— Тебе нечего читать? — улыбнулся Бернард.

Лукас помахал письмами:

— Это? Их я прочту еще по пути к лестнице…

— Я имел в виду книги внизу. Правила. То, что тебе надо учить. — Бернард склонил голову набок.

Лукас вздохнул.

— Да, я учусь, но не могу же я читать это по двенадцать часов в день. Мне бы почитать что-нибудь полегче. — Он покачал головой. — Ладно, забудьте. Если не можете…

— А что тебе нужно? Я просто не даю тебе расслабляться.

Он прислонился к шкафу и сплел пальцы на животе, внимательно глядя на Лукаса сквозь очки.

— Ну, это может показаться странным, но есть тут одно дело. Старое дело. На сервере значится, что оно хранится у вас в офисе вместе со всеми закрытыми расследованиями…

— Расследование? — недоуменно переспросил Бернард.

Лукас кивнул:

— Да. Это нечто вроде дружеской услуги. Мне просто любопытно, как оно было проведено. На сервере нет цифровых копий…

— Случайно не дело Холстона?

— Чье? А, старого шерифа? Нет-нет, а что?

Бернард сделал движение рукой, отмахиваясь от расспросов.

— Это дело Уилкинса, — сообщил Лукас, пристально наблюдая за Бернардом. — Джорджа Уилкинса.

Лицо босса окаменело. Усы повисли, как опущенный занавес.

Лукас кашлянул. Того, что он увидел на лице Бернарда, было почти достаточно.

— Джордж умер пару лет назад в механическом… — начал было Лукас.

— Я знаю, как он умер. Почему ты хочешь увидеть эту папку?

— Просто любопытно. У меня есть друг, который…

— Имя друга?

Бернард убрал руки с живота и сунул их в карманы. Отошел от шкафа, шагнул к Лукасу.

— Что?

— Этот друг имел какие-то отношения с Джорджем? Насколько близкие отношения их связывали?

— Нет. Я ничего такого не знаю. Слушайте, если это так серьезно, забудьте про мой вопрос…

Лукас только хотел спросить: почему он это сделал? Но Бернард, похоже, намеревался ответить ему безо всяких вопросов.

— Это очень серьезно. Джордж Уилкинс был опасным человеком. Человеком с идеями. Из тех, кто нашептывает их другим, кто отравляет людей вокруг себя…

— Что? В каком смысле?

— Тринадцатый раздел Правил. Изучи его. Восстания начнутся немедленно, если мы позволим действовать людям вроде него.

Бернард опустил подбородок, внимательно глядя поверх очков, и рассказывал правду сам, безо всяких уловок, придуманных Лукасом.

А Лукасу на самом деле и не нужна была та папка — он обнаружил записи о переходах между этажами, совпадавших по времени со смертью Джорджа, и десятки электронных посланий Холстону с требованиями замять дело. Бернард не знал, что такое стыд. Джордж Уилкинс не умер, он был убит. И теперь Бернард захотел поведать почему.

— Что он сделал? — негромко спросил Лукас.

— Я расскажу, что он сделал. Он был механиком, масленщиком. Мы начали узнавать от носильщиков о планах по расширению шахты, о прокладке горизонтального штрека. Как тебе известно, горизонтальные штреки запрещены…

— Да, разумеется.

Лукас представил, как шахтеры из восемнадцатого бункера пробивают штрек и натыкаются на шахтеров их девятнадцатого. Возникла бы, прямо скажем, неловкая ситуация.

— Я долго говорил со старым руководителем механического, он положил конец этой чепухе, и тогда Джордж Уилкинс предложил идею расширения вниз. Он вместе с несколькими приятелями начертил схему сто пятидесятого этажа. А потом и сто шестидесятого.

— Шестнадцать новых этажей?

— Только для начала. Во всяком случае, разговор шел об этом. Перешептывались, делали наброски схем. Но часть перешептываний уловило ухо носильщика, а затем про них узнали и мы.

— И вы его убили?

— Да, кто-то убил. Не важно кто. — Бернард поправил очки, не вынимая другую руку из кармана на животе. — Когда-нибудь и тебе придется такое делать, сынок. Ты ведь это знаешь?

— Да, но…

— Никаких «но». — Бернард медленно покачал головой. — Некоторые люди подобны вирусам. Если не хочешь, чтобы разразилась эпидемия, нужно провести в бункере вакцинацию. Избавиться от таких людей.

Лукас промолчал.

— В этом году мы избавились от четырнадцати угроз, Лукас. Ты хотя бы представляешь, какая у нас была бы средняя продолжительность жизни, если бы мы не предотвращали подобное?

— Но очистки…

— Полезны для избавления от тех, кто хочет уйти. Кто мечтает о лучшем мире. И в нынешнем восстании участвует много таких людей, но это лишь одна из тех болезней, с которыми нам приходится иметь дело. Очистка — один из способов лечения. И я не уверен, что человек, пораженный другой болезнью, проведет очистку, если мы вышлем его наружу. Чтобы все сработало, они должны захотеть увидеть то, что мы им показываем.

Его слова напомнили Лукасу о том, что он узнал о шлемах и встроенных в их щитки экранах. Он предполагал, что желание уйти — единственная болезнь. И теперь начал жалеть, что меньше читал Правила, чем Наследие.

— Ты ведь слышал по рации, как мы справились с восстанием. И все это можно было бы предотвратить, если бы мы остановили болезнь вовремя. Согласись, что так получилось бы лучше.

Лукас уставился на свои ботинки. Рядом на боку лежала мусорная корзина. Она выглядела печально. В таком виде она больше не была пригодна для хранения мусора.

— Идеи заразны, Лукас. Это и есть основная мысль Правил. А ты их учил.

Лукас кивнул. Он думал о Джульетте и о том, почему она не звонит вот уже целую вечность. Она была одним из вирусов, о которых говорил Бернард, ее слова проникали в разум Лукаса и заражали его нелепыми мечтами. Его даже бросило в жар, когда он понял, что тоже подхватил некоторые из них. Ему захотелось коснуться нагрудного кармана, нащупать лежащие там личные вещи Джульетты — часы, кольцо, удостоверение. Он взял их, чтобы сохранить память о Джульетте, но эти предметы стали еще драгоценнее, когда он узнал, что она все еще жива.

— Нынешнее восстание было пустяком по сравнению с предыдущим, — поведал Бернард. — Но даже после того восстания все удалось постепенно сгладить, ущерб — ликвидировать, а людей заставить обо всем забыть. То же самое будет проделано и сейчас. Тебе ясно?

— Да, сэр.

— Превосходно. Итак, это все, что ты хотел почерпнуть из той папки?

Лукас кивнул.

— Хорошо. Похоже, тебе действительно нужно читать что-нибудь другое.

Усы Бернарда приподнялись — он слегка улыбнулся и повернулся, чтобы уйти.