«главный порок и причины всех проступков и преступлений на Кавказе — пьянство, корень которого лежит в среде, дающей рекрутов для армии»[1767]. После окончания военных действий и вывода основного контингента российских войск, массовое употребление спиртных напитков среди офицеров, солдат и казаков оставалось одной из самых серьёзных проблем для высшего руководства, судопроизводственных органов и коренного населения Северного Кавказа, т. к. постоянно вызывало всплеск преступлений. Самым распространенным из них являлось самовольное оставление части, побои, кражи, изнасилования. На фоне злоупотребления «кизляркой» происходили столкновения не только у солдат с местным населением, но зачастую были стычки между солдатами и офицерами царской армии с одной стороны и казаками Терского казачьего войска — с другой. Злоупотребление спиртными напитками в Терской области было распространено и среди рабочих. Так, по воспоминаниям современников: «…На руднике и Аллагирском заводе не было ни одного крепостного, не поражённого алкоголизмом. Все пили и здорово пили…» Тяжёлый физический труд рудокопа и металлурга, дешевизна и доступность спиртного и другие причины способствовали этому.

Государственная власть, следя за производством, торговлей и употреблением спиртосодержащих продуктов на Кавказе, пыталась не только контролировать эти процессы, но и производить их жёсткую регламентацию с помощью законодательных актов. В «Уставе о питейном сборе», изданном в 1867 году, ограничивалось время продажи вино — водочных изделий с 7 часов утра до 10 часов вечера. В городах и на ярмарках это время продлевалось до 11 часов вечера. Ограничения были прежде всего связаны с уменьшением функциональности контроля за продажей спиртного в более позднее время[1768]. 24 мая 1875 года были изданы правила, по которым запрещалось открывать питейные заведения в близи учебных заведений, больниц и церквей. Однако этот запрет неоднократно нарушался, в связи с чем в 1890 году вышло распоряжение, по которому все винные лавки и погреба, расположенные ближе 40 сажень от перечисленных учреждений, закрывались[1769]. Кавказская администрация стремилась бороться со злоупотреблениями спиртными напитками. В одном из документов говорилось: «…Ввиду ограждения населения Терской области от пьянства, подрывающего благо со стояние её жителей, запрещается торговля спиртными напитками в неположенных для этого местах». По Указу Правительствующего Сената, с 1880 года запрещалось открывать питейные заведения не только на базарах, но и в любом месте, где происходил постоянный рыночный торг[1770].

Некоторые российские деятели пытались использовать спиртные напитки — как одно из средств покорения края. «Присовокупив к фанатическому учению Алкорана русскую водку, — писал Ростислав Давыдов, — а к обещаниям словесным толстую висельную верёвку — тогда дикарь, под влиянием страсти и страха быстро подвинется к нашим целям. С ослаблением морального достоинства человека, ослабевает вся масса в совокупности…»[1771]. Чеченцы, по воспоминаниям очевидцев, «пили весьма исправно». Но спившихся среди них не было, так как пили они только тогда, когда представлялся к тому законный повод: приезд гостя, свадьба[1772]. Пьяницы среди чеченцев попадались крайне редко[1773]. Но по многим свидетельствам, в пьяном виде чеченец был просто невыносим. Придирчивость, ссора с кинжалом во время обильного застолья — были обычным делом. Часто такое поведение объяснялось «горячим южным темпераментом»[1774]. Употребление спиртных напитков «развязывало» язык, давало повод высказаться о наболевшем. Так, полковник Беллик 25 марта 1865 года доносил начальнику Терской области: «…Другой чеченец, после многих стаканов портера, был более откровенен, …он прямо сказал: не пойдём мы в Турцию и не пустим тех, кто собирается туда; в Турции ждёт нас смерть, ждёт она нас и здесь, но здесь она приятней, потому что здесь наша родина и здесь лежат отцы наши, побитые русскими»[1775]. В целом виноделие на Кавказе в послевоенный период развивалось очень интенсивно, но на ряду с положительными результатами (ростом экономики и благосостояния граждан), оно принесло и не свойственное для кавказских мусульман явление — пьянство, приведшее к увеличению преступности в крае и другим негативным последствиям.

2. Капитализация нефтепромышленного комплекса

В конце XIX — начале XX в. ощутимо возрастает геополитическое значение Кавказе в связи с вовлечением его в мировое хозяйство. Богатые природные (прежде всего нефтяные) ресурсы превращают Кавказ в сферу острой экономической конкуренции европейских держав, включая Россию[1776].

Кавказские минеральные богатства были так велики, что каждый затраченный на этот край рубль — приносил доход[1777]. К полезным ископаемым первостепенной важности, добывающимся на чеченской территории относились: нефть, асфальтовые руды, ангидрид, барит, гипс, глина, железные руды, каменный уголь, каолиновые руды, медные руды, мергель, охра, сера, серебро — свинцовые руды, селитра, сланец, сурьма, цемент, золото. Из второ степенных минералов можно перечислить следующие: кварц, горный хрусталь, серный колчедан, вольфрам, флориди-новые глины, стронцит, аспидные сланцы и другие[1778].

Асфальтовые руды обычно располагались рядом с выходами на поверхность нефтеносных источников. Залежи кира разрабатывали на склонах и у подошвы Грозненского и Терского хребтов, около Серноводска, а затем на местных заводах расплавляли в асфальт. Куски добытого кира разбивали колотушками на более мелкие части и плавили их с мазутом в закрытых чугунных котлах. Готовый асфальт разливали в круги[1779]. Вблизи Грозненских нефтяных источников в 1889 году персид-скоподданным Халибековым было добыто около 3000 пудов кира. Близ Брагуновских нефтяных источников купцами Аджи-Юсуфом и Онановым было разработано 2000 пудов кира. Всего в Терской области в 1889 году добыли 5000 пудов кира[1780].

Асфальт сбывали в Нижний Новгород, Ростов и другие регионы. Работали на асфальтовых заводах в основном чеченцы.

Ангидрид добывали недалеко от чеченских сёл Ушкалой и Химой, а барит рядом с высокогорным селением Дай[1781]. Гипс чеченцы усердно собирали по руслам рек и отвозили на продажу в город Грозный[1782]. На левом берегу реки Чанты — Аргун Чанхоевская скала почти вся состояла из гипса[1783]. Много гипса находили в Грозненском округе[1784]. Кристаллический гипс залегал недалеко от села Шалажи, в долинах рек Гехи и Мартан, в Итум — Калинском участке — рядом с сёлами Химой и Ушкалой[1785]. Во многих горных ущельях встречались большие залежи квасцового глинистого сланца. С помощью этих квасцов чеченцы окрашивали сафьян и другие предметы. Местами залегал глинистый плитняк высокого качества: ровный, плотный, зеленовато-серого цвета. Он применялся чеченцами при изготовлении надгробных плит и памятников[1786]. В некоторых сёлах, например Дачу — Борзой, Улус — Керт, Варанды, встречалось большое количество чеченских домов, стены и ставни которых были окрашены в чёрный и жёлтые цвета. Краски эти изготовлялись чеченцами из особого рода глины, содержащей в себе большой процент красильных веществ