же «мистер НЛО». Клептократ не сомневался, что восстали из небытия сладостные былые времена и скоро он опять начнет «зажигать» за государственный счет в дорогих клубах. Но на аэродроме в Пирлз Гейри встречало не более 200 пожилых сторонников, видимо еще не забывших народного трибуна образца 1951 года. Прямо у трапа «дядя» предложил назвать будущий аэропорт в Пойнт-Сэлайнз именем Рональда Рейгана[490].

Гейри воссоздал свою Объединенную лейбористскую партию, а в качестве партийных цветов избрал… флаг США. Не зная как лучше угодить оккупантам, «дядя» придумал простой предвыборный лозунг: «Америка должна остаться!»[491] Брататься с инопланетянами Гейри уже не призывал, но все равно программа его партии как обычно блистала популизмом и абсурдизмом. «Дядя» требовал размещения на Гренаде военных баз Англии и США и возрождения «прекрасного спорта конных скачек» (видимо, он хотел погреть руки на тотализаторе). Наконец, он обещал освободить всех священников от таможенного досмотра, надеясь, что тем самым как и раньше привлечет церковных иерархов на свою сторону.

Понимая все же, как к нему относятся на родине, Гейри уверял, что стал другим человеком и не намерен претендовать на пост премьер-министра. Но ему никто не верил.

Американцы не хотели ренессанса Гейри лишь потому, что эта одиозная фигура в кратчайшие сроки могла вызвать на Гренаде новую революцию. Тем более, они предвкушали отклики в мире на возвращение клептомана-колдуна на Гренаду в обозе американской армии. Уже 1 ноября 1983 года собственный корреспондент «Известий» в Гаване Бай (бывавший ранее на Гренаде) писал: «По подготовленному заранее плану Соединенным Штатам теперь остается только посадить в кресло премьера бывшего диктатора Гейри-Люцифера с его книжками по черной магии, эротическими статуэтками[492], собачьей преданностью Вашингтону и бандой помощников-террористов. Вот это и будет образец „демократии и порядка“, как их понимают в Вашингтоне»[493].

Такого подарка советским СМИ американцы конечно же делать не желали. Но и экспериментировать с новыми политиками в условиях все еще сохранявшейся популярности революции, особенно среди молодого поколения оккупанты не стали.

Решение пришло само собой – на пост «нового» премьера наметили старого соперника Гейри Герберта Блэйза, близкого к крупному бизнесу. На начало 1984 года Блэйз вяло пытался воссоздать свою национальную партию, но смог привлечь в ее ряды не более 35 человек.

Американцы при поддержке премьера Барбадоса Адамса (барбадосская полиция фактически обеспечивал правопорядок и сами выборы на Гренаде) сколотили буржуазную коалицию, назвав ее Новой национальной партией (ННП). ННП быстро получила солидные средства и вела компанию просто: если мы не победим, Гренада будет отрезана от любой внешней финансовой помощи.

Для соблюдения видимости демократии участвовать в выборах позволили и сторонникам Бишопа (ведь именно его формально хотели «спасти» интервенты). Они основали Патриотическое движение Мориса Бишопа (ПДМБ)[494]. Лидеры движения Рэдикс, Гахагэн, Джордж и Эйнштейн Луисоны остроумно высмеивали и Гейри и Блэйза и выступали за сохранение социальных завоеваний революции. Скуна они называли ОВВ (Obedient Black Boy – «послушный чернокожий парень», намекая на его пресмыкательство перед оккупантами), Однако в условиях иностранной оккупации, арестов и запугивания всех, кто симпатизировал НДД шансов у движения было мало. Гренадцы понимали, что американцы просто не допустят (и если понадобится силой) победы тех, кто был так или иначе связан с революцией.

С выборами на Гренаде американцы (ругавшие Бишопа за отсутствие этих самых выборов) протянули целый год, хотя в октябре 1983 года министр обороны США Уайнбергер обещал их в течение дней или максимум недель после окончания вторжения.

Вместо этого Скун объявил на Гренаде чрезвычайное положение.

Население охватила апатия. В начале 1984 года в ходе опроса выяснились политические настроения жителей оккупированной страны. 4 % были готовы голосовать за НДД, 5 % – за лейбористов Гейри и 4 % – за Блейза. 23 % вообще не хотели участвовать в выборах, 7 % не хотели выборов как таковых, 39 % не знали, что ответить, а 14 % отвечать отказались[495].

38 % опрошенных заявили, что революция была благом для Гренады, 44 % – что она не принесла ничего хорошего. Примечательно, что среди молодых гренадцев (до 21 года) революцию поддержали 55 %, а среди тех, кому было более 50 лет – лишь 27 %.

Чтобы как-то переубедить молодежь американцы, как уже упоминалось, даже выпустили книжку комиксов об «освобождении Гренады». На 10-летие независимости страны в феврале 1984 года на Гренаду прилетел госсекретарь Шульц. В столичном Квинс-парке оркестр вооруженных сил США исполнял популярные на Гренаде мелодии. В одном из писем с Гренады того времени эту сцену описывали так: «Толпа настроена серьезно и отвечает на музыку аплодисментами без энтузиазма. По поводу прибытия Шульца не наблюдается никакого экстаза. Больше всего аплодируют присутствующие американцы»[496].

И все же пропаганда, а также безысходность, овладевшая большинством гренадцев после смерти Бишопа, свое дело сделали.

3 декабря 1984 года на выборах ожидаемо победила ННП, набрав 58.6 % голосов (24045 голоса). «Дядя» несмотря на все раболепие перед интервентами был «удостоен» всего лишь 35 % (14 721 голос), а патриоты Рэдикса получили 5 % (2039 голосов) и не попали в парламент. Как и до революции система распределения мандатов в парламенте была «сверхдемократичной» – ННП получила 14 мест из мест, а лейбористы «дяди» – всего одно.

Чтобы очернить в умах и сердцах гренадцев саму память о революционных годах, американцы устроили на Гренаде показательный суд над прежним руководством НДД, которое обвинялось – в убийстве Бишопа.

Тюрьма Ричмонд-Хилл была поставлена под управление барбадосца и быстро заполнилась новыми политическими заключенными. Помимо арестованных американцами Остина, Лейна и Джеймса туда же доставили и задержанных в своем доме супругов Коард, других членов ЦК НДД и многих офицеров НРА и милиции.

Следствие по внутригренадским делам почему-то вели ямайцы и барбадосцы. Заключенных били, морили годом, заставляли подписывать признательные показания. Например, когда упоминавшийся выше второй лейтенант Нельсон (его арестовали в ноябре 1983 года дома) попробовал протестовать против грубости ямайских охранников, его на 15 дней посадили на «диету номер 2»: в 10.00 – хлеб, в обед – сушеные овощи, в 16.00 – хлеб с маслом. За более серьезные проступки полагалась «диета номер 1» – два раза в день хлеб и вода.

Адвокаты подходили к делу формально, оспаривая саму правомочность суда и понимая, что приговор предрешен.

В августе 1984 года Филлис Коард объявила голодовку и через два месяца похудела с 158 до 133 фунтов.

В октябре 1984 года, чтобы подготовить общественное мнение к предстоявшим выборам и будущему приговору лидерам революции, оккупационные власти Гренады раскрыли заговор, направленный якобы на возвращение НДД к власти. Правда, центральной фигурой «заговора»