дом с Шэннон внутри, и вместо того, чтобы хорошо им пользоваться, ты швыряешься ею, как мешком с песком.

— Ты знаешь почему, — выпалил я. — Я не тороплюсь.

— Хм. — Он склонил голову набок. — Они сломали твои инстинкты, когда действовали? Знаешь, как когда собаку кастрируют, и она больше не берет след? Потому что тот Джонни, которого я помню, не упустил бы такую редкую возможность.

— Я не был кастрирован, ты, бесчувственный придурок, — возмущенно огрызнулся я. — И моя сперма плавает просто отлично. Они проверили! — Дважды.

— Тогда с тобой что-то не так, — парировал Гибси, не сбиваясь с ритма. — Потому что эта девушка безумно сексуальна, а ты думаешь о регби.

— Эй, — предупредил я, ощетинившись. — Не называй мою девушку сексуальной.

— Почему бы и нет? — он усмехнулся. — Разве ты не считаешь ее сексуальной?

— Конечно, я думаю, что она сексуальная, — выплюнул я. — Я думаю, что она чертовски сексуальна.

Гибси приподнял брови. — Это правда?

— Да, это так, но дело не в этом. — Взволнованный, я покачал головой и указал на него. — Ты не говоришь, что она сексуальная. Я сузил глаза. — Ты держишь свои маленькие глазки от нее.

— Что ж, это правда, — рассмеялся он. — И я не слепой, парень.

— Ты смотришь на нее? — Спросил я, потрясенный. — На мою Шэннон?

— Твоя Шэннон, — хихикнул он. — Да, я знаю, и дело не только во мне. Мы все смотрим на нее — и, по-видимому, смотреть на нее — это все, что делаешь и ты.

— Ты что, издеваешься надо мной прямо сейчас? — В ярости потребовал я ответа.

— Нет.

— Кто это "мы"?

Гибси пожал плечами. — Я, Фели, Хью, Дэнни Мак, Люк, Пирс, Донал…

— Ну, перестань так на нее смотреть! — Я взревел, придя в ярость. — Господи Иисусе!

— Я просто говорю, что она великолепна, и у всех нас есть глаза, — хихикнул он. — Но это не значит, что я представляю себя обнаженным на…

— Если ты закончишь это предложение, я оторву тебе голову, — кипел я. — Справедливое предупреждение.

— Ты начинаешь злиться, Джонни? — он усмехнулся, выгнув бровь. — Хм? Ты что, совсем распалился, парень?

— На что это похоже? — Я зарычал, не потрудившись отрицать это.

— Идеально. — Вскочив со стула, Гибси ухмыльнулся. — Теперь, когда мы установили, что тестостерон все еще циркулирует в твоей крови, иди займись чем-нибудь продуктивным со своей девушкой. — Он направился к двери. — И никакой этой ерунды с рукопожатием, — добавил он. — Тебе не двенадцать, Джонни, и ей тоже.

— Убирайся отсюда к черту, — выпалил я, стиснув челюсти.

— О, и если ты все еще сомневаешься в полном проникновении, то я настоятельно рекомендую пройти курс реанимации "рот в киску".

— Господи Иисусе, Гибс!

— Это живописный вид, и он очень полезен. — Он подмигнул. — Это беспроигрышный вариант, парень.

— Иди домой. — Я указал на дверь. — Сию же минуту, или тебе придется возвращаться к жизни.

— Есть, кэп, — отсалютовал Гибси в ответ, прежде чем выскочить из комнаты.

— Да, тебе лучше бежать, ублюдок! — Я заорал ему вслед, тяжело дыша. — Потому что, когда я вернусь на сто процентов, я собираюсь задушить…

— Ты в порядке? — Спросила Шэннон, появляясь в дверях, покрасневшая и неуверенная.

— Нет, — выпалил я, грудь вздымалась от смеси гнева и похоти, когда мои глаза блуждали по ее телу, упиваясь ее видом. Она была так чертовски красива, стоя там в черных леггинсах, пушистых носках и огромной белой футболке, в которую переоделась после школы. Ее волосы были собраны с лица в высокий конский хвост, на лице не было косметики — и синяков — и я никогда не видел ничего более чертовски совершенного.

Я был уничтожен.

Я облажался феноменально и не мог выбраться. Я был весь внутри — сердцем, головой, телом, яйцами… каждая частичка меня была всем сердцем за эту девушку. Мне казалось, что она была в моей жизни всегда. Как будто я никогда не знал никого, кроме Шэннон. Она была моей первой любовью, и она была чертовски страшной для меня. Быть с ней было навязчивой идеей, которая угрожала поглотить меня ежедневно. Мне приходилось надрывать задницу, чтобы держать голову в узде, но помнить о том, что нужно твердо стоять на земле и не витать в облаках, было легче сказать, чем сделать, когда у меня была девушка, которая сбивала меня с ног одним взглядом. Она опутала меня детскими, нелогичными, иррациональными узлами, и с каждым прошедшим днем в моем сердце завязывался новый. Я полностью терял контроль, и это было проблемой для меня, и мои чувства к ней были серьезной проблемой, потому что они были слишком сильны, чтобы их можно было обуздать, слишком много можно было вынести, и от них слишком разило постоянством. Другими словами, я был по-королевски облажан.

— Я не в порядке, — выдавил я, в отчаянии проводя рукой по волосам.

— Ч-что случилось? — прошептала она, глядя на меня широко раскрытыми глазами. — Тебе больно?

— Нет, это не.. — Я остановил себя и издал болезненный рык. Ее глаза прожгли во мне дыры так глубоко, что мне пришлось отвести взгляд, прежде чем полностью раствориться в этой девушке. Это было слишком. Ее было чертовски много.

— Что это? — спросила она, осторожно приближаясь ко мне. — Джонни, что случилось? — Ее маленькая ручка обвилась вокруг моей руки, ее прикосновение было робким, ощущение ее кожи на моей воспламеняло мое тело. — Ты можешь поговорить со мной, — добавила она тихим голосом, и запах ее духов заполнил мои чувства. Помоги мне Бог. — Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

— Чего ты хочешь от меня, Шэннон? — Прохрипел я, чувствуя себя невероятно уязвимым, когда смотрел сверху вниз на единственную девушку, которую когда-либо любил. Мне нужно было, чтобы она говорила мне, что делать. Ей нужно было задавать темп, потому что я был слаб рядом с ней, и мне нужно было больше, чем, как я боялся, она была готова дать. Гибси заморочил мне голову, и теперь мой разум застрял в режиме гребаного зверя. Я хотел ее так чертовски сильно, что не мог мыслить здраво. Осознание того, что мы были совсем одни, только делало это в миллион раз интенсивнее.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она с испуганным видом.

— От меня, — ответил я, сердце бешено колотилось. — От этого? — Я пожал плечами, чувствуя себя беспомощным. — От наших отношений. Чего ты хочешь от меня?

— Честно?

Я кивнул. — Всегда.

— Все, — прошептала она, глядя мне в глаза. — Особенно сломанные части.

Вот дерьмо.

Она вернула мне мои слова, и со мной было покончено.

Полный пиздец.

Я понял это в тот момент, когда мои губы коснулись ее губ. Я понял, когда поднял ее