драгоценностей. Внучке Черногорской королевской четы, графине Кальви ди Берголо, дочери королевы Елены, удалось вывезти тела в родовое имение своего мужа в окрестностях Турина, и там сохранить в семейном склепе. Теперь, стараниями известного общественного деятеля командора Рампи, старосты церкви М. А. Стансфильд-Ефремовой[450] и ее помощницы сербки Н. С. Бурмазович-Сперлари[451], тела вновь были водворены в крипт этой церкви. Итальянский король Умберто II, не отрекшийся от престола, но проживающий в изгнании в Португалии, присвоил этим преданным церковным деятельницам звание Придворных Дам и особыми грамотами наградил их королевским орденом «Итальянской Короны» высокой степени.

В 1972 году иконостас был реставрирован профессором школы иконописи при русской церкви в Каннах В. А. Цевчинским. Но своды церкви всё ждут своего «богомаза»[452]. Богослужения совершаются регулярно приезжающим из Ниццы о. Иоанном Янкиным[453] и певчими собора г. Ниццы.

Из Рима мне пишет ныне здравствующий внук Черногорской Королевской Четы, Его Высочество Сергей Георгиевич князь Романовский герцог Лейхтенбергский:

«На бракосочетании Великого Князя Петра Николаевича с королевной Милицей Черногорской в 1889 году в Санкт-Петербурге, во время парадного обеда Государь Император Александр Третий произнес свой знаменитый тост: „Поднимаю бокал за здравие единственного верного друга России — князя Николая Черногорского!“».

Тут же присутствовавшие послы Франции, Германии и Англии переполошились и после обеда бросились к Государю изъясняться в их верности Государю и России. «Мой отец, — продолжает Его Высочество, — присутствовал на этом обеде, как и Великий Князь Николай Николаевич, — и их рассказы об этом „инциденте“ точны и единогласны. Великие послы перепутались не на шутку, а Государь глядел на них с видимым неудовольствием».

Разумеется, что с 1921 года по 1971, то есть за 50 лет, в Сан-Ремо произошли большие перемены: стройки, благоустройства и вообще значительный материальный прогресс жизненных условий населения.

В 1923 году я помогал одному моему престарелому итальянскому другу переезжать из города в недалеко лежащую горную деревушку, куда не было даже шоссейной дороги, а всё передвижение людей и грузов совершалось на мулах по специальным тропам мощеным круглым булыжником. Всю домашнюю обстановку грузили мы на мулов — животное медленно поднималось в гору с привязанными по его бокам пружинными матрасами, или шкафами в разобранном виде, столами, стульями и прочими предметами домашнего обихода. В деревушке не было даже электричества, воды не было в домах — надо было ходить брать ее в «фонтане»…

Строительство началось вскоре по приходе к власти Муссолини. Во время каждого моего приезда к моему другу в его деревушку, — я жил уже во Франции, — я находил новое. В первую очередь была проложена шоссейная дорога. Затем появились электричество и водопровод. В последующие года я уже мог ему телефонировать. Был построен телеферик, одна из станций которого была возле деревушки моего друга, а следующая около поля для игры в гольф.

Теперь, когда я пишу этот очерк, около этой уже основательно разросшейся и модернизированной деревушки заканчивается постройка автострады Вентимилья — Генуя, — «Автострада Цветов». Это совершенно грандиозное сооружение во всех отношениях: два пути в одну сторону и два в обратную, проходящие в этой гористой местности почти исключительно или в туннелях, или мостах с устоями, нередко превышающим сто метров высоты! На строящихся автострадах устраиваются разъезды с бензинными колонками, починочными мастерскими и недорогими ресторанами и кофейнями. Вся стройка разделена на участки, которые на торгах переданы на строительство частным предпринимателям, которые на советском жаргоне называются, не то «буржуями», не то «капиталистами». Я не буду здесь погружаться в схоластику марксизма-ленинизма. Ленин и его сподручные обещали на российских просторах молочные реки и кисельные берега, как только будут вырезаны «буржуи», которые «пьют народную кровь». Вырезали, чтобы упразднить «эксплуатацию человека человеком». Но вместо обещанного рая, все народы СССР очутились во всероссийском концлагере, которому и по сей день конца краю не видно…

В Италии «буржуев» еще не вырезали и, поскольку они представляют собой частную собственность и частную инициативу, они являются наименьшим злом в сравнении с государственным капитализмом Советского Союза.

Чтобы убедиться в этом, предлагаю отправиться со мной в дирекцию участка строительства автострады в районе Сан-Ремо. Мне очень любезно дали исчерпывающие данные об условиях работы в их предприятии. За 8 часовой рабочий день рабочие получают на руки по синдикальным ставкам от 5 до 8 тыс. лир (доллар 600 лир), в зависимости от квалификации, т. е. за вычетом взносов на социальное страхование. Оплачиваются также ежегодные отпуска. А вот и некоторые цены. Белый хлеб (черный не существует) — 200 лир кило; мясо — 2000, сахар — 250; сливочное масло — 150; макароны — 200; рис — 200; растительное масло — 600 лир литр; вино — 150; бензин — 155. Ботинки — 5000; костюм — 30 000. Квартиры сравнительно недороги. Скромная комната с полным пансионом обходится, начиная с 60 000 лир в месяц и дороже, в зависимости от комфорта и стола.

На место работы 25 % рабочих приезжают на своих собственных автомобилях, а 35 % на мотоциклах. Других подбирает специальный автобус предприятия. Многолетние служащие и рабочие предприятий, выходя в отставку, кроме пенсии, получают на руки единовременно два и больше годовых оклада, согласно годам службы. Конечно, существует огромное социальное неравенство и немало имеется «буржуев», которые не работают, но едят. Подавляющее число итальянских рабочих состоит в итальянской компартии и, может быть, тоже мечтает и диктатуре пролетариата, молочных реках и кисельных берегах. В Советском Союзе партийными олигархами, посредством своего полицейского аппарата принуждения, осуществлена их собственная диктатура над пролетариатом, обращенным в коммунистических рабов. Итальянские рабочие-коммунисты по-видимому не отдают себе отчет, что в демократической Италии, как и при всех нормальных режимах, уже имеется диктатура независимых рабочих синдикатов, которые, объявив всеобщую забастовку, в любой момент могут остановить всю жизнь страны и, следовательно, диктовать «буржуям» свою волю.

* * *

В ближайшем будущем я собираюсь проехать по этой Автостраде Цветов, любуясь с ее высот совершенно исключительными по своей красоте пейзажами на зеленые горы, цветочные плантации и лазоревые дали Средиземного моря, почти круглый год освещаемые ослепительными лучами южного солнца, как летнего, так и зимнего.

Буду вспоминать переезд моего друга на мулах в его глухую деревушку в 1923 году…

Покидая Сан-Ремо, мы направились к последнему этапу моих очерков о франко-итальянской Ривьере. Дорога, окаймленная разноцветно цветущими олеандрами, продолжает виться вдоль лазоревого моря, то у самой воды, то по небольшим холмам.

Но вот и Арма-ди-Таджиа, теперь прекрасное купальное место, а в 1922 году всего лишь небольшая рыбачья деревушка, где в музыкального названия вилле Вивальди, временно обосновались несколько русских семейств после только что