Тем не менее в отношении этих двух агентов у Кая был выработан определенный план, в соответствии с которым он мог бы действовать, если бы выбор пал на продолжение игры. Но что-то мешало ему сделать этот выбор самостоятельно. Впрочем, он уже привык к этому «что-то», легко узнавал его голос.

А голос этот, как уже не раз бывало, спрашивал федерального следователя, действительно ли он считает, что дело стоит того, чтобы подставить под провал не себя — а кого-то другого? А может, это была всего лишь забота о том, чтобы не стать козлом отпущения? О том, чтобы просто не «пролететь» мимо очередного звания, не оказаться засунутым в периферийный филиал управления...

Впрочем, привычным для Кая стал и способ решения этой неразрешимой дилеммы. Он доверил право принимать решение старому как мир судье — порядком уже стершейся монетке с гербом давно несуществующего государства. Герб содержал изображение орла, и этим орлом вверх легла на ладонь федерального следователя монета, когда он, не глядя, машинальным движением подбросил и поймал ее в воздухе.

Вздохнув, Кай проверил, нет ли орла и на обратной стороне монетки — такая у него была манера шутить с самим собой, — и взялся за руль кара. Потом набрал на своем блоке связи номер, который соединил его со скрытым в одном из неприметных тайников «одноразовым» сигнализатором. Тот в ответ выстрелил заложенный в него сигнал и потихоньку самоуничтожился. Расставить такие сравнительно примитивные, но хорошо показавшие себя в работе устройства да соорудить систему тайников и «почтовых ящиков» было пока практически единственным серьезным поручением, которое управление доверило своей здешней сети.

Сигнал высветился на индикаторе блока в виде недлинной цепочки цифр. И цифры эти неожиданно придали совершенно иное направление течению мыслей федерального следователя. Они означали, что в одном из «почтовых ящиков» города для него оставлено сообщение.

Это путало все карты.

* * *

Адресованное ему сообщение Кай считал из тайника дистанционно, не появляясь на заброшенной станции монорельса (так и не привившегося на Инферне новшества землян), где этот тайник-ретранслятор был смонтирован в древнем приборном щите. Нацепив наушники и включив блокировку постороннего прослушивания, он врубил свой комп на «прокрутку» кодированного сообщения. Первые же услышанные звуки повергли его в изумление.

Это был голос Микиса Палладини.

— Я вас совсем не понимаю, следователь! — зазвучал в наушниках его сбивчивый, перескакивающий с пятого на десятое голос. — Мы не договаривались о личных контактах... Только через третьих лиц... Зачем вы мне послали вызов напрямую? Я ничего не понимаю на этой дурацкой планете... Если мы разминемся, то не посылайте вызов снова по тому же адресу — меня там уже нет! Я вместе с Толиком нахожусь в гостевом комплексе здешнего универа. Там легко найти... В общем, постарайтесь подтвердить ваш вызов, господин Санди...

Кай уставился на открывавшийся со стоянки, на которую он приткнул свой кар, вид — город ранарари, смахивающий на дурной сон какого-нибудь поклонника абстрактной живописи.

Кажется, все встало на свои места. Разумеется, никакого вызова Микису федеральный следователь не посылал. Но тем не менее Микис его получил. Точнее, получил, по всей видимости, запись, содержащую несколько фраз, сказанных голосом Кая. Ради того, чтобы смоделировать эти несколько фраз, и была затеяна его встреча с господином Раковски на борту «Изгнанника». Лешек и не думал торговаться с Крюгером всерьез. Ему был нужен только его голос... Оставалось узнать — не свалял ли Микис дурака, отправившись на назначенную ему встречу.

Кай вытащил из притороченного к поясу планшета блок связи и, набрав на клавиатуре код канала связи, бросил в трубку:

— Ким, всей компанией — в кампус. Кажется, у наших друзей с «Ганимеда» неприятности...

— Если вы про Смольского, то ни в какой кампус за ним ездить не надо — он здесь, — сообщил ему Ким. — С остальными двумя — дело сложнее. Возвращайтесь быстрее.

* * *

— Мы давно не виделись...

Голос федерального следователя звучал довольно хмуро.

— Мне кажется, что целую вечность, — с чувством отозвался Смольский, поднимаясь ему навстречу.

— Боюсь, что встретиться нам пришлось не от хорошей жизни.

Кай повернулся к агенту на контракте:

— Выкладывайте, что привело господина писателя в нашу обитель?

— Не привело, а привезло, — отозвался устроившийся на подоконнике Ким. — И не что, а кто. Собственно, это я доставил господина Смольского сюда — от греха подальше. После того, как он связался с нами по вашему кодовому каналу.

— А откуда вы узнали этот номер, Анатолий? — осведомился Кай, присаживаясь на краешек стола.

— Мне его дал Кирилл Николаев. Он просил связаться с вами, если он не позвонит мне через полчаса после того...

— Стоп! — решительно остановил его Кай. — Давайте по порядку. Где находится Палладини?

— Он отправился на встречу с вами, следователь. В часовню Пестрой Веры.

— Я не назначал ему никаких встреч, — уныло заметил Кай. — Но, кажется, могу догадаться, кто постарался за меня. Это та самая часовня, в которой мы однажды ждали господина Раковски?

Этот вопрос Кай адресовал агенту на контракте. Ким кивнул в ответ.

— Ему это тоже показалось подозрительным, — продолжил Анатолий. — Мы связались с Кириллом — его привез сюда с собой настоятель, а Кирилл попытался выйти на вас. Но безрезультатно.

— Вчерашним вечером? — уточнил Кай.

— Да, — подтвердил Смольский.

Все стало понятно — Кай в то время все еще пребывал на борту «Изгнанника», Ким практически со всем составом группы «Тропа» подстраховывал его на катере, болтавшемся в минуте хода от плавучего клуба, а оставленный дежурным Артур не был уполномочен связываться с кем-то по личному каналу федерального следователя.

— И тогда Палладини все-таки отправился по этому вызову... А Кирилл взялся его страховать. Мне же поручил названивать вам по тому номеру, что вы ему дали. Особенно если он сам слишком долго не будет подавать признаков жизни.

Кай повернулся к агенту:

— Что вы предприняли, Ким?

— Прежде всего поставил в известность Лиригу, — довольно бодро отозвался Яснов. — И предпринял поиск по радиоэху. Палладини обнаружить не удалось. А Николаев обнаружился довольно быстро. В центральном госпитале Диаспоры. Его туда доставила здешняя служба порядка, то бишь полиция. Он преследовал кого-то по шоссе и при въезде в город влип в аварию. Думаю, что гнался за похитителями этого самого Палладини.

— Жив?

— Жив и почти здоров. Отделался ушибами и парой часов полной отключки. Я предупредил, чтобы за ним присматривали. Мустафа отправился забирать его оттуда. Так что остается только дождаться их, чтобы хоть что-то узнать о судьбе Палладини.