После смерти Нины Лев Александрович прожил еще около десяти лет. Эти годы были непростым периодом в его жизни. Это были годы раздумий, годы оценки собственных достижений и неудач. Это были и годы одиночества. Пережить их помогли офицеры военной разведки, которые заботились о ветеране, помогали ему в решении различных проблем. В те годы Сергеев нуждался не столько в материальной помощи, сколько в общении с теми, кто пришел ему на смену в военную разведку. Сергеева приглашали на различные торжественные мероприятия, которые проводились в ГРУ в дни государственных праздников. Он имел возможность встречаться с теми ветеранами военной разведки, с которыми в годы Великой Отечественной войны выполнял специальные задания далеко за пределами Советского Союза. Это были для ветерана особые дни. Они были наполнены и радостью общения с единомышленниками и товарищами по трудной и опасной профессии, и общими с ними переживаниями. Такие встречи были необходимы, и они продлевали ему жизнь.

В начале 80-х годов в СССР было утверждено первое постановление Президиума Верховного Совета СССР и Совета министров СССР об участниках Великой Отечественной войны и предоставляемых им льготах. Когда полковник в отставке Л. А. Сергеев узнал об этом постановлении, он написал письмо начальнику военной разведки. Ветеран просил выдать ему «соответствующую справку на предмет получения удостоверения участника Великой Отечественной войны».

Соответствующую справку Сергееву не выдали. В начале декабря 1981 года он получил ответ из ГРУ, который удивил и разочаровал его. Ответственный офицер военной разведки, службе в которой Сергеев отдал всю свою жизнь и добился немалых успехов в работе, сообщал:

«Ваше письмо, адресованное генералу армии П. И. Ивашутину, рассмотрено.

Сообщаю, что нахождение в длительной зарубежной командировке в США в период 1940–1946 годов к прохождению службы в действующей армии не относится. Поэтому льготы, устанавливаемые существующим законодательством, на Вас, к сожалению, не распространяются».

Льготы участникам Великой Отечественной войны, установленные правительственным постановлением, не распространялись не только на одного полковника в отставке Л А Сергеева, который был награжден медалями «За Победу над Германией» и «За Победу над Японией». Эти льготы не предоставлялись всем разведчикам, которые выполняли свой воинский долг в сложнейших условиях на территориях иностранных государств. То, что они при выполнении этих заданий постоянно подвергали свою жизнь серьезным опасностям, было забыто. Не участниками войны оказались разведчики, которые были захвачены и казнены в Японии, в Бельгии или Франции.

Несправедливость такого подхода к определению статуса лиц, принимавших участие в Великой Отечественной войне, стала очевидной. Правительство было вынуждено принять дополнение к постановлению. К участникам войны были приравнены не только советские разведчики, но и партизаны и военные железнодорожники.

Советские солдаты сражались на огненных и секретных фронтах Великой Отечественной войны не за награды или будущие льготы. Тем не менее только после получения удостоверения участника Великой Отечественной войны Сергеев с помощью представителя военной разведки смог добиться, чтобы в его квартире был установлен телефон. Мир расширился. Далекие друзья, которые проживали в разных районах огромной Москвы, стали ближе. Разговоры с ними по телефону были необходимы Сергееву, как воздух.

Полковник запаса Виктор Викторович Бочкарев не только часто разговаривал с Л. А. Сергеевым по телефону, но много раз встречался с этим замечательным человеком. Вот что он рассказал мне о Сергееве:

«После войны семья Сергеевых проживала в Москве в двухкомнатной квартире в доме 14 на Бакинской улице. Нина Александровна Сергеева была несколько моложе своего мужа, а по своей внешности она, несомненно, была одной из самых красивых женщин в коллективе военных разведчиков. Детей у них, к сожалению, не было, близких родственников не осталось. Нина Александровна умерла 13 января 1991 года, была кремирована, и урна с ее прахом была установлена в колумбарии Николо-Архангельского кладбища.

Сергеев был членом организации ветеранов военной разведки, посещал все собрания, часто выступал перед молодыми разведчиками.

После смерти жены, которую он боготворил, здоровье Сергеева пошатнулось. И мне, хорошо знавшему этого смелого и сильного человека, пришлось взять над ним шефство. Проще говоря, раз в месяц я посещал его, помогал решать различные мелкие, но для него важные, бытовые проблемы. Нам удалось прикрепить его к ветеранской столовой. Несколько раз я посещал Льва Александровича вместе со своей женой, Юлией Викторовной, которая готовила для него вкусные домашние пироги. Наш друг был благодарен за помощь и возможность видеться с товарищами.

За полгода до смерти он написал завещание, в соответствии с которым его квартира и все его имущество передавались в распоряжение военной разведки. Это завещание, заверенное нотариусом, я передал в Главное разведывательное управление.

Моей семье Лев Александрович оставил на память цветной портретик Нины Александровны, которую мы знали, пару книг, красивый ножичек и маленький медальончик, которым он очень дорожил. Скончался полковник Сергеев в военном госпитале 4 декабря 1994 года. В соответствии с его завещанием урна с его прахом была установлена в колумбарии Николо-Архангельского кладбища рядом с урной его жены.

Полковник Сергеев всегда производил на меня впечатление делового, принципиального, смелого и честного человека, истинного профессионала, способного решать любые разведывательные задачи. Для этого уникального человека были характерны осмотрительность, острый логический ум, тщательное изучение всех, с кем ему приходилось работать в разведке. Могу сказать, что Сергеев по праву пользовался заслуженным авторитетом среди военных разведчиков. Ни один из его источников не попал в руки контрразведок тех стран, где ему приходилось работать. Самую добрую память о нем сохранил и работавший с ним в Вашингтоне капитан Борис Семенович Грудинко, который умер в сентябре 2005 года в городе Санкт-Петербурге…».

Время без остановок несет всех нас в завтрашний день. Каким он будет? В потоке служебной и бытовой суеты мы многое вынуждены оставлять или забывать. Хотелось, чтобы имя полковника Л. А. Сергеева, резидента военной разведки Мориса, о котором впервые удалось рассказать, не было забыто. Он был талантливым разведчиком, умелым резидентом, исполнительным и инициативным офицером, исключительно проницательным аналитиком и хорошим товарищем. У него были и друзья, и недоброжелатели. Ему было чем гордиться и о чем сожалеть.

Главным и самым верным другом резидента Мориса, несомненно, являлась военная разведка, к которой он всегда относился с особым уважением. Видимо, подтверждая это, Морис перед смертью завещал Главному разведывательному управлению свою московскую квартиру и все остальное, что ему принадлежало в этом мире.

Такими были информаторы Сталина. Одни из них, возвратившись на Родину, были отмечены высокими правительственными наградами. Другие строго наказаны за ошибки, которые допустили в работе в специальных командировках. Но это уже другая история…