— Он обо всем знает. Они тебя выследили. Им известно, что у тебя полно детской порнухи на компьютере.

Руки Свена побелели.

— Этого он знать не может. — Фраза была произнесена под контролем, однако чуть громче, чем он сам желал. Он огляделся.

Вот, все идет хорошо. Детектив смотрел на них, на что он и рассчитывал. Проницательный парень этот полицейский. Он явно поместил их друг напротив друга, чтобы посмотреть, к чему это приведет. Они оба находились под подозрением. Совершенно ясно.

Он повернул голову в сторону бара и убедился в том, что коллеги детектива с этой точки он не видит. А значит, и сам он выпал из поля зрения второго полицейского.

— Полиции прекрасно известно, что ты не из сети загружаешь детское порно, Свен, а получаешь картинки от своих приятелей на флешках, — сказал он обычным голосом.

— Но это неправда!

— Но именно так он мне сказал, Свен.

— Почему он расспрашивает всех вас, если дело касается меня? А ты тоже уверен во всей этой ерунде? — На мгновение он даже позабыл о своей жвачке.

— Он стопроцентно опросил других людей из твоего окружения, Свен. Теперь он ведет допрос в этом заведении на всеобщем обозрении, чтобы ты явно скомпрометировал себя.

Свена трясло.

— Мне нечего скрывать. Я не делаю ничего, чего не делали бы другие. В Таиланде такие порядки. Я не причиняю детям никакого вреда. Я просто провожу с ними время. Никаких действий сексуального характера. В тот момент, когда я нахожусь с ними.

— Свен, я-то знаю, ты ведь сам рассказывал, однако он утверждает, что ты торгуешь детьми. Что на твоем компьютере есть кое-что. Что ты торгуешь фотографиями и самими детьми тоже. Тебе не сказали? — Он нахмурился. — Тут действительно что-то такое замешано, Свен? У тебя столько дел, когда ты приезжаешь, ты ведь сам говорил.

— Он говорит, что я ими ТОРГУЮ?! — Свен произнес эту фразу слишком громко и снова огляделся. Затем он попридержал себя. — Так он поэтому у меня интересовался, насколько мне удается заполнение всяких анкет? Поэтому спрашивал о том, как я могу позволить себе так часто путешествовать, имея всего лишь пенсию по инвалидности? Рене, все это внушил ему ты. Я не получаю никакой пенсии по инвалидности, как, он мне признался, ты ему сказал, и я просветил его. Я продал свой бизнес, как ты знаешь.

— Он на тебя смотрит. Нет, не оглядывайся. Будь я на твоем месте, Свен, я бы спокойно встал и ушел. Мне кажется, они не станут тебя останавливать.

Он сунул руку в карман и, не вынимая, разложил ножик. А затем медленно вытащил.

— Когда придешь домой, уничтожь все, Свен. Все, что может тебя скомпрометировать, хорошо? Это добрый совет от хорошего друга. Имена, контакты, старые билеты на самолет — избавься от всего этого, понятно? Иди домой и сделай это. Поднимайся и иди. Прямо сейчас, иначе гнить тебе в тюрьме. Разве тебе не известно, как поступают заключенные с такими, как ты?

Папа на мгновение выпучил на него глаза и как-то сразу успокоился. Затем он отодвинул свой стул и встал. Сообщение дошло до адресата.

Он последовал за Папой и протянул ему руку словно хотел обменяться рукопожатиями. Стиснув рукоять ножа, тыльной стороной руки вверх, он держал оружие лезвием к себе.

Папа нерешительно взглянул на руку товарища и улыбнулся. Все его сомнения улетучились. Этот бедняга был не в силах совладать со своим вожделением. Религиозный человек, сражавшийся со своим позором и проклятиями, обрушившимися на его плечи со стороны всей католической церкви. И вот перед ним стоит его друг и протягивает ему руку. Он желает ему лишь добра.

В тот самый миг, когда Папа собирался пожать протянутую ему руку, «благодетель» набросился на него, всучил ему нож, сильно сжав его пальцы вокруг оружия, так что Папа, сам того не желая, крепко ухватился за рукоять, а затем дернул руку ничего не понимающего Папы на себя так резко, что его кольнула в бедро неглубокая, но весьма ощутимая боль. Не сказать, чтобы боль была очень сильной, но со стороны выглядело именно так.

— Что ты делаешь? А, а! — заорал «приятель». — У него в руках нож, берегитесь! — прокричал он, еще раз как следует дернув Папу за руку. Две раны отличнейшим образом запечатлелись у него на боку. Сквозь майку-поло уже неслабо проступила кровь.

Детектив вскочил с места, так что его кресло опрокинулось. Все, кто находился в их части зала, обернулись на шум.

В тот же момент он оттолкнул от себя Папу, который предпочел сразу по стенке двинуться к выходу, обнаружив кровь у себя на руках. Он пребывал в шоке. Все произошло очень быстро. Он не успел осознать случившегося.

— Проваливай, проклятый убийца, — прошептал «пострадавший», отступив в сторону.

Папа в приступе паники разразился воплем, опрокинул несколько столов и бросился к дорожкам.

Было очевидно, что провокатор знает боулинг-центр как свои пять пальцев, и теперь ему нужно только проникнуть в отделение с механизмом для выстановки кеглей и выбежать прочь из здания.

— Осторожней, у него нож! — снова крикнул он, посетители расступались перед беглецом.

Он видел, как Папа угодил на дорожку под 19-м номером, а невысокий темный полицейский кинулся за ним из бара, как хищник. Борьба будет неравной.

Затем он шагнул к стойке с шарами и взял один.

Когда ассистент полицейского догнал Папу в самом конце дорожки, тот, как ненормальный, принялся размахивать ножом. У него словно случилось короткое замыкание. Но ассистент бросился ему на ноги, и они оба звучно повалились на желобы для шаров между двумя крайними дорожками.

Старший полицейский уже был на полпути к борющимся, однако шар, запущенный на крайнюю дорожку лучшим игроком команды, оказался быстрее.

Отчетливо раздавшийся звук, возвестивший о попадании шара в висок Папе. Словно кто-то раздавил пачку чипсов. Хруст.

Затем из руки Папы на дорожку выскользнул нож.

Множество взглядов переместилось с безжизненного тела на метателя шара. Те, кто был свидетелем перепалки, знали, что шар запустил именно он. Несколько из них поняли также, почему он опустился на колени и остался в стороне.

Все произошло именно так, как планировалось.

Детектив выглядел потрясенным, когда он подошел и помог ему подняться на ноги.

— Тут дело обстоит серьезно, — сказал он. — Судя по всему Свен не выживет после пролома черепа. Так что молитесь, чтобы специалисты «Скорой помощи» сделали свою работу хорошо.

Он посмотрел на дорожку, где Папе уже готовились оказать первую помощь.

«Молитесь, чтобы специалисты „Скорой помощи“ сделали свою работу хорошо», — сказал полицейский, но этого делать он как раз не собирался.

Один из врачей обыскал карманы Папы и передал содержимое темнокожему ассистенту. Люди из полиции явно основательно подошли к своей работе. Совсем скоро двое этих полицейских вызовут подмогу и примутся выуживать всевозможные сведения. Проверят имена и регистрационные номера Папы и его самого. Проверят алиби. Позвонят в парикмахерскую, где его никогда и в помине не было. Пройдет некоторое время, прежде чем они укрепятся в своем подозрении, и это время — всё, что было в его распоряжении.