Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Виктор вздохнул:
– Ну что ж… Дайте только собраться с духом.
– Пожалуйста.
Виктор поднес руки к лицу, подойдя к углу комнаты, медленно провел ими ото лба вниз, словно в раздумье…
«Я же не давал им одежды, они не знают…»
Он бысто ухватил лацкан своего пиджака и засунул в рот.
– Химмель![29]– заорал Дитрих и дернулся к нему.
– Нажад! – процедил Виктор. – Ражгрыжу ампулу!
– Ну что за ерунда…
– Нажад! – Виктор вытаращил глаза, чувствовал, как жар от гнева прилил к его лицу.
– Ну, ну… – Дитрих отошел на полшага. – Поговорим спокойно.
– Шоедините ш коншулом, живо!
– Хорошо. – Дитрих подошел к телефону и поднял трубку. – Семь-три-двенадцать. Дайте связь с советским посольством, немедленно. Немедленно, я сказал! Сейчас они соединят, не волнуйтесь. Да? Говорит штандартенфюрер СС Дитрих Альтеншлоссер. Я прошу вас безотлагательно соединить меня с послом СССР в рейхе. Прошу доложить, что это дело чрезвычайной государственной важности… Да… – Он поднял голову. – За послом послали… Надеюсь, эта дипломатическая бюрократия не будет долго тянуть.
– Отойчите от штола.
– Хорошо. Пожалуйста. Вот мои руки. Я ничего не делаю.
Виктор осторожно подошел к столу и потянулся к трубке.
И тут у него в глазах внезапно потемнело, как будто от давления.
«Коньяк…» – подумал он и полностью провалился во тьму.
Он очнулся от того, что ему в бедро вонзили что-то острое. Хотел замычать, но все тело и лицо задеревенели; в бедре начал разливаться какой-то жар, поднимаясь выше.
– Подожди, миленький… сейчас…
Иглу выдернули; в нос резко шибанул нашатырь, наворачивая слезы на глаза. Виктор понял, что его держат руками и поднимают; память начала возвращаться, и он сообразил, что его вытаскивают из багажника. Брызнул свет; веки задвигались, промаргивая зрачки, и он вдруг увидел перед собой лицо Зины!
– Сейчас… так… очнулись…
Картина, которая открылась перед Виктором, была умопомрачительной.
Светлый зеленовато-голубой «опель» с белой крышей и раскрытым багажником висел поперек старой узкой улицы немецкого городка на уровне второго этажа на лапах автомобильного подъемника. Багажник оказался как раз впритык к балкону с железной решеткой, на котором, одетые в форму дорожной полиции, стояли Зина и какой-то мужик со «скорпионом» наготове. Собственно, на этот балкон Зина и затаскивала Виктора.
И тут Виктора начал неудержимо разбирать смех.
– Так это же… Помнишь…
– Потом. Ноги… Пошли… пошли… – Зина, как военная санитарка, перекинула правую руку Виктора через плечи и потащила в дом.
Он вспомнил.
Он рассказывал Зине эту комедию. Датская, конца семидесятых. «Операция начнется после полудня». Эпизод был именно оттуда.
Неужели эта бредовая комбинация здесь сработала? Хотя почему нет? В рейхе с его орднунгом, как уже убедился Виктор, ждут чего угодно, но в разумных пределах!
Они промчались через коридоры и лестницы старого дома с криками «Ахтунг!» и «Платц да!»[30]. За дверью парадного ждал полицейский мотоцикл – довольно недурственный байк от «БМВ», с коляской и торчащими в обе стороны цилиндрами мощного движка. Высоко поднятый глушитель с дырками, чем-то напоминавший кожух от «дегтярева», сиял хромом. На Виктора накинули черный форменный плащ, нахлобучили на голову шлем с очками и помогли втиснуться в «галошу», на которой хищно торчал вычищенный и смазанный МГ-42, Зина прыгнула за руль, мужик – на седло за ней, и они рванули.
Они летели нагло, с воем сирены; через пару кварталов перед ними вынырнул черный с белыми крыльями официально-тяжеловесный, будто предпенсионный чиновник народного учреждения, «БМВ-полицай», с вытаращенными фарами-пенсне, с округлым синим колпаком мигалки над лобовым стеклом и мегафоном на крыле, через который что-то орали. По спокойствию Зины Виктор сообразил, что это тоже наши.
Они проносились мимо частых постов на шоссе, которые абсолютно не обращали на них внимания и не задавали вопросов. Ни почему они превышали скорость, ни почему несутся с сиреной, ни почему нарушают все мыслимые и немыслимые правила, вплоть до проезда на красный. Дорожную полицию здесь словно вырубили.
Мимо мелькали аккуратненькие лесопосадки, дома и поселки. На поворотах налево колесо «галоши» поднималось в воздух. В одном месте они обогнали какой-то местный поезд с небольшим, как игрушка, танк-паровозом и прямо перед ним промахнули переезд мимо шлагбаума; мотоцикл взял барьер, как ретивая лошадь. То ли от укола, то ли от свежего воздуха, но Виктор постепенно приходил в себя.
Его начало захватывать какое-то по-детски легкое, беспечное волнение, словно он в кинотеатре и смотрит фильм про Джеймса Бонда. На резких поворотах хотелось вскрикивать «Э-эх!». В голове крутился запрещенный в рейхе квикстеп «Ночной экспресс на Варшаву».
«Видимо, заодно накачали еще и чем-то таким, чтобы не переживал, – рассудил он. – Как бы привыкание потом не началось. Хотя… от всего можно избавиться, лишь бы отсюда вытащили».
Несмотря на поднимавшуюся эйфорию, душу Виктора начали грызть червячки сомнения. Что-то не то, что-то неестественное было в этом приключении.
«Так не бывает. Все слишком легко. Почему бездействует полиция? Такое впечатление, будто у нее приказ нас пропустить. Если да, то от кого? Кто полезет против Гиммлера? Партаппаратчик Борман? А откуда у него возможность командовать полицией? И вообще, где он, этот Борман, в данной реальности? Может, его уже давно подсидели и спалили в концлагере. Черт, правильно в нашем СССР всех, кто выезжал, заставляли международное положение учить. А то сидишь тут в этой коляске как дурак, пока другие за тебя думают. Хотя… может, это как раз и задумывали так, чтобы я сейчас ничего не знал и поэтому делал все, что скажут?»
Встречный ветер тугой реактивной струей обдавал физиономию мерзким мелким холодным дождем, к которому добавлялись грязные брызги из-под колес. Сквозь защитные очки практически ничего не было видно, но протирать их было в лом. По постовой непромокаемой форме струились ручейки, ветер сдувал их назад, они растекались щупальцами, лезли за ворот. Только бы вырваться…
«Может, в рейхе сегодня действительно что-то произошло? СС должно уже все дороги перекрыть, а тут феркерсполицаи ухом не ведут. Партия организовала внутренний переворот?»
…Мотоцикл резко тормознул, и Виктор решился протереть очки. Впереди стоял небольшой горбатый фургончик «рено», его обогнал следовавший впереди «БМВ-полицай». Из «бэхи» выскочили трое людей в черной форме дорожной полиции со «скорпионами» и один в черном кожаном пальто и шляпе.