— К Рефату?

— А ты его знаешь?

Виктор кивнул, поворачивая вслед за «мерседесом» налево.

— А что тебе кажется? — спросил он через минуту.

— У меня был друг, когда я служил военным переводчиком в Африке. Он подорвался на микроавтобусе… На мину наехали.

— Ну, мы едем по дороге, здесь мин не будет. Да и какой смысл нас взрывать?

— Мину можно и с собой везти, даже не подозревая об этом. Может, остановимся, посмотрим?

— Он же приказал не отставать от них.

— Вот видишь, — негромко произнес Ник и снова вздохнул. — Мы им больше не нужны…

— А наши отпечатки пальцев?

— А тот палец из пробирки? — вопросом на вопрос ответил Ник.

Нервные мысли Ника все-таки передались Виктору и он уже сопоставлял возможность своей гибели с неожиданным появлением Рефата. Теперь вся его конспиративная связь с Москвой выглядела просто смешно. Он скрывал от Георгия, что знаком с Рефатом, а Рефат был больше чем просто знаком с Георгием. Рефат был его человеком, или наоборот — Георгий был человеком Рефата. Во всяком случае теперь было бы смешно представлять, будто Георгий не знает о встречах Виктора с Рефатом, о той подмосковной даче с тиром, о Войчеке, передавшем в Лондоне фотографии, благодаря которым они узнали в лицо и Сапера, и Ценского.

Зачем нужен был весь этот цирк?

— А где сейчас те деньги, за которые они расписались? — спросил вдруг Ник, перебивая размышления Виктора.

— Не знаю, — ответил Виктор.

Дорога уже выбежала из города. По одну сторону от нее протянулись луга, по другую — забор военной части, увенчанный закрученной паутиной из колючей проволоки.

— Твоя жена знает, что ты здесь? — спросил после недолгой паузы Ник.

Виктор бросил на Ника удивленный взгляд.

— Если б тебя хотели убрать, это б сделали в Париже… — произнес Виктор, вспоминая разговор с Георгием о том, что «Ценский больше не нужен».

Это воспоминание словно наложило печальный тон на слова, которыми он хотел отвлечь Ника от нервных мыслей.

— Мы едем в аэропорт, — прошептал Ник, заметив промелькнувший слева указатель.

Словно в подтверждение его слов над ними, обгоняя джип по воздуху, пролетел самолет. Пролетел довольно низко, заходя на посадку.

— Нет, мы теперь дорогого стоим, — проговорил после паузы Виктор.

Проговорил уверенно и твердо. — Нас теперь будут беречь…

— Это-то и плохо, — выдохнул Ник.

Когда до аэропорта оставалось два километра, «мерседес» притормозил. Джип остановился рядом. Из «мерседеса» вышел Георгий.

— Давайте сюда игрушки! — сухо приказал он. Ник и Виктор безропотно отдали Георгию свои пистолеты. Холодок пробежал по спине Виктора. Он взгляда не сводил с пистолетов, оказавшихся теперь в руках у Георгия.

Георгий неожиданно улыбнулся. Достал из кармана квадратик фланелевой ткани, протер сначала пистолет Ника, бросил его в траву у обочины. Потом поступил так же с пистолетом, взятым у Виктора.

— Все! — улыбнулся он. — Теперь поехали!

Только получив посадочные талоны и пройдя три досмотра, Ник и Виктор узнали, что они летят в Рим через Стамбул. Это известие озадачило их.

В «боинге» они оказались отдельно от Рефата и Георгия, хотя легко со своих мест в двадцатом ряду могли видеть их затылки. Пассажиров было немного, человек тридцать. В основном это были турки, летевшие до Стамбула. Только несколько немцев, похоже, летели дальше.

Георгий и Рефат о чем-то постоянно разговаривали. Смуглая стюардесса-турчанка предложила Виктору и Нику красного вина. Они не отказались.

За иллюминатором самолета начиналась Турция.

Вино было с горчинкой. Ник пил его и думал о Сергее Сахно. Он все еще пытался понять: когда Сапер мог выдать свой отпечаток пальца? Было ли это до побега из Киева или уже после того, как они расстались?

Виктор молча смотрел в иллюминатор. Его беспокоили мысли о жене и дочке.

Время от времени он бросал взгляд вперед на затылки Георгия и Рефата.

Минут через сорок пять самолет стал снижаться.

Во время короткой стоянки в Стамбуле половина пассажиров вышла, но зашло много новых. Были здесь и турки, и итальянцы, видимо возвращавшиеся домой.

Пространство между ними и Рефатом с Георгием оказалось теперь занято множеством пассажиров и, чтобы высмотреть своих «начальников», теперь пришлось бы встать.

В Риме Нику и Виктору не удалось даже из аэропорта выйти. Георгий куда-то ушел, оставив их с Рефатом в транзитном зале.

— Не расслабляйтесь, — сказал им Рефат. — Нам еще часа три лететь дальше…

Виктор представил себе карту Европы и пытался просчитать: полет до какой точки на карте занял бы три часа. В это расстояние укладывались страны Скандинавии и, конечно, все европейское СНГ.

— Пойдемте, угощу кофейком, — предложил Рефат, показывая на кафе-оазис в центре транзитного зала.

Уселись за пластмассовый столик. Рефат выкрикнул свой заказ по-итальянски, и усатый бармен, стоявший за передвижной стойкой на колесиках, кивнул. Минуты через две он принес три маленьких чашечки кофе. Сахарница и сливочник уже стояли на столике.

— Ну что, дела идут! — улыбнулся Рефат, обведя взглядом хитроватых слегка раскосых глаз Ника и Виктора. Он пригубил кофе.

— А куда мы .дальше летим? — спросил Виктор.

— На Кипр, — спокойно ответил Рефат. Улыбка словно приклеилась к его лицу.

— Но мы же только что оттуда прилетели, — удивился Виктор.

Ник добавил в свой кофе сливок, сыпнул маленькую ложечку сахара. Размешал.

Посмотрел сначала на Рефата, потом на Виктора. Пожевал в раздумье губами.

* * *

— А что будет с нами? — спросил он неожиданно и в его голосе прозвучали нотки обреченности.

Теперь уже удивился Рефат. Он повернул голову к Нику.

— А что с вами должно быть? — неподвижная улыбка ушла с его лица. — С вами все будет в порядке! Лишь бы с нами все было хорошо… Тебе-то уж точно мы хорошую жизнь устроим… Ну а Виктору, — Рефат перевел взгляд на Слуцкого, — это от него зависит…

Ник скривил губы. Обещание «устроить ему хорошую жизнь» прозвучало если не двусмысленно, то по крайней мере неубедительно.

— Не думайте пока об этом! — успокаивающим тоном произнес Рефат, смотря на свой «Ролекс». — Доведем все до конца, тогда и поговорим! А сейчас мы действительно на Кипр полетим, только на его греческую половину!

Рефат обернулся и посмотрел в сторону стойки регистрации транзитных пассажиров. От стойки как раз отходил Георгий, сжимая в руке несколько авиабилетов.