Остается только пожалеть несчастного Манфредо, который разрывался между настойчивой маркизой и уклончивым, неуловимым Леонардо. Картина, «которую хотела от него получить» ее светлость, могла быть либо ее портретом, либо картиной для ее studiolo, о которой она писала Новелларе. Манфредо заверяет маркизу в том, что Леонардо «начал работать» над картиной. Если речь идет о портрете, подобные слова не могли удовлетворить Изабеллу – ведь она отлично знала, что работа началась более года назад. Есть что-то удивительное в уклончивости Леонардо, в его нежелании плясать под дудку богатых заказчиков. В данный момент он не нуждается. У него есть хороший заказ в церкви Аннунциаты, щедрые братья покрывают «все его расходы». У него есть заказ, а возможно, и перспективы новых заказов от французских придворных. Ему хочется заняться любимым делом, а сейчас более всего его привлекает математика и геометрия с их «высшей определенностью». Не забывает он о механике и технологии. Эскизы и заметки медленно, но верно заполняют страницы Мадридских кодексов. Не оставляет Леонардо и мечты о полете – о путешествии «от одного элемента к другому». Стремление подняться над земной суетой всегда живет в его душе.

19 ноября 1501 года он снимает еще 50 флоринов со своего счета в Санта-Мария-Нуова.[609] В мае 1502 года, получив очередную просьбу от Изабеллы, он осматривает и оценивает античные вазы, ранее принадлежавшие семейству Медичи. «Я показал их Леонардо Винчи, художнику, – записывает один из агентов Изабеллы, Франческо Малатеста, 12 мая. – Он похвалил все, но особенно хрустальную, поскольку она вырезана из одного куска и отличается невероятной чистотой… и Леонардо сказал, что никогда не видел ничего прекраснее».[610] Вот в таких повседневных заботах – визитах в банк и посещении лавки антиквара – Леонардо встретил важный день своей жизни. 15 апреля 1502 года ему исполнилось пятьдесят лет.

Оценка ваз Медичи, о которой Франческо Малатеста пишет в мае 1502 года, была последним задокументированным действием Леонардо во Флоренции в том году. В начале лета Леонардо снова пускается в путь. У него появляется новый заказчик: Чезаре Борджиа, незаконнорожденный сын папы Александра VI, прославившийся невероятной безжалостностью и хитростью. Чезаре был идеальной моделью для Макиавеллиевого «Государя». Семейство Борджиа было окружено слухами об убийствах, оргиях, инцесте. Младшая сестра Чезаре, Лукреция Борджиа, пользовалась особенно плохой репутацией. Что-то из слухов было правдой, что-то – просто слухами. Подобно Мавру, но еще в большей мере Борджиа был покровителем не для слабонервных. Фрейд полагал, что Леонардо тянуло к сильным мужчинам в силу того, что в детстве он был лишен отцовской заботы.

Борджиа происходили из Испании. Когда-то их фамилия произносилась как Борха. Чезаре на всю жизнь сохранил любовь к бою быков. В 1492 году кардинал Родриго Борха занял папский престол, приняв имя Александр VI, шестидесятилетний папа не отказывал себе в радостях жизни и был фанатично предан своим незаконнорожденным детям, делая все для их продвижения. На портрете Александра VI работы Пинтуриккьо мы видим лысого, круглолицего мужчину в роскошном одеянии, стоящего на коленях перед образом Мадонны. Гвиччардини говорил о нем: «Он гораздо более жесток и более удачлив, чем любой папа до него… В нем воплотились все грехи плоти и духа».[611] Флорентиец Гвиччардини не мог быть нейтральным, но его суждения подтверждаются словами других современников папы.

Чезаре был сыном Родриго от его римской любовницы Джованны, или Ваноццы, Каттанеи. Он родился в 1476 году. Лукреция родилась от той же матери четырьмя годами позже. В возрасте семнадцати лет Чезаре стал кардиналом, однако те, кто бывал в его дворце в районе Трастевере, находили жилище молодого кардинала более чем светским:

В 1497 году младший брат Чезаре, Джованни, был найден в Тибре с перерезанным горлом. Это было первое из многочисленных убийств, приписываемых Чезаре. Говорили, что Чезаре завидовал светской власти брата (Джованни был герцогом Гандии), тогда как ему досталась только церковная должность. В 1498 году он «сбросил пурпур», чтобы стать капитан-генералом церкви, то есть командующим папскими войсками. Чезаре отправился во Францию, чтобы заключить союз между папой и новым королем, Людовиком XII. В 1499 году он женился на двоюродной сестре Людовика, Шарлотте д’Альбре, и получил титул герцога Валентино. От этого титула произошло и итальянское прозвище Чезаре – Иль Валентино, как его звали все современники. В том же году Чезаре возглавил эскадрон во французской армии, вторгшейся в Италию, и вошел в Милан вместе с Людовиком. Судя по всему, именно тогда Леонардо с ним и познакомился. Чезаре было двадцать три года. Он был высоким, властным, с пронзительными синими глазами. Блестящий воин, безжалостный вельможа. Его девизом было выражение «Aut Caesar aut nullus» – «Или Цезарь, или никто».

План Борджиа, который Людовик обещал поддержать, заключался в завоевании Романьи – обширного региона к северу от Рима. Номинально Романья подчинялась папе, но на деле здесь властвовали независимые князья и священники. В течение нескольких месяцев при военной поддержке со стороны французского короля Борджиа установил полный контроль над Центральной Италией, сумев создать настоящее королевство из разрозненных княжеств. К концу 1500 года он правил Имолой, Форли, Пезаро, Римини и Чезеной. Весной 1501 года ему покорилась Фаэнца. Тем самым Чезаре перекрыл торговый путь из Флоренции к Адриатике и стал представлять угрозу для самого города. Республика вступила в переговоры, в результате которых Борджиа был «нанят» кондотьером за чудовищно огромное жалованье – 30 тысяч дукатов в год. Борджиа продолжал двигаться вперед, на Тирренское побережье, где присоединил к своим владениям порт Пьомбино.