Но ты… — Джонатан замолчал.

— Один из миров погибнет, — повторила Элис, — но другой уцелеет и окажется вне опасности. Так?

Джонатан кивнул. Он был хмур как никогда, но в глазах горела непоколебимая решимость.

— И как мы определим, какому миру погибать, какому нет? — Элис нервно хохотнула. — Бросим жребий?

— Нет. Думаю, выбор очевиден. В твоём мире лучше экология, больше ископаемых ресурсов, более выгодное расположение материков. Аверсайд должен уцелеть. А Реверсайд… Что ж, нам в любом случае погибать. Я всего лишь выбираю из двух зол меньшее.

Элис смотрела на Джонатана так, будто впервые его увидела и понимала, что попалась: от этого предложения она не сможет отказаться. Присяга ей не позволит. Но ведь Джонатан и сам приносил присягу…

— А как же ты? — прошептала она. — Совесть твоя это выдержит? Это же…

— Предательство? Ошибаешься. Мир — это прежде всего люди. А люди не погибнут. Мы эвакуируем население Реверсайда.

— Полмиллиарда человек? — воскликнула Элис. — Даже если задействовать все известные Зеркала, на это уйдёт как минимум год… — она осеклась, сообразив, что сболтнула лишнего. Из сказанного выходило, что она уже обдумывала эту идею и даже производила соответствующие расчёты. И по проницательной улыбке Джонатана она поняла, что и он это понял.

— Год у нас есть, — заверил он. — К тому же, фэрлинги нам помогут. Тебе известно, что фэрлинги умеют открывать Зеркала?

— Нет… — Элис ошарашенно покачала головой.

— У меня есть одна знакомая, — объяснил Джонатан. — Она водит дружбу с фэрлингами, как и ты. Она заверила, что я могу всецело рассчитывать на её помощь.

Элис прищурилась. Джонатан знаком с Фоссой? Вряд ли он имеет в виду кого-то другого. Но сейчас ей было не до ревности.

— Ты же понимаешь, что нужно семь раз отмерить, прежде чем что-то делать?

— Понимаю, — жёстко сказал Джонатан. — Мне непросто далось это решение. Но ты заблуждаешься, если считаешь, что я действую необдуманно или тороплю события. Расчёты вполне однозначны. Ошибок нет. Если мы запустим "Сестрицу Мэри" на полную мощность, энергия перетечёт в Аверсайд, и Реверсайд прекратит своё существование.

— А Зеркала? Их ведь невозможно закрыть все до единого!

— Главное, чтобы с момента запуска установки Зеркал не было в радиусе пары миль. Такую площадь мы сможем проконтролировать.

— Проконтролировать? А ты не задумывался о том, что включив "Сестрицу Мэри", мы не сможем её остановить?

— Остановить не сможем, да, — кивнул Джонатан. — Именно поэтому нужно тщательно подготовиться.

— Но если запуск установки приведёт в итоге к гибели обоих миров?

— Нет. Погибнет только мир, из которого будет откачана энергия. Другому миру ничего не грозит.

— А вот я в этом не уверена, — упорствовала Элис. — У нас недостаточно данных…

— У нас достаточно. Хочешь, я тебе их предоставлю? Пусть ваши учёные всё перепроверят.

Элис поднялась на ноги и принялась ходить взад-вперёд, не в силах усидеть на месте от переполнявших её противоречивых чувств. Джонатан молчал, понимая: в ней сейчас происходит внутренняя борьба, и этой борьбе лучше не мешать.

Круглое помещение без окон, где они находились, имитировало ландшафт Крайнего Севера. Изображение, нанесённое на стены, создавало иллюзию трёхмерного пространства: не нужно было обладать развитым воображением, чтобы почувствовать себя посреди снежной пустыни с редкими вкраплениями скалистых выступов и обломков льда. Иллюзия не рассеялась, даже когда Элис подошла вплотную к стене и ткнулась в неё носом.

— Мир — это не только люди, — не оборачиваясь, произнесла она. — Мир — это леса и горы, это созвездия в небе, это лабиринты улиц в городах и ходящие по ним трамваи. Это язык, на котором вы говорите, традиции, которые вы чтите, праздники, которые вы справляете. Это белки в парках, прирученные есть с рук, радуги после дождей, ветра, дующие с моря и поднимающие в воздух бумажных змеев.

Скрипнул стул — Джонатан встал и подошёл к Элис.

— Ты тысячу раз права.

Элис обернулась. В глазах её стояли слёзы.

— Даже умирая, мы остаёмся частью своего мира, — она шагнула к макету полярного дракона со сверкающей серебристой чешуёй и положила руку на его спину. — И ты считаешь, что вы сможете отказаться от всего этого?..

— Элис, у нас нет выбора, — его голос зазвучал надломленно, но твёрдо. — Когда корабль идёт ко дну, не время думать о багаже. Если бы только был другой путь… Прости, но я его не вижу.

Мифический третий путь… Похоже, Джон Стейтон прав. И иного выхода действительно нет.

— Разумеется, я не собираюсь тебя торопить — да и не имею права. Но с каждым днём времени всё меньше — ты не хуже меня понимаешь это. В любом случае, мне нужно твоё принципиальное согласие — иначе все наши дальнейшие действия будут лишены смысла.

Воображение услужливо нарисовало перед ней картины возможного будущего: нескончаемый поток беженцев, оставшихся без крыши над головой и средств к существованию, население мира, увеличившееся вдвое, анархия, беспорядки, может быть даже война… Война с Реверсайдом — но уже не за Гранью, а здесь, в пределах её родного мира.

Но при этом Аверсайд уцелеет. Пространство стабилизируется, и никакой апокалипсис не будет маячить на горизонте хищной злобной гарпией.

— Элис…

А от Реверсайда останутся одни воспоминания. Чёрные страницы истории, которые потомки предпочтут забыть, вычеркнуть из памяти, нежели хранить, передавая из поколения в поколение.

— Да или нет?

Очень хотелось сказать, что она не вправе принимать подобные решения в одиночку, что ей необходимо посоветоваться, узнать мнение коллег, что большинство должно высказаться "за". Но это было бы неправдой — и Элис знала, что Джон это знает.

— Да или нет?

Медленно-медленно Элис кивнула. И тут же почувствовала себя так, будто только что собственноручно подписала смертный приговор — себе, друзьям, знакомым и целому миру. Миру, волею рока ставшему разменной монетой в этой игре.

— Значит, перемирие? — улыбнулся Джонатан.

Элис не заметила, как оказалась у него в объятиях.

— Перемирие.

Кровь шумела в ушах, заглушая даже звуки праздничных фейерверков, всё ещё взрывавшихся в новогоднем небе. Элис не понимала, чего она сейчас желает сильнее: убежать за тридевять земель или стоять вот так, прижавшись к Джонатану, вздрагивая от грохота салютов и от биения собственного сердца.

Казалась, прошла целая вечность, прежде чем Джонатан произнёс:

— Мне пора.

— Я провожу тебя, — отозвалась Элис. — Через какое Зеркало ты прошёл?