Вокруг башен стали возводить стены, за которыми на значительном отдалении от опушки леса, за частоколами, складировали заготовленную древесину. Опушка постепенно отодвигалась от берега. Прежде чем начать лесоповал на очередном участке, вперед высылались новые тяжелые орнитоптеры, которые теперь называли орнибомбардировщиками, — они зачищали лес от диких животных и засевших там эльфов. Земля неохотно отдавала свои богатства, но тем не менее постепенно аргивяне наращивали число частоколов, огороженных участков и машин.

Потери, как в людях, так и в машинах, были ужасающие. Аргивяне редко видели врагов, те всегда появлялись неожиданно — то отряд эльфов, то рой фей, то полк лесного народа. Лесные люди как-то раз даже захватили одну из береговых башен и уничтожили флотилию лодок с запасами оружия и продовольствия. Аргивяне долго чувствовали себя бессильными перед ними, пока не выяснили, что их деревянные враги горят не хуже обычных деревьев.

После очередной битвы, в ходе которой аргивяне подожгли врагов, нападения неожиданно прекратились. Семь дней спустя у ворот одного из частоколов появился эльф — безоружная женщина со свитком в руках.

Харбин в тот день случайно оказался в этом форте. Он приказал стражам открыть ворота. Стражи должны были немедленно захлопнуть ворота, если окажется, что это ловушка.

Но враг вел себя честно. Эльфийка передала свиток Харбину, — оказалось, что это карта, с помощью которой следовало добраться до некоего места, расположенного в нескольких сотнях миль от опушки, в самой чаще. К карте прилагалась записка, и в ней говорилось, что если Харбин желает вступить в переговоры, то его ждут в такой-то день и час в месте, указанном на карте.

Харбин кивнул посланнице. Та сделала шаг назад и собралась уходить. На миг она обернулась, и сын изобретателя был готов поклясться, что она хочет что-то сказать ему. Но вместо этого она лишь покачала головой, зашагала к опушке и исчезла, едва оказавшись под деревьями.

Советоваться с Пенрегоном было некогда. Хорошенько поразмыслив, Тавнос разрешил Харбину отправиться на встречу, но настоял, чтобы тот полетел не один, а с эскадрильей орнитоптеров.

И вот глашатай уже вел Харбина под деревьями во дворец Титании. Двух человек Харбин оставил у орнитоптеров, двух взял с собой. Впрочем, если королева нарушит свое слово, не будет иметь никакого значения, есть с ним кто-либо или он один.

Впереди и позади них шагали бледные эльфийские воины, их лица были выкрашены мелом. По обеим сторонам тропы стояли жители острова, пристально разглядывая прибывших. Харбин был уверен, что пару раз видел в толпе человеческое лицо, но у него не было возможности остановиться и поговорить с аборигенами.

В конце концов они добрались до дворца и вошли в тронный зал, залитый зеленым светом, проникавшим сквозь листву гигантских деревьев. Земля здесь была твердая и ровная, хотя аргивянам случалось попадать и в болота. Путь к трону обрамляли две длинные шеренги эльфов и фей, столь же пристально разглядывавших кощунов. Ближе к трону стояли люди, одетые в коричневые хитоны с капюшонами. В их глазах Харбин ясно прочел, что с ним произойдет, если королева не сдержит слова.

Зеленый трон стоял на гигантской платформе из мрамора, к которой вели ступеньки. На троне восседала королева.

«Женщина неземной красоты», — подумал Харбин. Нет, дело даже не в красоте, понял он в следующий миг, — таких, как она, на земле просто не бывает. Ее узкое, с острым подбородком лицо напоминало маску из нефрита. Она была очень стройна и, догадался Харбин, значительно выше его ростом. Все ее тело покрывали плющ и яркие желто-зеленые листья, какие бывают только на молодых побегах, но в глазах, глубоких, бездонных, читалась многовековая мудрость.

Глашатай жестом велел Харбину оставаться на земле, сам же поднялся на две ступени и встал в стороне от находящегося за его спиной трона. Титания взглянула на Харбина и нахмурилась, ему показалось, что она мысленно, слой за слоем, снимает с него кожу, желая добраться до сути скрытой под ней души. Ощущение было не из приятных.

На миг все затихло, затем зазвучал голос королевы. Это не были слова, это была музыка. Харбин заметил, что ее речь отличалась от речи простых эльфов, как песнь скрипки в руках мастера от гортанных напевов пустынных варваров. Ее голос околдовал его, в нем были сила и огонь.

Глашатай перевел, четко и ясно:

— Я говорю от имени королевы Титании. Титания говорит от имени богини Геи, да будут благословенны ее щедрость и сила. Остров Аргот находится под защитой Геи, это дом ее детей. Вы здесь нежеланные гости. Вы должны покинуть Аргот.

Королевские трели были божественны, как и сама королева, но смысл, заключенный в них, оказался прост и однозначен. Харбин ответил:

— Я передаю вам приветствие Соединенного королевства Аргива, Корлиса и Иотии, его короля и населяющих его народов. Я передаю вам приветствие Верховного Лорда-изобретателя и Защитника Отечества, великого Урзы. Я его сын, меня зовут Харбин. Обращайтесь ко мне так же, как вы обращались бы к нему.

Глашатай перевел его слова Титании, и королева на миг улыбнулась. Что бы это значило, промелькнуло у Харбина, но времени на размышления у него не было — королева отвечала. Глашатай перевел.

— Королеве известно, кто ты такой, — сказал эльф. — Ее величество хочет знать, понял ли ты, что она только что сказала.

Харбин сделал глубокий вдох:

— Скажи королеве, что я понял. И скажи ей, что наш народ не намерен покидать этот остров.

Глашатай снова перевел, и ответ Титании был быстрым и кратким, как удар хлыста.

— В таком случае твой народ встретит здесь свою смерть, — сказал он. — Вы осквернили землю и должны понести за это наказание. Таков закон Геи.

— Позвольте, — сказал Харбин, поднимая руку. — Титания должна знать, что нам нужны древесина и руда, а ваша земля содержит и то, и другое в изобилии. Мы ведем войну против темных сил, которые пока что превосходят нас, и мы остро нуждаемся в ресурсах.

Глашатай не стал даже переводить его слова, лишь повторил:

— Королеве известно, кто ты такой и что происходит в твоей стране. Вы здесь нежеланные гости. Вы должны покинуть Аргот.

Харбин поднял обе руки.

— Вашему острову угрожает брат моего отца, у него армия машин, способных уничтожать массы людей и опустошать огромные территории. Если у нас не будет древесины и руды, мы не сможем защищаться и погибнем. А когда падем мы, Мишра найдет вас и уничтожит так же, как уничтожил нас.

На этот раз глашатай перевел сказанное, и некоторое время Титания сидела молча. Ее лицо ничего не выражало. Ожидания Харбина не оправдались — он полагал, что получит ответ немедленно.

И тут его осенило! На самом деле королевы Титании не было в этом зале. На троне сидела кукла, неземной красоты марионетка, которой кто-то управлял на расстоянии. Кукла была как живая, но на самом деле перед Харбином находились лишь листья и плющ. Интересно, что сейчас делает невидимая Титания — размышляет над его словами или выслушивает речи своих советников?