Он замолчал, не понимая, почему сир Эндрю оказался в этом месте.

— Хм. В сокровищницу? Нет. Гиркан нас туда не пустит. — Рыцарь покрутил головой, осматривая утес. — Председатель уже знает, что его большой секрет раскрыт. Давай не будем становиться жертвами алчности. Ты принес нам все, что мы хотели. — Он повернулся к ожидавшему приказа офицеру: — Труби в рог и призывай наши корабли.

Марку помогли подняться и повели его к берегу. Впрочем, сделав несколько шагов, он уже мог идти без посторонней помощи. Боль в ранах утихала. Он увидел еще одно знакомое лицо. Дама Йолди была одета в мужскую одежду — так было удобнее сражаться и лазить по скалам. Марк хотел поведать ей об убийстве Гермеса, но волшебница отвела его к сиру Эндрю и выслушала новость о гибели бога в присутствии рыцаря.

Когда Марк закончил свой рассказ, из тумана появились три длинных корабля с оранжево-черными флагами на мачтах. Гребцы налегли на весла, одолели полосу прибоя, и носы кораблей уткнулись в песок перед отрядом сира Эндрю.

— Я знал о силе Дальнебоя и других мечей, — подытожил Марк. — Но кто мог ожидать… — Не найдя нужных слов, он пожал плечами.

— Никто не ожидал, — ответила дама Йолди. Она покачала головой и повторила: — Никто не ожидал такого.

— И вы видели его своими глазами? — спросил сир Эндрю. — Он взял мечи и ушел?

Бен и Марк кивнули.

Времени для разговоров не было. Вместе с другими воинами они пошли вброд к кораблям. Когда их группа достигла планширей, в воду с палубы спрыгнула Барбара. Она бросилась к Бену и обняла его. Девушка наскоро объяснила, что не стала возвращаться на ярмарку, а вместо этого отнесла золотую монету сиру Эндрю и рассказала ему о тайной сокровищнице. К счастью, Бен, прощаясь с Барбарой, сообщил ей, где находится пещера.

Когда корабли вышли в море, солнце озарило противоположный мыс. Бен взглянул туда.

— Куда ты смотришь? — спросила его Барбара.

— Я? Никуда…

Марк проследил за его взглядом. Ему показалось, что у самой вершины утеса стоит человек. Однако это впечатление быстро исчезло — да и расстояние было слишком велико. В ответ на безмолвный вопрос Барбары Бен вытащил из кармана горсть драгоценных камней и высыпал их в подставленные ладони девушки.

Марк стоял и наблюдал за ними. В этот миг он чувствовал себя безумно одиноким.

В вышине, на пустынном пограничье облачных небес, где нестихающий ветер наметает вечный снег между серыми скалами, собирались боги и богини.

В предрассветном сумраке их высокие силуэты казались сгустками дыма, которые перемещаются в метельной мгле, постепенно обретая плотность и осязаемость. Не обращая внимания на погоду и пронизывающий ветер, треплющий их одеяния, они стояли на крыше мира и ждали. Их число постепенно увеличивалось, и все новые могущественные существа спускались с небес.

Даже самая низкая из фигур превосходила ростом любого человека, но все они имели несомненно человеческий облик. Одежда большинства собравшихся демонстрировала недоступное смертным изящество и была украшена коронами, драгоценностями и белоснежными мехами. Лишь у немногих одеяния были — по людским понятиям — почти обычными, по большей же части они отличались причудливостью.

Традиционно соблюдая неписаное соглашение, божественные существа встали в круг — символ равенства. Равенство это не было взаимным принуждением и означало лишь, что никто не желает уступать другому в могуществе или значимости. Когда седобородый Зевс с лавровым венком на массивной голове величественно шагнул вперед, словно решив-таки встать в центр круга, сразу раздалось роптание. Оно становилось все громче и не умолкало до тех пор, пока Седобородый, нахмурившись, не изменил свое движение к центру на ходьбу по кругу, что вскоре вернуло его на прежнее место. Там он остановился. И лишь когда он это сделал, ропот окончательно стих.

Каждую минуту из беспокойного воздуха материализовывался силуэт очередного бога или богини. Теперь в круге стояло более двух десятков высоких фигур. Они подозрительно разглядывали друг друга, осторожно кивали и здоровались. Ближайшие соседи шепотом обменивались предостережениями и злословили о тех, кто стоял в отдалении или все еще отсутствовал. Чем больше их собиралось, тем заметнее становилась их непохожесть. Среди них были темнокожие и светлые, старые и молодые. Красивые — как боги, или прекрасные — как богини. Или уродливые настолько, насколько бывают некоторые из них.

Еще дважды Зевс открывал рот, словно намереваясь обратиться ко всем. Еще дважды пытался выступить вперед, в центр круга, и возглавить собрание. И всякий раз морозный воздух наполняло предупреждающее бормотание, разносимое резким ветром, которое ясно давало понять, что подобных попыток никто не потерпит. И Зевс молча оставался на месте, время от времени нетерпеливо топая и хмурясь.

Наконец обмен слухами в кругу богов начал стихать и постепенно сменился полной тишиной. Все каким-то образом согласились, что теперь кворум имеется. И уже не имеет смысла ждать, пока соберутся остальные, потому что ни на одно собрание еще ни разу не собирались все. К тому же им еще никогда не удавалось единогласно прийти к согласию хоть по какому-то вопросу — даже о месте сбора и списке спорных проблем.

Но теперь их собралось вполне достаточно.

Молчание нарушил Марс — в шлеме и с копьем. В его голосе застарелый гнев гремел, как валуны, скатывающиеся с ледника.

Марс ударил копьем по щиту, привлекая к себе внимание, и произнес:

— Теперь у нас есть новости о Мыслебое. Он у человека, которого называют Темный король. Тот, разумеется, попробует с его помощью прибрать к рукам весь мир. А как это повлияет на нашу игру, мы должны оценить сами — каждый в соответствии с его или ее новой позицией.

Марса разгневала вовсе не та новость, которую он только что объявил собравшимся. Причина его ярости заключалась в ином — в том, что он хотел сохранить в секрете. Но Марс плохо скрывал свои чувства. Закончив говорить, он сделал резкий жест, рубанув воздух и просто обозначая тот факт, что готов предоставить слово кому-то другому.

Следующим заговорил хромоногий Вулкан-Кузнец, кующий богам доспехи и мечи.

— Мне очень жаль, — хитро начал Вулкан, — что мой высокоуважаемый коллега не смог продолжить свою речь. Возможно, он слишком много размышляет о некой задержке — ее даже можно назвать поражением, которое он потерпел от рук — или, точнее, лап — некоего смертного противника лет семь или восемь назад?

Марс отозвался угрюмым рычанием, а боги в кругу вновь забормотали — кто-то подсмеивался над Марсом, кто-то порицал Вулкана за столь откровенную попытку начать спор.

— Разве мы явились сюда для очередной ссоры? — негромко спросила Афродита.

Ее высокую фигуру — идеальное воплощение женственности — прикрывала лишь полупрозрачная туника. Каждую секунду казалось, что ее вот-вот сорвет яростный ветер, но это ему никак не удавалось. Подобно другим богам, Афродита совершенно не замечала арктического холода.