Перечитывая письмо в удобном кожаном кресле, с роскошной шалью из ангорской шерсти на плечах, Мейбл в который раз задержалась на этой фразе, когда в коридоре послышались знакомые шаги, а вслед за ними и хрипловатый голос Нормы, служанки, которая у Вулвортов наконец прижилась. Минута - и в гостиную вошел Эдвард, чмокнул ее в лоб.

- Дорогая, перечитываешь переписку с Элизабет? - сказал он, поглаживая жену по волосам. - Неужели ты одна? Мне повезло! Я был уверен, что застану на диване Скарлетт, увлеченно рассказывающую об очередном призраке, с которым столкнулась в нашей квартире!

- Эдвард, не шути о таких серьезных вещах! Ты дни напролет проводишь в конторе или на Уолл-стрит, а мне без нее очень скучно. Сегодня у Скарлетт свидание на Бродвее.

- Тем лучше, потому что у меня для тебя сюрприз: новое письмо! И посмотри, какой пухлый конверт!

Наверняка тут масса фотографий.

- Как чудесно! - обрадовалась Мейбл. - Не волнуйся, если снова застанешь меня за чтением прекрасной прозы нашей Лисбет. Я так рада, что этим летом мы увидимся на ее свадьбе. С мистером Ларошем действительно произошли перемены, иначе он бы нас не пригласил.

Она хлопнула в ладоши, как чему-то радующийся ребенок. Эдвард, умилившись, подал ей конверт.

- А перед тем как посетить замок Гервиль, мы побудем немного на знаменитой Ривьере и Лазурном Берегу, - напомнил он жене. - Знаю, как тяжело тебе было побороть меланхолию, Мейбл, поэтому я счастлив подарить тебе это чудесное путешествие.

- О, это будет сбывшаяся мечта! - сказала Мейбл. - Даже не верится, особенно когда я смотрю на метель за окном и у меня, несмотря на центральное отопление, мерзнут ноги… И все-таки в июле я увижу Францию, средиземноморское побережье и смогу наконец обнять свою Лисбет! Надеюсь, ты не забыл, что обещал обновить мой гардероб? Француженки одеваются по последней моде.

- Открывай скорее письмо! - таков был ответ мужа.

Вулворты с большим интересом рассматривали фотографии, регулярно присылаемые Элизабет. Известие о помолвке девушки с красавцем Ричардом Джонсоном их мало удивило. Приходилось признать, что ее избранник привлекателен, образован и… весьма предприимчив.

- У нас теперь целая галерея портретов, - заметила Мейбл.

Она купила для этих фотографий большой альбом в кожаном тисненом переплете и разложила их в хронологическом порядке. Особенно им с Эдвардом нравилось фото, снятое в сезон сбора урожая, на котором «их Лисбет» в соломенной шляпке позировала с заплечной корзиной, полной винограда. Что до снимка большего размера, с помолвки, Эдвард заказал для него специальную рамку, и теперь он висел над камином.

Мейбл кивком указала мужу на эту фотографию. Она часто любовалась жизнерадостной Лисбет, которая позировала у замковой стены под руку с Джонсоном.

- Какая она в тот день была красавица! Погода стояла солнечная, это видно, и ее волосы так блестят на солнце, - счастливо вздохнула она. - И это удлиненное плиссированное платье с декольте, отделанным кружевами! Как оно ей идет!

- Знаешь, для нас даже лучше, что она выходит за американца, - подхватил Эдвард. - У Ричарда в Нью-Йорке родня, так что у них есть повод время от времени пересекать океан.

Жена попросила помолчать, прижав пальчик к его губам, но Эдвард принялся нежно его целовать.

- Дорогой, ты мешаешь мне читать! - заявила Мейбл, лучась от удовольствия.

«Замок Гервиль, 18 декабря 1898 года Милая ма, милый па!

Это письмо вы получите уже в новом, 1899 году, который обещает мне замужество и долгожданную встречу с вами, моими родителями по зову сердца! Мне очень нравится эта формулировка, потому что я по-прежнему очень вас люблю и не могу дождаться, когда же проведу вас по замку, покажу поместье во всей его красе - с виноградниками, винными складами и конюшнями.

Можно сказать, моя нынешняя жизнь почти что идеальна. Местные жители при встрече низко кланяются, когда я прогуливаюсь по окрестностям верхом или же в двуколке.

Увы, мой жених - и надеюсь, вы тоже найдете это забавным! - не создан для верховой езды. Его увлечение - автомобили, и он намеревается при первой же возможности приобрести один из них. Как я уже рассказывала в прошлом письме, к нам переехала жить Клотильда, родная сестра дедушки. Это дама приятная во всех отношениях и очень словоохотливая. Ее терпения хватает на долгие шахматные партии с Ричардом или моим дедом.

Ее дочь, Анна-Мари, уже месяц гостит у нас, но после новогодних праздников уедет. Мы с ней хорошо ладим. Анна-Мари имела несчастье овдоветь, когда ей было всего тридцать шесть!

Нарадоваться не могу на нашу новую служанку Алин, которая сменила Жермен, хоть и скучаю по ее наивной мордашке.

Еще я наняла кухарку и новую горничную: жильцов в доме прибавилось, соответственно, и бытовых забот.

Что вам написать про мою ненаглядную Бонни? Она до сих пор не невеста и не жена. Дядюшка Жан томится, но благодаря мне он снова работает конюхом и может часто видеться со своей суженой. Это старомодное слово еще в ходу у нас, во Франции, а уж в сельской местности - точно.

Временами меня мучит совесть, ведь я прекрасно знаю, почему Бонни отказывается выходить замуж. Она не хочет расставаться со мной, хотя, надо признать, я вращаюсь в очень приятном обществе и уделяю ей мало времени.

Осень в этом году выдалась особенно дождливой, и я часто навещала дедушку Туана, которого мучит ревматизм. Он отшучивается, твердит, что это профессиональная хворь, потому что все мельники живут у самой воды. Притом что болезнь эта мучительная и может привести к инвалидности.

Ма, милая, надеюсь, что платье, в котором я была на помолвке, тебе понравилось. Я уже писала, из какой оно ткани - тафты пудрово-розового оттенка. Постараюсь, чтобы мой свадебный наряд привел тебя в не меньший восторг. Ричард сам его придумал и сделал наброски. Да-да, мой жених куда искуснее управляется с карандашом, нежели с лошадью! Для жаркого июля прекрасно подойдет платье из шелкового муслина. И выдам тебе секрет: корсаж будет сплошь расшит перламутром.

Что еще вам рассказать? Прошлое меня больше не тревожит (я подразумеваю мое детство и гибель горячо любимых родителей). Ричард все время твердит: ты должна смотреть вперед, развлекаться и блистать в обществе.

Мы с ним вместе ездим на балы к состоятельным соседям, но, уважая память бабушки Аделы, еще ни разу не приглашали гостей вальсировать в нашей парадной