– Что с тобой случилось? – нетвердым голосом спросил Эмил. – Последнее, что я помню, – это как я выбирался в рубку, меня заливало водой, а ты остался внизу.

– Я не знаю, – глухо ответил Эндрю. – Слушай, я думал, что ты не умеешь плавать.

– Я быстро учусь, – слабо отозвался Эмил. – Ты был под водой несколько минут, – добавил он, и из глаз доктора потекли слезы облегчения.

– Я действительно не знаю, что со мной было, – повторил Эндрю. – А что с «Оганкитом»?

Фергюсон показал на запад.

Вражеский флагман был в самой гуще сражения галер.

– Он все еще на ходу, и мы не можем остановить его, – грустно произнес Эндрю и улегся на плоту.

К востоку от них прозвучал пушечный выстрел, за которым последовал звук ядра, падающего в воду, но полковник даже не счел нужным поднять голову.

– По-моему, Тобиас выходит из боя! – воскликнул Эмил.

Эндрю резко сел.

Стекла его очков еще не высохли, но он и так видел, что «Оганкит», не останавливаясь, направляется на запад.

Вслед за ним из скопления галер вырвался еще один карфагенский броненосец, пристроившийся в кильватере своего флагмана.

– Что на него нашло? – недоуменно спросил Эндрю. – Он же мог бы раздавить все наши галеры и переломить ход всего сражения!

– Я потерял носовое орудие, – орал Тобиас. – Вода в трюме прибывает так быстро, что мы почти не успеваем ее выкачивать!

– Ты бросаешь все свои галеры! – заревел Хулагар.

– Большинство из них и так уже пошли ко дну.

– Владея «Оганкитом», ты можешь сокрушить любого врага, – гневным голосом воскликнул щитоносец кар-карта.

– Любого? А это чудовище ты видел? Ты только посмотри на него!

– Этот корабль такой же большой, как и наш.

– Он больше! И у нас уже нет самого мощного орудия. Если мы атакуем его, он раздавит нас. – Это невозможно, – возразил Хулагар. – Только на переделку твоего корабля понадобился год. Они не могли построить такую громадину.

– Не могли? Вон он плывет! У тебя ведь тоже есть глаза, так неужели ты не видишь того, что вижу я?

Тон Тобиаса привел мерка в ярость. Хулагар метнул в капитана тяжелый взгляд. Тобиас отступил на шаг. – Ты напуган, – тихо произнес Хулагар.

– Я не боюсь, – пискнул Тобиас. – Ты видел, как их пушка выстрелила с расстояния больше мили? Это значит, что у них на борту тяжелая артиллерия, может быть даже стреляющая стофунтовыми ядрами. Если Кин смог сделать такого монстра, то он настоящий дьявол.

– Сражайся! Кин мертв – мы потопили его. Ты отказываешься от победы, которая уже у тебя в руках!

– У этого броненосца три носовые орудия. Посмотри, вон высовываются их стволы, – сказал Тобиас, пытаясь овладеть своим голосом. – У нас – ни одной. Мы отойдем в Карфаген, отремонтируем нашу стофунтовку и устраним повреждения в трюме. Тогда можно будет схватиться с этим гигантом. Ты когда-нибудь раньше был в морском бою? – не выдержал он.

Хулагар покачал головой.

– А я был, и я знаю, о чем говорю. Мы еще успеем вывести отсюда много галер и броненосцев. Ремонт займет две недели, после чего мы вернемся и закончим дело.

Тобиас на секунду прервался и вновь испуганно уставился в смотровую щель. Подняв к глазам подзорную трубу, он быстро оглядел русский корабль и опять повернулся к Хулагару:

– Три носовые пушки, две дымовые трубы. И у него еще наверняка около десяти-пятнадцати бортовых орудий. Они сделают из нас котлету!

– Тогда почему их командир Кин плыл не на этом корабле?

– Это был ложный ход. Они хотели обмануть нас, нанести нам большой ущерб, чтобы после этого появился этот монстр и добил нас. Кин на нем.

Хулагар ответил не сразу.

– Мы возвращаемся в Суздаль.

– Почему туда?

– Ты забыл, что оставил там Гамилькара и четыре тысячи солдат?

Тобиас смутился:

– Мы не успеем там починить корабль.

– Русский броненосец медлителен. Мы сможем опередить его на день. У тебя будет время для ремонта.

Не дожидаясь ответа, Хулагар презрительно фыркнул и вышел наружу, пригнув голову, чтобы не задеть низкой притолоки.

– Он в панике, – шепнул ему по-меркски Тамука, последовавший за старшим товарищем.

– У врага большой корабль.

– Победа почти у нас в руках. В такой момент мы должны идти в атаку и протаранить его, как в последний раз.

– Он лучше разбирается в морских сражениях, чем мы, – холодно заметил Хулагар. – Мы должны доверять его решениям.

– Он трус.

– Вушка будет в Суздале, а остатки армии янки снаружи. Мы можем захватить эти фабрики с суши. Все, что нам нужно, – это судно, которое три-четыре дня контролировало бы реку, пока не закончится наша операция.

– Надеюсь, что ты прав, – прошептал Тамука. Хулагар повернулся к молодому носителю щита и краем глаза заметил пристально смотрящего на него Вуку. Он хотел отослать Вуку на одну из галер, но Тамука возразил ему, что главные события развернутся на «Оганките». Это была роковая ошибка. В проигранной битве могла разрешиться хотя бы одна из проблем, стоящих перед ордой. Если Тамука будет медлить с решением, Хулагару придется все сделать самому, не думая больше о чести Вуки. Во благо всей орды.

– Он улепетывает от несчастного бутафорского корабля, – не веря своим глазам, выдохнул Эндрю. Шум битвы сменялся радостными криками победивших. Позади «Оганкита» на запад уходили пять броненосцев и небольшая группа галер.

Эндрю устало растянулся на плоту и посмотрел на Буллфинча:

– Как он?

– Жить будет, – прошептал Эмил. Эндрю показал на свои глаза.

– Не знаю.

– Все будет нормально, сэр, – просипел Буллфинч.

– Конечно, сынок.

– Тебе уже лучше, чем раньше, – заверил его Эмил. – Ты меня чуть не потопил, когда мы выбирались с этого корабля.

– Так «Суздаль» затонул?

– Пошел ко дну, сражаясь, – ответил Эндрю. – Когда спустим со стапелей новый «Суздаль», будешь адмиралом.

– Спасибо, сэр, – прошептал юноша и стих. Море было напичкано обломками кораблей. Те суда, которые еще держались на плаву, старались доползти до берега. Повсюду раздавались крики барахтающихся в воде людей, взывающих о помощи.

На берегу толпились тысячи людей. Многие из них возвращались обратно в море, помогая выбраться остальным.

– Я все еще не уверен, победили мы или нет, – вздохнул Эндрю. – Нам еще предстоит привести в порядок войска, а у Тобиаса в руках Суздаль. Надо спасти все корабли, какие можно, и догонять его.