– А когда он выйдет?

– Он этого не сказал.

– Пожалуйста, передайте ему, что звонила Руби О'Хэган и просила срочно с ней связаться.

– Я передам ваши слова его секретарю.

На следующий день Грета поехала в Кэлдерстоунз забирать свои вещи, предварительно позвонив домой, чтобы убедиться, что Мэттью там нет. Она привезла назад полную машину одежды и со слезами на глазах сообщила, что дом выставлен на продажу.

– Мама, какая же я дура! – всхлипывала она.

– Это уж точно, доченька… Иди ко мне! – сказала Руби, принимая Грету в свои объятия.

Разумеется, она не могла разлюбить дочь только потому, что та вела себя как дура. Правда, действия Греты сложно было назвать обычной глупостью… Руби знала, что пройдет немало времени, прежде чем она простит дочери то, что та натворила.

Хизер заявила, что больше не желает жить с сестрой в одной комнате. Она купила небольшой телевизор и теперь по ночам смотрела программы заочного университета и читала учебники, и Грета только мешала бы ей.

– Мама, можно я буду спать в твоей комнате? – жалобно спросила у нее Грета после того, как несколько ночей поспала отдельно. – Я никогда раньше не ночевала одна, и мне это очень не нравится.

– Нельзя, конечно же. У нас тут не общежитие.

– А как насчет Брэндана? Можно мне спать у него?

– Нет. Наверху есть две свободные спальни. Кстати, ты уже начала искать себе работу?

Грета тяжело вздохнула:

– Пока что нет.

– Не задерживай с этим, пожалуйста.

– Я сегодня же просмотрю объявления в «Эко».

– Там ничего нет. Купи себе «Лейбер эксчендж».

– Хорошо, мама, – с мученическим видом ответила Грета.

Но Руби и не собиралась поддаваться на эти уловки.

– В том, что произошло, виновата только ты сама, так что даже не пытайся разжалобить меня. В этом доме деньги зарабатывает одна Хизер, и не надейся, что она согласится тебя содержать.

Прошло две недели, а Мэттью так и не перезвонил. Руби вновь набрала номер «Мидельйен».

– Ваше сообщение было передано мистеру Дойлу, – сказали ей. – Он просил передать, что свяжется с вами, как только вернется в Ливерпуль.

– А когда это будет? И где он сейчас?

– К сожалению, миссис О'Хэган, мне это неизвестно. Наша фирма недавно подписала контракт на строительство трех больниц в Саудовской Аравии, и мистер Дойл будет контролировать работы.

– Благодарю вас, – сказала Руби и повесила трубку.

Саудовская Аравия, черт возьми! Если бы Грета в этот момент была рядом, Руби задушила бы ее.

Шесть месяцев спустя почтальон принес адресованное миссис Грете Дойл письмо из адвокатской конторы, специализирующейся на разводах. Мэттью требовал развода на основании супружеской измены.

– Ничего у него не выйдет, – надула губки Грета. – У него нет доказательств измены. Я напишу письмо, в котором буду все отрицать.

– А если у него все же есть доказательства? – заметила Руби. – Несомненно, он знает того мужчину, с которым тебя застал, – это ведь муж какой-то твоей подруги. И если этого человека вызовут к адвокату, его жена заявится сюда и закатит скандал. Об этом напишут в «Эко», твое имя будет навсегда опорочено. И дело не только в этом: судебное разбирательство всегда стоило ужасно дорого. Все закончится тем, что ты влезешь в долги до конца жизни.

Руби не имела ни малейшего представления о том, о чем говорила, и каждое ее слово вполне могло быть неправдой – но Грета действительно совершила супружескую измену и была недостойна того, чтобы продолжать быть женой Мэттью.

– Так что же мне делать? – уныло проговорила Грета.

– Напиши адвокату, что не возражаешь против развода.

Эта была одна из тех ситуаций, когда честь следовало поставить выше интересов семьи.

В следующем, 1981, году, сразу после развода с Мэттью, Грета вышла замуж в третий раз. Вскоре после этого ей исполнилось сорок пять лет. Ее новый муж, Фрэнк Флетчер, был довольно милым, хотя и несколько скучным вдовцом с двумя взрослыми женатыми сыновьями. Фрэнк был клерком в судоходной компании, в которой работала Грета, и у него был коттедж, расположенный в том самом квартале, в котором Грета жила бы с Ларри, если бы ее жизнь пошла по-другому.

Грета и Фрэнк зарегистрировали свой брак в отделе записи актов гражданского состояния. На церемонии присутствовали лишь шестеро гостей: Руби с Хизер, а также сыновья Фрэнка и их жены, которые, похоже, были не слишком довольны тем, что их отец и свекор женится вновь. Брэндан уже начал ходить в школу, и его на свадьбу не взяли.

После недолгой церемонии, которая, по мнению Руби, была слишком уж формальной, все отправились в дом миссис Харт. Флетчеры отказались пить купленное Руби вино и пиво, заявив, что они предпочитают чай. Вежливо съев несколько сэндвичей, гости разошлись по домам, оставив влюбленного Фрэнка, который до сих пор не мог поверить, что ему удалось жениться на такой красивой женщине. После обеда новобрачные отправились в свадебное путешествие в Скарборо.

Вскоре после их отъезда Руби решила навести порядок в комнате Греты и с удивлением обнаружила, что шкаф забит дорогой одеждой. Когда Хизер вернулась домой, Руби сказала ей об этом.

– Грете все это больше не нужно, – сказала Хизер. – Она говорит, что, пока она замужем за Фрэнком, носить все эти вещи было бы бестактно.

– Интересно, нам здесь что-нибудь подойдет?

Допив чай, они вместе с Брэнданом пошли наверх, чтобы примерить вещи Греты. Мальчик схватил шляпу, которую Грета надевала на свадьбу Дэйзи, и натянул ее себе на голову. За зелеными перьями светилась его довольная улыбка. Руби с Хизер пересмотрели весь гардероб, но себе почти ничего не подобрали: у многих вещей был слишком маленький рост.

– Как ты думаешь, можно будет расшить здесь подогнутый край? – спросила Руби, держа в руках голубое креповое платье.

– А я возьму себе этот жакет, но не юбку к нему… Ты только посмотри на этот свитер! Должно быть, он стоил целое состояние. Нет, не могу! – бросив свитер на пол, Хизер расплакалась.

– Я тоже, – сказала Руби и отшвырнула голубое платье с таким видом, словно оно было слишком горячим. – Я чувствую себя расхитителем могил.

– Знаешь, мама, я сомневаюсь, что Грета найдет счастье в браке с Фрэнком.

– Кто знает, милая? – с грустью проговорила Руби. – Я теперь думаю, что, когда она вернулась домой, мне надо было держаться с ней поласковее, но меня так разозлило то, что она натворила…

– Нашей Грете всегда было плохо одной. Надо было пустить ее к себе в комнату. Наверное, мы сами выжили ее из дому.

– Знаешь, Хизер, а я бы не стала утверждать это так категорично, – ответила Руби, обняв плачущую дочь за плечи. – Грета очень некрасиво поступила по отношению к Мэттью, и было бы неправильно встречать ее с распростертыми объятиями и вести себя так, словно ничего не произошло.