«Никто», – отметил он про себя. Но он всегда боялся конкурентов, так что нечего валить на мальчика.

– Чрезвычайно важное дело. Действуй безотлагательно; речь идет о настоящем золотом дне. ООН готовится приобрести крупный участок в горах Франклина Рузвельта…

Он диктовал дальше, чувствуя, как с каждым моментом его все сильнее охватывает страх. «А что, если она там пишет одни гадл–гадл? Надо проверить. Надо подойти и заглянуть». Но одна мысль о том, что к ней надо приблизиться, повергла его в ужас.

– Послушайте, мисс, – оборвал он себя. – Дайте–ка мне ваш блокнот, я хочу взглянуть, что вы там пишете.

– Арни, ты ничего не разберешь, – ответила секретарша ленивым низким голосом.

– П–почему? – в ужасе спросил он.

– Это же стенография. – Она холодно улыбнулась, и он почти физически ощутил ее неприязнь.

– Хорошо, – согласился он, уступая.

Закончив диктовку, Арни распорядился зашифровать текст и тут же отослать Скотту.

– А что потом? – спросила она.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты сам знаешь, Арни. – Это было сказано таким тоном, что он даже содрогнулся от чисто физического отвращения.

– Потом ничего. Ступай и больше не возвращайся. – Проводив ее до порога, Арни захлопнул за ней дверь.

«Надо было самому связаться со Скоттом, ей нельзя доверять». Он уселся за стол и набрал номер телефона.

Длинные гудки следовали один за другим, но никто не снимал трубку. «В чем дело? – недоумевал Арни. – Неужели он предал меня? Переметнулся? Работает на других? И ему я не могу доверять, я никому не могу доверять…»

– Алло, говорит Скотт Темпл, – внезапно раздался голос, и Арни понял, что прошло всего лишь несколько секунд – все эти мысли о предательстве и крахе успели посетить его за считанные мгновения.

– Это Арни.

– Привет, Арни. В чем дело? По твоему голосу слышу, что ты что–то затеваешь. Давай рассказывай.

«У меня изменилось чувство времени, – понял Арни. – Мне казалось, что телефон звонил полчаса, а не прошло и пяти секунд».

– Арни, говори! Арни, ты здесь?! – кричал Скотт.

«Симптом шизофрении – коренное нарушение восприятия времени. Я страдаю от него, потому что от него страдает этот ребенок».

– Господи Иисусе! – воскликнул взбешенный Скотт.

– Послушай, Скотт. – Арни с трудом прорвался сквозь цепь своих размышлений. – У меня есть тайные сведения: надо действовать прямо сейчас, понимаешь? – И он подробно пересказал о намерениях ООН в горах Франклина Рузвельта. – Нужно как можно быстрее купить там все, что продается. Ты согласен?

– А сведения верные? – переспросил Скотт.

– Конечно! Конечно!

– От кого? Короче, Арни, я тебя очень люблю, но мне известны твои бредовые идеи – ты часто витаешь в облаках. Мне бы не хотелось остаться в дураках.

– Поверь мне на слово, – перебил его Арни.

– Не могу.

Арни не верил своим ушам.

– Мы с тобой сотрудничаем уже много лет, и ты никогда не требовал от меня официальных гарантий, – прохрипел он. – Что происходит, Скотт?

– Вот и меня интересует то же самое, – спокойно откликнулся Скотт. – Как человек с твоим опытом мог клюнуть на эту удочку? Ты же знаешь, что кряж Франклина Рузвельта – бесплодная земля. И я знаю, что ты это знаешь. Это всем известно. Так чего же ты добиваешься?

– Ты не доверяешь мне?

– А почему я должен тебе доверять? Докажи, что у тебя достоверные сведения из первоисточника, а не очередные слухи.

– Знаешь, парень, если бы я мог доказать это, я не нуждался бы в твоем доверии, – с трудом вымолвил Арни. – Ладно. Я займусь этим самостоятельно, и когда ты узнаешь, что упустил, можешь рвать волосы у себя на голове. – Он бросил трубку, дрожа от бешенства и отчаяния. Подумать только! Невообразимо! Скотт Темпл – единственный человек, с которым он мог обо всем договориться по телефону. Остальные были мошенниками, о них можно и не думать…

«Это – непонимание, – говорил он себе. – Но основано оно на фундаментальном, глубинном недоверии. Шизофреническом недоверии».

«Потеря способности к общению», – диагностировал Арни.

– Придется самому отправляться в Рощу Мира и оформлять покупку, – произнес он вслух.

И тут вспомнил, что сначала придется застолбить участок непосредственно на месте, и почувствовал, как все в нем противится этому. Лететь в ужасное место, где скоро возникнет здание…

Но выхода не было. Сначала заказать кол в одной из мастерских, потом сесть в вертолет и отправиться в каньон Генри Уоллеса.

Он представлял себе всю последовательность дел, и она казалась ему невыполнимо трудной. Как со всем этим управиться? Сначала нужно найти какого–нибудь слесаря, чтобы тот выгравировал его имя на колышке, – только на это может уйти несколько дней. Кто в Льюистауне быстро выполнит заказ? А как он может доверить такое дело незнакомому?

Наконец, словно сопротивляясь непреодолимому течению, Арни поднял телефонную трубку и сделал заказ в мастерской.

«Я так устал, что еле могу двигаться, – почувствовал он. – Почему? Что я сделал за сегодня? Тело словно раздавлено страхом. Если б я только мог отдохнуть… Если б только мог поспать».

Лишь к вечеру Арни получил металлический кол со своим именем и договорился о вертолете, который должен был отвезти его в горы Франклина Рузвельта.

– Привет, Арни, – поздоровался с ним симпатичный молодой пилот, выглянув из кабины.

– Привет, сынок, – откликнулся Арни.

Пилот помог ему забраться в специальное кожаное кресло, выполненное по заказу Арни в местной мастерской, а сам занял место впереди.

– Теперь поторапливайся, потому что я спешу: в каньон Генри Уоллеса, а оттуда – в Рощу Мира.

«И я знаю, что мы все равно не успеем, – добавил про себя Арни. – Просто потому, что мне не хватит времени».

Не успел вертолет с Арни Коттом на борту подняться в воздух, как в кабине включился радиопередатчик: «Срочное сообщение. В открытой пустыне небольшая группа бликменов, умирающих от голода и жажды. Местонахождение по гирокомпасу – 4.65003. Всем воздухоплавательным аппаратам к северу от Льюистауна немедленно направиться по указанным координатам и оказать помощь. Закон Объединенных Наций требует, чтобы откликнулись все коммерческие и частные корабли».

Сообщение было повторено еще раз холодным голосом диктора, говорившего с искусственного спутника ООН, который находился сейчас где–то у них над головой.

– Лети дальше, сынок – заметил Арни, чувствуя, что пилот меняет направление. Это была последняя капля. Теперь они никогда не доберутся до гор, не говоря уже о Роще Мира.