— Идти вплотную к вам или отстать на пару шагов? — наморщив лоб, спросила мисс Пройслер, поворачиваясь то к Грейвсу, то к Тому.

Грейвс стрельнул в нее недовольным взглядом через плечо, передернул плечами и пошел дальше.

Они продвигались по проходу не слишком быстро. Но вот объединенный свет их ламп упал наконец на отвал камней и щебня и пополз дальше, чтобы затеряться в черноте храмовой залы. Могенс ожидал, что в нем всплывут воспоминания прошлой ночи, но все, что он почувствовал, только страх, нарастающий с каждой секундой. Из памяти все еще ускользала картина того, что он видел за открытыми вратами — но никуда не исчезало ощущение, что это был кромешный ужас.

Внезапно мисс Пройслер замедлила ход, обождав, пока расстояние между ними и Грейвсом станет больше, и, когда она заговорила, Могенс понял почему. Ее голос был не громче приглушенного шепота, но это мало помогало; резные стены отражали каждый звук тысячекратно усиленным и искаженным — прямо голос злой сказочной ведьмы, которая сажает детишек на лопату, чтобы засунуть в печь.

— Как мог такой приятный и воспитанный человек, как вы, связаться с чудовищем вроде доктора Грейвса? — спросила мисс Пройслер.

— Мы когда-то были… — машинально начал Могенс, но тут же оборвал себя и задумался. На языке вертелось «друзьями», но слово не хотело сорваться с уст. И дело было не в девяти прошедших годах. Мисс Пройслер дожидалась ответа с особым выражением на лице, и он в конце концов вяло закончил, — …товарищами по учебе.

— В университете, как мне помнится, — кивнула мисс Пройслер.

Грейвс на ходу обернулся и смерил ее откровенно неприязненным взглядом, который также мало ускользнул от внимания мисс Пройслер, как и ее слова от него. От его непривычного добродушия и спокойствия не осталось и следа. Момент, когда они стояли в пещере, наблюдая за танцем звезд, на короткое мгновение изменил и сблизил их, возможно, даже что-то пробудил в их душах, ими самими непознанное. Теперь этот момент безвозвратно ушел и вернул обоих к привычному образцу взаимоотношений. И, странным образом, это скорее успокоило Могенса, чем взволновало.

— Дайте-ка, угадаю, профессор, — продолжала мисс Пройслер.

Само собой, она, как и он, поняла, что шептать бесполезно, что Грейвс слышит ее слова, даже напряженно прислушивается к ним. Но, кажется, ее это нимало не трогало, так что она заговорила вполне нормальным тоном. Теперь странная акустика подземных пустот, наоборот, приглушала звук ее голоса.

— Все дело в женщине, о которой вы как-то упомянули.

На этот раз Грейвс не ограничился косым взглядом. Он резко развернулся всем корпусом, так что луч его фонаря устроил бешеную пляску по стенам, потолку и даже полу, и сверкнул на Могенса взглядом, полным чуть ли не ненависти. Тем не менее от комментариев он воздержался и через секунду снова отвернулся.

— Да, Дженис, — тихо пробормотал Могенс. — Только не так, как вы думаете, мисс Пройслер.

Это был удар ниже пояса, которого он не ожидал, и был благодарен мисс Пройслер, что она не стала его добивать. Через минуту он неожиданно для себя добавил:

— Это была жуткая история. Мне не хочется об этом говорить. Скажу лишь, что она тогда распрощалась с жизнью. По моей вине. Только по моей.

Ему не требовалось смотреть ей в глаза, чтобы почувствовать, как мало мисс Пройслер поверила такой интерпретации. Она не была ни глупой, ни бесчувственной — эпитеты, которыми он часто награждал ее в мыслях, и не только, за последние годы, хотя ему самому давно стало ясно, как он несправедлив по отношению к ней. Не было в ней ни того, ни другого. Совсем наоборот. Пусть на свой лад, сформировавшийся в условиях жестких правил маленького обывательского сообщества, пусть в манере, к которой трудно найти подступы, но она была женщиной в высшей степени умной и участливой, даже если в секунду могла превратиться в фурию.

— Если мы переживем эту ночь, профессор, — сказала она, — то обещайте, что расскажете мне эту историю.

— В чем я сильно сомневаюсь, — язвительно прокомментировал Грейвс таким громоподобным голосом, который совершенно не вязался с тем, чем он закончил свою речь: — Нижайше прошу простить, что прерываю ваше задушевное воркование, однако вынужден вас просить: захлопните, наконец, пасти!

Последние слова он выкрикнул, давясь от гнева. Мисс Пройслер ничего не сказала, только прищурилась и посмотрела на него пристальным взглядом. По разумению Могенса, не потому, что ей нечего было ответить, просто она считала ниже своего достоинства вообще реагировать на такое вопиющее поведение. На его же лице отобразилось полное недоумение и даже испуг. Грейвс довольно кивнул, скривился в улыбке и чеканным шагом замаршировал дальше.

Только удовлетворение его было напрасным. Реакция Могенса последовала вовсе не на грубый тон — запугать его этим уже давно было невозможно — просто на долю секунды у границы светового луча мелькнуло нечто.

Разумеется, он не увидел Дженис во плоти, да ее там и не было — впервые он осознал это с отчетливой ясностью, — но в то же время он знал, что где-то там впереди, среди теней, она ждет его. И так же впервые он ощутил, что в этой мысли нет ничего пугающего или нагоняющего ужас, напротив, она несла в себе успокоение.

— Что за невозможный человек! — наконец высказалась мисс Пройслер так громко, чтобы Грейвс слышал, но не настолько громко, чтобы не понять: это предназначено не для его ушей.

На сей раз Грейвс и не отреагировал, разве что ускорил шаг, пока не добрался до кучи обломков и не остановился. Том собрался было вскарабкаться на эту гору, но Грейвс остановил его жестом, другой рукой он махнул Могенсу и мисс Пройслер, чтобы они поспешили.

— Прошу прощения за грубый тон, — сказал он, когда они подошли. — Просто я… немного нервничаю.

Мисс Пройслер даже намеком не дала понять, что отпускает ему грех.

— Нам действительно надо теперь быть тише, — продолжил Грейвс слегка задетым тоном, который улавливался даже в шепоте. — И осторожнее.

— Полагаете, вам придется пустить в ход… — мисс Пройслер кивнула на винтовку в локтевом сгибе его левой руки, — …эту штуку?

— Надеюсь, что нет. Скажу больше: если настанет момент ее использовать, боюсь, нам уже ничего не поможет. — Он упрямо вздернул голову. — Но к чему рисковать, не так ли?

— Не так!

Могенс с трудом спрятал ухмылку. Мисс Пройслер умела поставить в тупик. Однако Грейвсу этот ответ вроде бы нисколько не показался смешным. По крайней мере — ради исключения — на этот раз он проявил достаточно здравомыслия, чтобы не огрызаться, наоборот, обратился к мисс Пройслер с искренней заботой в голосе:

— Настал решающий момент еще раз все обдумать, мэм. Пока еще можно вернуться. Вы сможете самостоятельно проделать обратный путь и выйдете прямо к выходу.

— У вас что, не все в порядке со слухом, доктор Грейвс? Или с памятью? По-моему, я ясно выразилась.