Граф уже подошел к дочери.

— Как ты, Гизи? — спросил он невозмутимо.

— Неплохо, — Гизела постаралась, чтобы ее голос звучал ровно. На отца она не смотрела и даже сделала шаг в сторону. Ее попытка наброситься на графа была той чертой, которая на ее взгляд разделила их отношения на две неравные части — как было и как стало. А еще ей трудно было сосредоточиться, мысли вновь и вновь возвращались к Берте, а в ушах так и стояло ее "люблю".

— Вот и славно, выпей крови и почувствуешь себя гораздо лучше.

Едва учуяв запах крови, Гизела выхватила бокал и жадно принялась пить, отвернувшись заранее, будто делала что-то постыдное. Но жажда пересилила приличия. Виконтессе показалось, что у этой крови был странный травяной привкус. С другой стороны, Гизела смутно представляла, какой вообще вкус должен быть у крови.

Когда бокал опустел, она вернула его Эвике и неуверенно проговорила:

— Спасибо.

— Хочешь еще? — предложил граф.

— Кхм, нет, пожалуй, — промямлила Гизела стеснительно. А уж когда представила, что чувствует отец, глядя, как его дочь лакает кровь… как его дочь становится чудовищем! — Не противно тебе смотреть? — спросила она наконец.

— Нет. Смотрел же я, как твоя мама пила кровь. Ее так лечили от чахотки, мы просто тебе не рассказывали, чтобы не пугать. Ее это не спасло, зато тебе поможет. Только пей кровь животных, хорошо, Гизи? Не человеческую.

Виконтесса кивнула. Разумеется, она не была уверена, что сдержит обещание, но разве могла сказать что-то другое?

— Па-ап, — тихонько произнесла Гизела. — Ты на меня сильно сердишься? Ну, за все это… И что я… Ну…

Вспоминая, что говорила всего полчаса назад, она замолчала на полуслове, готовая провалиться сквозь землю со стыда.

— Прости меня, пожалуйста, — добавила она шепотом.

— Что ты, вовсе я на тебя не сержусь. Девочки в твоем возрасте всегда такие нервные, — блеснув знанием психологии, граф обнял дочь на глазах у Эвике и Уолтера, которые растроганно улыбались.

Между тем Гизела выискивала в зале Берту. Вот она обсудила что-то с Леонардом, вот развернулась… и направилась к ним! Неужели настанет момент истины, когда они наконец-то скажут все, как есть?.. Хотя Берта казалась ужасно усталой, ее бледное лицо с запавшими глазами по-прежнему сияло мужеством, а плотно сжатые губы были такими желанными. Виконтесса вздрогнула, потому что сейчас… Ну в сказке они или нет?

Берта остановилась совсем близко, искрящимися очами посмотрела на свою возлюбленную, и промолвила с нежной улыбкой:

— Это что у тебя в бокале, кровь? А то пахнет как-то странно. Но хорошо если кровь, быстро очухаешься.

Когда виконтесса распахнула полуприкрытые глаза, нежной улыбки на лице Берты она так и не обнаружила, сколько ни старалась. Вампирша была серьезной, как гробовщик. Иными словами, пребывала в своем обычном расположении духа. Отвернувшись от Гизелы, он заговорила с графом, громко и отчетливо, как по бумажке читала.

— После произошедшего было бы дерзостью с моей стороны о чем либо просить ваше сиятельство. Однако добраться домой до рассвета мы не успеем. Позвольте нам провести один день под вашим кровом.

Сраженный столь напыщенной речью, фон Лютценземмерн лишь кивнул. Остальные продолжали разыгрывать пантомиму, за исключением Эвике, которая тихо простонала "Вот ду-у-ура."

— Берта? — Гизела удивленно посмотрела на нее, ожидая какого-нибудь продолжения. Но Берта не ответила, и виконтессе пришлось продолжить самой. — Спасибо, что спасла нас всех.

Вампирша, которая уже направлялась к дверям, остановилась и произнесла с безукоризненной вежливостью:

— Пожалуйста. Если еще раз потребуется вас всех спасти, дайте мне знать, я буду в библиотеке. За сим позвольте откланяться.

И она вышла, оставив друзей в недоуменном молчании.

* * *

Они думали, что Изабель умерла. Это и впрямь было так: когда она очнулась, жизнь для нее закончилась. Одиночество нахлынуло так внезапно, что вампирша чуть повторно не потеряла сознание. Виктора больше нет. Не только рядом с ней, в этой комнате или в этой стране, но его нет вообще нигде. Никогда не было и не будет. Последняя ниточка, привязывающая Изабель к реальному миру, оборвалась.

Следующая мысль была уже не такой трагичной, ведь по сравнению с исчезновением Виктора даже Апокалипсис покажется маленькой заварушкой. Но не без разочарования Изабель отметила, что и его бывшие приятели сбежали без нее. Впрочем, ей уже все едино. Больше всего хотелось оказаться там же, где Виктор, и если он горит в аду, она бросилась бы в озеро с кипящей смолой, лишь бы только быть рядом.

Сии нерадостные мысли прервали шаги. Леонард. Она не видела его, но могла определить еще за несколько поворотов коридора, что это именно он. Изабель даже обрадовалась, что придет хоть кто-то. Быть может, ее мучения сейчас и закончатся. Было бы неплохо.

Леонард остановился в нескольких шагах от вампирши, сидевшей на полу, сомкнув на коленях руки. На плече явственно виднелся след от меча, багровый и с почерневшими краями, словно ее обожгли раскаленной кочергой. Лицо ее ничего не выражало. Когда он подошел почти вплотную, она даже не вздрогнула, лишь подняла на него равнодушный взгляд, и вновь опустила голову.

— Вот мы и встретились вновь, — произнес Леонард, просто чтобы заполнить паузу. — Чего ты хочешь теперь?

— Умереть, — глухо ответила она. — Будь любезен, заверши то, что начал.

— После всего зла, что ты мне причинила, ты еще рассчитываешь на любезность? Ты хотя бы раскаиваешься? И почему ты хочешь умереть?

— Заткнись! — воскликнула Изабель злобно. Как будто маленькая пружинка разжалась и выпустила все чувства, хранившееся в ее сердце вот уже целых… минут пять. — Просто убей, слышишь! Убей! Я не раскаиваюсь ни в чем, и ни о чем не прошу! Зачем ты пришел сюда? Зачем ты все это спрашиваешь?

— Мы оба вампиры. Нас мало, а мир велик. Так что в некотором роде мы несем друг за друга ответственность. Твоя боль должна отозваться в моей груди. По крайней мере, мне бы хотелось, чтобы мы все были связаны именно так. На самом-то деле все гораздо паскуднее.

— Что за бред? — поморщилась она. — Пришел проповеди читать? Если так, то убирайся, и без тебя найду способ умереть. Рассвет уже скоро. Что же до ответственности, так это все пустые, глупые и никчемные слова, — проговорила вампирша с горькой усмешкой.

— Скорее уж ты несешь околесицу, — покачал головой Леонард. — Я, конечно, оставлю тебя дожидаться рассвета, но сначала хотелось бы узнать, чем ты м-мотивируешь свой выбор. Не забывай, что я победитель, а значит твой судья. Пока что я вижу лишь капризы разобиженной барышни, которую друзья забыли позвать на лодочную прогулку.

Изабель как открыла рот, так и закрыла его, будто рыба, выброшенная на берег. От такой наглости у нее даже в глазах потемнело… Или от серебра? Каждое движение до сих пор давалось с трудом. Под движениями понимался, например, взмах ресниц, потому что на бОльшее она была не способна.