Мужчина отвернулся от нее и наклонился, шаря взглядом по полу.

— Проклятие, куда же она закатилась? — пробормотал он сквозь зубы.

Грейс припомнила серебристый отблеск и звон металла о камень, подобрала юбки и присела на корточки рядом с ним.

— Что вы потеряли? — участливо спросила она.

— Вам не понять, — огрызнулся мужчина.

— Почему же? — не отставала Грейс.

— Я… я не могу объяснить. Но для меня эта вещица чрезвычайно важна.

— Тогда позвольте я помогу вам ее искать. Он раздраженно пригладил пятерней волосы и повернул голову.

— Послушайте, я же уже сказал…

Он запнулся на полуслове, глаза его расширились и в немом изумлении уставились на Грейс.

— Я вас понимаю, — прошептал он.

Грейс нахмурилась. Этот не-слуга-но-мальчик-на-побегушках, похоже, обладал удивительной способностью раз за разом ставить ее в тупик.

— О чем вы говорите? — удивилась она. Мужчина стремительно выпрямился и протянул к ней дрожащую руку.

— Я понимаю каждое ваше слово. — Он недоверчиво покачал головой. — Только это невозможно!

Грейс поднялась с корточек. Странный холодок пробежал у нее по коже.

— Почему невозможно? — с трудом выговорила она внезапно севшим голосом.

Глаза их встретились, затем как по команде обратились в сторону ближайшего алькова, в котором что-то блеснуло.

— Там. То, что вы обронили, лежит там, — указала она пальцем на половинку маленького серебряного диска.

Он молча шагнул в нишу, нагнулся, поднял половинку монеты и вернулся назад. Почему-то Грейс не испытывала удивления. Собственно говоря, она могла бы и раньше догадаться. Очки в оправе из стальной проволоки сами по себе уже были достаточной уликой За месяц пребывания в Кейлавере она ни разу не встречала человека в очках и не видела ни единого кусочка стальной проволоки. А его сапоги — кстати, уже очищенные от грязи, — нисколько не походили на обувь простолюдинов, не имевшую каблуков. Это были настоящие ковбойские сапоги. Она еще раз посмотрела на половинку серебряного диска у него в руке. Край был обломан или обрублен, а на обеих сторонах виднелись полустертые таинственные знаки.

— Ну? — хрипло проговорил он.

Грейс уже не сомневалась, что он тоже догадался. Вместо ответа она развязала кошелек на поясе и достала свою половинку монеты. Он завороженно уставился на нее, потом протянул ей свою. Грейс была уверена, что обе половинки в точности совпадут, но все равно ахнула, когда это произошло.

— Человек в черном? — спросил он, хотя вопрос его прозвучал скорее утвердительно. Она кивнула:

— Он самый. Брат Сай.

— Значит, вы тоже с Земли.

Грейс охватило внезапное возбуждение, в котором слились воедино изумление, облегчение и радость.

— Да, — твердо сказала она. — Я тоже с Земли.

Бессвязные слова сыпались из них, как горох из прохудившегося мешка.

Зея. Монетка. Брат Сай.

Они сложили обе половинки вместе, и те совпали, но в отчеканенных на обеих сторонах изображениях по-прежнему не просматривалось никакого смысла — равно как и во многом другом, заставившем их столь круто изменить свою судьбу. Грейс привела его к себе. Уже стоя перед дверью ее комнаты, Трэвис вдруг заколебался. Он совершенно не знал эту женщину, очевидно, занимающую здесь довольно высокое положение. Быть может, просто разговаривая с ней, он уже совершает преступление? Не лучше ли вернуться к себе, пока Мелия не заметила его отсутствия? И все же он ощущал возникшую между ними мгновенную связь — так два американца, дома не обратившие бы один на другого внимания на улице или в магазине, становятся закадычными друзьями, случайно встретившись в каком-нибудь парижском кафе. Глубоко вдохнув, Трэвис переступил порог.

— Меня зовут Грейс Беккетт, — сказала она. — Я из Денвера. Лишь когда она произнесла эту фразу, Трэвис осознал, что они уже больше минуты просто стоят и глазеют друг на дружку.

— Трэвис, — представился он. — Трэвис Уайлдер. Я из Кастл-Сити. Это небольшой городок в…

— … горах! — закончила Грейс. — Что ж, это многое проясняет.

— Вы бывали в Кастл-Сити?

Грейс подошла к полкам и сняла с одной из них оловянный кувшин.

— Надеюсь, вы не откажетесь выпить вина? И не волнуйтесь: на этот раз я сама вам налью.

Трэвис огорченно поскреб в затылке.

— Вы уж меня извините, — виновато произнес он.

— Забудьте. Все это теперь не имеет значения. Вот, пейте.

Она протянула ему наполненный кубок. Он осторожно взял его и пригубил. Превосходный шерри с привкусом дымка. Великолепный букет! Простолюдины такого вина не пьют. Он жадно проглотил остаток содержимого.

— Благодарю вас, — сказал он, протягивая опустевший кубок.

Грейс тоже выпила несколько глотков и с кубком в руке принялась расхаживать взад-вперед перед камином, шурша юбками по ковру. Трэвиса поразило, с каким изяществом и величественной грацией держится она в этом нелепом одеянии, больше всего похожем на колокол. Сам он за месяц так и не смог до конца привыкнуть к своей грубой домотканой тунике и частенько тосковал по обыкновенной рубашке. Может, она и не с Земли вовсе? Да нет, чепуха — иначе откуда ей знать о Денвере и Кастл-Сити?

— Вы давно здесь? — спросил он. — На Зее, я имею в виду? Вопрос прозвучал абсурдно, но Трэвис знал, что она поймет.

— Почти месяц, — ответила она, пристально глядя на него своими удивительно красивыми золотисто-зелеными глазами. — С вами та же история, не так ли?

Трэвис кивнул. Проклятие, откуда она знает?

— Судя по всему, мы встретились с братом Саем в одну и ту же ночь, — вновь заговорила Грейс, отвечая на невысказанный вопрос. — Это самое простое и логичное умозаключение. Я врач и могу вас уверить, что самый простой и логичный диагноз, как правило, оказывается верным.

— Знаете, мне почему-то кажется, что здесь все далеко не так просто, — рискнул возразить Трэвис.

Грейс допила вино и поставила кубок на каминную полку. Рука ее при этом дрогнула. Похоже, она только с виду казалась такой холодной и невозмутимой. Это обстоятельство странным образом успокоило Трэвиса и придало ему уверенности.

— Да, конечно, — кивнула она. — Все совсем не просто.

Грейс жестом предложила ему присесть в кресло у камина. Трэвис замялся. Хотя оба они были земляками из Колорадо и у него вроде бы не имелось никакого повода испытывать неловкость в ее присутствии, месяц, проведенный в мире, где господствуют крепостное право и феодальные отношения, успел оказать на его психологию определенное влияние. Она выступала здесь в роли знатной дамы, одевалась в бархат и атлас, тогда как он в своей убогой одежонке мог в лучшем случае сойти за какого-нибудь ремесленника или фермера. Удивительно все же, какое влияние иногда оказывает одежда на человеческое мировоззрение! Преодолев усилием воли психологический барьер, Трэвис заставил себя спокойно сесть в предложенное кресло. Грейс, ловко поддернув платье, опустилась в кресло напротив.