22 ноября Игнатьев покинул Пекин и направился в Петербург. Он возвращался снова как победитель. Российские торговцы и товары получили доступ на рынок Центрального и Восточного Китая, откуда их выдавили англичане каких-то двадцать лет назад. Подписанный договор был для Китая досадный, пришлось отдавать территорию, но он не был кабальным, не был унизительным. Игнатьев не просто смог подписать выгодный своей стране трактат. Он украл победу у англичан. Чего они, судя по английской литературе, до сих пор простить ему не могут и поэтому не признают. Но факт остается фактом.

Это еще раз возвращает нас к вопросу о том, как была разбита и унижена Россия после Крымской войны. Если верить некоторым историкам, то она была почти уничтожена, а ее экономика была «разорвана в клочья». Но вот в действительности всего через несколько месяцев после войны, якобы униженная, Россия заявляет о своей позиции через меморандум Горчакова, причем заявляет так, что в европейских столицах начинают готовиться к войне, настолько угрожающе и мрачно звучат слова меморандума. Потом Петербург удачно завершает войну на Кавказе, пленив в 1859 году имама Шамиля, что вызывает просто истерику в Лондоне, тут же идут переговоры в Хиве и Бухаре, спрямляется пограничная линия между Оренбургом и Омском, а потом, умело используя англичан, русский дипломат заставляет китайцев подписать нужный России договор. Это и есть униженная и раздавленная страна? Правда? Умение отечественных историков как-то уж очень своеобразно (выражусь так, чтобы никого не обидеть) оценивать историю своей страны порой, конечно, поражает.

Прямо как в 2016 году «международный изгой» Россия с «разорванной в клочья» экономикой становится лидером по производству зерна, строит космодром Восточный, мост в Крым, запускает в производство новые ледоколы, атомные подводные лодки, устраивает концерт в Пальмире, отбитой у кровожадных террористов ИГИЛ. Интересно, как наши историки будут писать об этом лет через сто? Снова как о периоде после Крымской войны? «Униженная санкциями путинская Россия едва выживала после крымской авантюры 2014 года»? Не удивлюсь, если именно так.

На самом деле восточных экспедиций в 1858–1859 годах российским МИД и Географическим обществом было снаряжено не две, а три. Первая — это миссия Игнатьева в Хиву и Бухару. Вторая — это экспедиция блестящего ученого-ориенталиста Николая Владимировича Ханыкова в Персию, точнее, в Хорасан (ее упоминал в письмах Игнатьев). Она тоже принесла очень важные результаты, правда, скорее научного, нежели политического, характера. Достаточно сказать, что к подготовке экспедиции были привлечены крупнейшие специалисты в области географии, геологии, ботаники, зоологии, истории, этнографии. Это были лучшие русские ученые, академики и профессора: Ф. Ф. Брандт, Г. В. Абих, И. И. Срезневский, В. В. Вельяминов-Зернов, Э. Ленц, П. И. Небольсин. В самой экспедиции принимали участие несколько видных ученых, причем, например, зоолог Александр Кейзерлинг поехал за свой счет. Торгово-экономические цели экспедиции подчеркивались и во всех официальных документах. Даже в письме вице-председателя Русского географического общества в Академию наук с просьбой составить инструкции для участников экспедиции говорилось о важности экспедиции «как для успехов науки, так и для промышленности и торговли России».

Вообще же финансировало эту экспедицию в значительной степени Закаспийское торговое товарищество, оно дало ученым 3 тысячи рублей серебром. Исполнявший должность секретаря общества русский экономист Владимир Павлович Безобразов заявил: «Сведения, которые будут собраны хорасанской экспедицией, находятся в тесной связи с предприятиями Каспийского товарищества и, без сомнения, будут весьма для него полезны; промышленная компания, которая при самом начале своей деятельности дает ей такой просвещенный характер, тем самым уже доказывает, что она находится на высоте современных экономических интересов, всюду в образованном мире ищущих прочной для себя опоры в науке»[195].

Впрочем, были у экспедиции и политические задачи. Поскольку Индия была охвачена восстанием сипаев, а Персия только недавно закончила войну с Англией, то предполагалось, что в ходе работы в Персии можно будет собрать сведения об остановке на Востоке и Южной Азии, о настроениях элит. Кроме того, Ханыков получил задание от Министерства иностранных дел попытаться провести переговоры с правителями афганских провинций. Официальный Петербург всерьез и обоснованно опасался, что через Афганистан и Персию англичане рано или поздно начнут движение дальше на север, в Центральную Азию. Как полагал путешественник и разведчик Егор Петрович Ковалевский, «нельзя же было Министерству иностранных дел оставить в Средней Азии как можно более обширное пространство земель, так сказать нейтральных, не принадлежащих ни той, ни другой державе; мысль эта довела до того, что пока мы оставались спокойными и равнодушными в своих границах, Англия подвинулась из Индии до Лагора, завоевала последний, поставила комиссара своего в Афганистане и распространила влияние свое на Герат».

Ханыков получил из Министерства иностранных дел специальную инструкцию, в которой говорилось, что ему надо будет восстановить официальные отношения между Российской империей и Афганистаном. Он должен был проехать в Кабул и провести переговоры с эмиром Дост Мухаммедом. В инструкции подчеркивалось, что Россия стремится максимально поддержать независимый Афганистан. Кроме того, предполагалось, что Ханыков сможет посетить Кандагар.

И персидская часть похода удалась. Из Баку в марте 1858 года ученые добрались в Астрабад, потом в Тегеран, где прошли удачные переговоры с шахом по экономическим вопросам. Потом были Шахруд, Нишапур и Мешхед, в Герате экспедиция работала несколько месяцев, детально изучая Гератский оазис.

Оттуда Ханыков отправил письмо к Дост Мухаммеду. Попросил разрешения прибыть в Кабул. Афганский правитель отлично помнил, чем закончились его прежние контакты с русскими дипломатами. Русские его предали. Англичане свергли. Разорительная война едва не уничтожила страну. Так что Дост Мухаммед, всего лишь за год до этого заключивший новый договор с Британской империей, отклонил предложение о встрече. В письме Ханыкову он сообщил, что не желает ссориться с могущественным соседом.

В Герате русская экспедиция работала, конечно, не просто так. Значение Герата понимали не только англичане. В 1857 году, то есть вскоре после окончания Крымской войны и как раз накануне отправки всех трех азиатских миссий, генерал-майор Генерального штаба Егор Иванович Чириков составил докладную записку о возможности английского прорыва в Центральную Азию. Он писал:

«Рассматривая Среднюю Азию, заключающую в себе Персию и Афганистан, представляется интересное зрелище развивающейся политической борьбы между Россиею и Англиею. Намерения первой прямы и естественны: они состоят в том, чтобы упрочивать свое влияние на соседей, отчасти полуобразованных, отчасти полудиких; извлекать себе позволительные выгоды через торговые сношения и вообще, чтобы действовать на сопредельные с Россиею национальности так, как необходимо должно действовать на азиатские племена государство благоустроенное и сильное.